— Могу тебе отдать, — предложил я.
— А давай! — охотно согласился Саня.
При кафане была небольшая гостишка, с номерами прямо над основными залами. Когда я сказал хозяину, что мы хотим переночевать на месте, он долго пытался нас убедить, что нам нужны отдельные номера. Получив отказ, настаивал на том, что без хотя бы двух номеров нам ну никак не обойтись: «вы туда не поместитесь, совершенно! — активно жестикулируя, говорил он, — и кроватей у нас максимум две!» В ответ я попросил (через Саню, который переводил), чтобы принесли дополнительный матрас. Хозяин принялся стыдить нас за прижимистость, на что я выразил готовность оплатить три полных номера. Это его проняло. Округлив глаза, он кивнул и выдал один ключ, взяв предоплату только за одну комнату.
Условия в гостишке, ожидаемо, были спартанские: узкие кровати, крошечный душ. Но хотя бы горячая вода имелась в наличии.
Когда притащили заказанный дополнительный матрас, я покопался в вещах и вытащил обещанный Сане нож. Тот принял оружие, покрутил его в руке, потрогал клинок и одобрительно кивнул. «Настоящая вещь, — прокомментировал он, — а то в наше время фуфла много, из Китая тащат говно всякое, выдавая за настоящие финки НКВД!»
Мы расправили постели, но полностью раздеваться не стали. Вести бой в нижнем белье — такое себе занятие, прежде всего, психологически. Человек в трусах подсознательно чувствует себя менее защищённым, нервничает, допускает ошибки.
— Так, предлагаю разделиться на три вахты, — сказал я. — На очерёдность скинемся.
— Вахты? — хмыкнул Вова, — ты что, моряк, что ли?
— А ты бы удивился? — с серьёзным видом спросил я.
— Нет, наверно, — ответил он.
— При любом движе будить всех, — сказал я, — даже если ночью постучится уборщица и будет шептать через дверь, что не может найти своего кота, который, скорее всего, забежал к нам в номер.
После этой реплики парни переглянулись, улыбаясь.
— Что? — спросил я.
— Да просто, — ответил Вова, разводя руками. — Ну и фантазия у тебя!
— Да ну вас, блин! — отмахнулся я. — Я тут про серьёзные вещи!
Мне выпала самая неудачная вахта, в середине ночи, с двух до пяти.
Впрочем, дождаться её была не судьба: где-то в районе полуночи в дверь тихонько постучали.
Я проснулся сразу. Услышал, как поднялся со своей кровати Вова. Некоторое время он колебался, потом всё-таки тронул меня за ногу и прошептал: «Подъём!» То же самое он сделал с посапывающим на соседней кровати Саней.
Взяв один из ножей, я занял позицию справа от двери, но так, чтобы меня полотном не прихлопнуло, если кто-то вздумал бы её ломать с ноги.
Саня занял позицию за Вовой, в тени вешалки.
— Шта треба? — спросил Вова.
— Добро вече, — ответили из-за двери, — ледиз? Ледиз треба?
— Походу, б***ей предлагают… — тихо сказал Саня.
— Угу, — кивнул Вова, выжидательно глядя на меня.
— Что? — прошептал я. — Нет, конечно! Категорически! Вы чего?
— Нема потребе! — с явным сожалением в голосе ответил Вова.
— Стварно ние потребно? Веома лепе!
— Нема потребе! — увереннее повторил Вова.
И тут бахнуло. Дверь отлетела, зашатавшись на петлях, а в комнату влетело сразу трое боевиков.
Глава 3
С нападавшими мы справились достаточно легко. Возникло впечатление, что они рассчитывали только на неожиданность, потому что подготовка у них была совершенно никакая. И это меня обрадовало: значит, про нас мало знали. Окончательно расслабляться не следовало — но, похоже, в этот раз нас решили «слить» где-то на месте. Отсюда и отношение такое: чего ждать от трёх курсантов из мажорского вуза?
Свою ошибку боевики осознали очень быстро и почти не сопротивлялись, к счастью для них. Так что погибших не было. Собственно, и пострадали они не особо сильно — если не считать одной сломанной руки и одной отрезанной фаланги пальца.
К тому же, фаланга была отрезана не во время самой схватки, а чуть позже, при допросе, чтобы показать серьёзность намерений.
Когда все трое были надёжно привязаны к широкому деревянному основанию одной из кроватей, я сел напротив них для допроса. Переводил Вова.
Первому боевику — самому здоровому из всех — я вытащил повязку, которая играла роль кляпа, и задал первый вопрос:
— Имя? Откуда сам?
В ответ он прошипел что-то то ли про пичку, то ли про пикчу. Вова ухмыльнулся и сообщил, что субъект грязно ругается. Вот тогда-то он и лишился фаланги безымянного пальца на правой руке. Той самой, которой он держал единственный огнестрел, который был у них во время нападения — «Беретту», похоже, военного образца. Не исключено, «позаимствованной» из американских запасов.
Чтобы боевик не шумел, пришлось снова заткнуть его повязкой.
После этого я обратился к следующему. Это был худощавый долговязый парень, лет двадцати пяти, блондинистый, с нечёсаными патлами и блестящими карими глазами.
Он оказался куда более коммуникабельным.
— Златан, Сараево, — ответил он на вопрос про имя и адрес проживания.
— Зачем в Углевик приехал? — спросил я.
— Появилась возможность подзаработать, — сказал он. — Предложили хорошие деньги за пустяковый заказ.
— Ты наёмник? — спросил я.
Парень замялся, косясь на соседа: мужика лет сорока, бритого на лысо. Только теперь я заметил, что у них есть что-то общее в чертах лица. Хмыкнув, я засунул кляп молодому на место, и открыл рот лысому.
— Что, сына на дело потащил? Натаскивать? — сходу спросил я.
Я ожидал, что он начнёт гонор проявлять — тут бы появился хороший повод надавить как следует, чтобы, так сказать, ускорить общение. Но нет: мужик вздохнул и опустил взгляд.
— Отпустите его. Расскажу всё, что знаю, — сказал он.
Боевик, которому оттяпали фалангу, что-то гукнул из-под повязки и попытался толкнуть мужика бедром. Тот только отмахнулся.
— Успокойся, Лазар, — сказал он, обращаясь к подельнику. — Видишь, чем закончилось… я говорил не стоит брать Златана… теперь выхода нет. Нам-то уже всё равно, а его хочу за информацию выкупить. Так что пихайся-не пихайся, а выхода у меня другого нет…
Саня достал «Танто» и с довольно страшной ухмылкой двинулся к боевику, которого назвали Лазаром. Тот постарался ответить на его взгляд — но вскоре не выдержал, зажмурился. Саня осклабился и вернулся на соседнюю кровать.
— Ну что ж, рассказывай тогда, — я обратился к лысому.
— Мы с Лазаром добровольцы, служили в отряде Вуковича, рядовыми… после соглашений отряд распустили — кому было куда вернуться, вернулись. У нас хозяйство осталось на другой стороне, возвращаться некуда. Денег брать тоже особо негде… подрабатывали, где придётся.
— Долго воевал? — спросил я.
— Ну как, воевал… недолго, полгода где-то.
— Ясно. Родственников нет?
— Никого нет.
— А где именно и как подрабатывал? — спросил я.
— У меня фургон остался, — ответил лысый. — Старый, но на ходу. Вот, он кормил нас. Подвозил продукты для кафанов, ещё по мелочи всякого. Но он ломаться начинает, его чинить и обслуживать надо, а денег только на еду и на ночлег хватало.
— Ясно, — кивнул я.
Потом я посмотрел на ребят и сказал:
— Нужен личный осмотр.
— Согласен, — кивнул Вова.
К счастью, боевики не сопротивлялись, что, с одной стороны, облегчило нам задачу, с другой — позволило им сохранить целой одежду. Да, днём в этих краях уже было тепло как летом, но ночи всё ещё оставались довольно прохладными.
У наёмников, особенно не самого высокого уровня, всегда на теле есть отметки, говорящие о принадлежности к профессии и даже о нюансах «боевого пути». Однако, у этих ребят кожа была чистой. Ни татуировок, ни ранений, ни даже специфических синяков или мозолей. Только нательные православные крестики.
Я немного расслабился.
Лазару поменяли повязку на антисептическую. Лысому, насколько было возможно, зафиксировали перелом импровизированной лангетой. Жаль обезбола с собой не было.
Развязывать мы их, конечно, не стали. Но узлы ослабили, чтобы конечности не затекали, и кляпы вынули. Всем, кроме Лазара.
— Так, ну что ж, продолжаем разговор, — сказал я, снова устраиваясь напротив. — Давай про заказчиков. Как вышли? Что предложили?
— Вышли через Драгана. Это хозяин этого заведения, — ответил лысый.
— Как зовут тебя, кстати? — спросил я.
— Стефан, — ответил лысый.
— Ясно, Стефан, — кивнул я. — Ты доставил заказ, так? И с тобой решил поговорить этот Драган. С чего он вообще взял, что тебе это может быть интересно?
Стефан вздохнул и поморщился — неудачно пошевелил сломанную руку.
— По правде говоря, он считает, что у меня несколько больше… боевого опыта. Я… немного преувеличивал в своих рассказах.
— Что он вам пообещал и как вы планировали всё сделать? — продолжал я.
В этот раз ответил Златан.
— Мы не хотели вас убивать, честно, — сказал он. — Только в крайнем случае. Нам нужно было забрать у вас деньги. Пригрозить пистолетом, если будете несговорчивыми. Это всё.
— С чего вы решили, что у нас вообще есть деньги? — нейтральным тоном я задал ключевой вопрос.
— Не знаю, — ответил Златан. — У Драгана была информация. Он сказал, что у вас с собой тысяч пять, не меньше. Вроде видел в зале.
Я прикрыл глаза и мысленно обругал себя последними словами. Не нужно было перекладывать в бумажник больше пары сотен! Даже тысяча долларов в здешних краях — большая сумма, ради которой могут и убить!
Впрочем, я ведь был очень осторожен и не светил бумажник… и там точно никак не пять тысяч, всего лишь полторы. Так что не факт, что Драган сказал правду об источнике информации.
— То есть забрать деньги — и всё? — уточнил я. — Предполагалось, что мы просто будем сидеть на месте?
— На столе стоит графин с ракией, — продолжал Златан. — Нужно было, чтобы вы выпили по паре стаканов. Потом мы бы ушли.
Я хмыкнул и посмотрел на Саню. Тот только руками развёл, в одной из которых по-прежнему был нож.