– Почти всё, как у нас!
– Я сделал информацию о желании тоссфенхов арендовать Павор, этот монструозный неликвид, широким достоянием ограниченной гласности.
– Спасибо, – горько усмехнулся Кратов. – А как вы намерены воздействовать на тоссов, если они тоже откажутся?
– Воздействовать на тоссов, – резонно заметил Ларокк, – станете вы. За ваши шестьдесят процентов комиссионных.
– Я лучше повешусь, – буркнул Кратов, по стеночке выползая в коридор.
В коридоре его также поджидали.
– Я всё слышала, – задушенным басом объявила Ева-Лилит Миракль. От «страшной девушки» пахло крепким табаком, пивом и какими-то совершенно не гармонировавшими с её инфернальным обликом духами. – Так что подробности – этой выдре, а не тому суслику.
8
– В моём распоряжении десять минут, мадемуазель, – сказал Кратов. – И это действительно шестьсот секунд, а не три часа, как вы опрометчиво полагаете.
– Мы успеем, – просипела Ева-Лилит и угрожающе шмыгнула красным носярой. – Во что вы играете с тосиком?
– Вы, я вижу, не теряли времени даром. По крайней мере, освоили терминологию. На Земле игра называется «маджиквест». Правила её таковы…
– Я умею играть в «мадж».
– ?!
– В чём дело? Вы полагаете, что ксенология, русская водка и «маджиквест» – это привилегии мужчин?! Я ещё восемь лет назад выполнила норматив мастера.
– Тогда вам нет нужды объяснять, почему Шойкхасс выбрал именно эту игру.
– Послушаю вашу версию.
– Вы знаете, сколько лет этой игре?
– Её придумали в конце прошлого века. Кажется, в Индии…
– Ничего похожего. Её занесли на Землю. Вместе с иными плодами галактической интеграции.
– Наш учитель говорил про Индию! На худой конец – про Таиланд!..
– Ваш учитель был обычным самозванцем, – мягко возразил Кратов, – каких всегда полно вокруг всякого популярного времяпрепровождения. Словно мух возле сами знаете чего. Уж не знаю, чему и как он вас там учил. Так что я бы на вашем месте не слишком кичился мастерским нормативом…
– Ну вот, – пробурчала Ева-Лилит. – Только подцепишь какую-нибудь приятную заразу, и окажется, что во всём виноваты чужики!
– Барышня, вы что – метарасистка?!
– Сочувствующая. А вы?
– То, что вы называете «интеррасист».
– Было бы нелепо ждать от вас чего-то иного!
– Так вот: на самом деле происхождение «маджиквеста» уходит корнями в такую древность, что нам, жалким эфемерам, и вообразить невозможно. Изобрёл её неизвестно кто и неизвестно где. А усовершенствовали, упорядочили правила и ввели в повсеместное употребление дэшуонги с Беты Жирафа, древние рептилоиды, заложившие несколько кирпичей в самое основание Галактического Братства. Они же и подсунули её сейл-командору Майтхилишарану Арора, каковой имел удовольствие доставить «маджиквест» к белым куполам родной Индии, как вы справедливо отметили – в 89 году прошлого века. Тогда же началась, а спустя пять лет благополучно угасла эпидемия поголовного увлечения «маджиквестом», единственным следствием которой стало учреждение тысяч игровых федераций, клубов и кружков. Большая часть оных к концу прошлого века счастливо развалилась, а сам «мадж» превратился в органичную компоненту человеческой культуры, наравне с шахматами, рэндзю и, если хотите, детским лото. Несмотря на это в галактических масштабах игроки Федерации лавров не снискали. Есть, конечно, имена, чтимые под любыми звёздами – возьмём хотя бы гроссмейстера Натана Моргенштерна, который, кстати, сейчас находится на «Протее».
– А, я его видела, игривый такой старичок, очень похожий на раввина-расстригу!
– Игривый – во всех смыслах, не исключая «мадж». Поосторожнее с ним… Вот он, например, объясняет это печальное обстоятельство естественными различиями в протекании мыслительных процессов у рептилоидов и теплокровных гуманоидов. Мы по-разному строим иерархию ценностей, по-разному прогнозируем игровые ситуации. А что ни говорите, «маджиквест» придуман рептилоидами для рептилоидов…
– Что мешало вам отказаться?
– Во-первых, моё честное слово, – усмехнулся Кратов. – Ведь не мог же я предложить ему поединок на татами!
– Вы увлекаетесь спортивными единоборствами?
– От случая к случаю… Только не стоит об этом сообщать всему миру, мисс!
– Весь мир и не подозревает о существовании «Экстра-Террестриал». Наша аудитория намного ограниченнее… Что же «во-вторых»?
– Вы знаете, что цель игры в «маджиквест» – обойти соперника в завоевании некого великолепного трофея, который возникает спустя первый десяток или два транспозиций. Иными словами, это игра в «пришедшего первым». А это значит, что мы с Шойкхассом сговорились за условным полем боя переиграть реальную ситуацию, что завела две разумных расы в тупик.
– Итак, вы дали слово, и тосс, с типичным ящерским хладнокровием, вас подловил.
– Угу… Ситуация складывалась для нас не самым удачным образом, потому что, вдобавок к явной человеческой неспособности на равных сражаться с рептилоидами, вскорости открылось: Шойкхасс – гроссмейстер, а я – жалкий дилетант. Но, ко всеобщему удивлению, я оказал мэтру отчаянное сопротивление и даже выиграл у него несколько секторов. Мы вошли в азарт, и решено было отнестись к происходящему со всей ответственностью. Тем более что у смешанной комиссии дела шли по-прежнему ни шатко ни валко… Мне позволено было обзавестись тренером-аналитиком, и я выдернул с метрополии Натана Моргенштерна. Да и сам Шойкхасс, подозреваю, не погнушался теоретической поддержкой… Мы с удивлением следили за тем, как против нашей воли тактика развития игры, а чуть позднее – и определившийся трофей поразительным образом согласуются с причинами, по которым мы торчим в этом уголке вселенной. Это была какая-то мистика. Божий промысел во плоти!
– Я вся горю от нетерпения!
– Мы трижды бросали по шесть костей, чтобы определить характеристики трофея, и знаете что вышло? Речная Свирель!
– В чём же, блин-оладья, мистика?!
– А в том, фройляйн, что планета называется «Сиринга»! Так звали нимфу, любви которой домогался козлоногий бог Пан, но ничего не добился, потому что Сиринга обратилась в тростник. И расстроенный Пан не придумал ничего лучшего, как вырезать из тростникового стебля самую первую свирель… Но в момент поименования трофея челюсть отпала не только у меня, но и у советника Шойкхасса! Я впервые видел по-настоящему озадаченного тоссфенха – с пастью, распахнутой настежь!
– Почему, почему, почему?!
– Потому что тосское название планеты, Хиуссоахасас, переводится как «флейта прохладных струй»!
Ева-Лилит восторженно взвыла (так могла бы радоваться жизни сирена воздушной тревоги времён последней мировой войны).
– Моё! – воскликнула она. – Всё – мне, а не этому прилизанному хвощу из «Планетариума»!
– Не жадничайте, – строго сказал Кратов. – У вас разные экологические ниши, поэтому хватит всем, – он посмотрел на часы. – Итак, фрекен, пошли последние десять секунд нашего с вами удивительного свидания.
– Ладно вам, – сказала Ева-Лилит. – Кому достанется Сиринга?
– Нам.
– Откуда такая уверенность? Ведь в «мадж» вы всё равно проиграете!
– Проиграю. Все так и думают. Но я-то играю на выигрыш и потому не имею права думать иначе и не буду. К тому же, у нас обоих карманы набиты трикстерами.
– И что с того?
– Раз вы – маджик-мастер, сеньорита, то должны помнить: вводимый в игру трикстер имеет ту особенность, что он не обязательно приносит успех его употребившему, но непременно наносит урон противнику. Я очень надеюсь, что мой трикстер сыграет в мою пользу, – Кратов помолчал. – Успеть бы только его употребить…
– Ещё вопрос: зачем на ксенологическом стационаре психологи?
– Психологи нужны не только журналистам, – сказал Кратов, – а и ксенологам. У ксенологов тоже бывают нервы.
– Ксенологам нужны психоаналитики! А таким дуболомам, как вы, от стресса лучше всего помогают тёплые, ласковые бабы.
– Всё, всё, выметайтесь.
– Последний вопросик, наираспоследнейший! – просипела Ева-Лилит. – Это у вас что на экране?
– Одна информационная подборка, – уклончиво промолвил Кратов. – Праздное, изволите видеть, любопытство…
– Так я и поверила!
– Ну хорошо. Вот это – статистика древних звёздных экспедиций, отправленных с Земли и близлежащих обитаемых миров в эту область пространства и не вернувшихся в срок. А это – стандартная программа планетологических экспериментов, установленная для проекта практических исследований дальнего космоса «Луч». Утверждена Комитетом по использованию космического пространства ООН 31 августа 2096 года.
– И что? – осторожно спросила «страшная девушка».
– И то, – ответил Кратов. – И прихватите с собой того «жучка», что вы приклеили к ножке кресла.
– Пардон, – растерянно сказала Ева-Лилит. – Но их там два.
9
– Всё готово, – торжественно сказал директор Данбар.
– Будьте чрезвычайно внимательны, – распорядился Кратов. – Вне зависимости от развития событий. И, когда всё произойдёт – если произойдёт по моему сценарию, – немедленно дайте мне знать.
– Любопытно, каким образом? – усмехнулся Данбар. – По взаимному соглашению доступ посторонних в зал для игры и связь игроков с внешним миром запрещены под страхом проигрыша. Этак мы снова загоним себя в угол.
– В зале есть окна. Такие, знаете, стрельчатые. Пошлите кого-нибудь из драйверов, пусть полетает снаружи, как бы между прочим, и посветит прожекторами. Цветами Сиринги, зелёными и голубыми.
– Константин, – тихо сказал Данбар. – А если вы просчитались?
– Значит, я просчитался, – с неохотой ответил Кратов. – Игра есть игра… Узнаю о собственном фиаско, выйдя из зала. А из зала я выйду, скорее всего, не победителем… – он тяжело вздохнул. – Но, по моим прогнозам, это должно случиться с часу на час. Первыми идём мы. Потом ветроносцы с Росса 154. Потом орки с Гнемунга. Потом ещё три расы, но с очень большим отставанием, все они остаются за флагом.