казаться на другой стороне баррикад, и тогда длинная, похожая на клюв, пасть наверняка бы постаралась перекусить его пополам. А вдруг это ловушка! — пронеслось в мозгу Вольфганга, но отступать было уже поздно — он подбежал к василиску вплотную, уцепился за ремни упряжи и не без труда взобрался в седло.
Слева от него уже сидела Эррайна. Она-то поднялась на спину ящера грациозно и легко, как и подобает истинной дочери Арганайского Хребта. Громыхая кернами и броней, Орки тоже взгромоздились на «скакунов». Трем оставшимся Вольфганг крикнул:
— Отойдите назад, но будьте наготове! За вами прилетят!
Последние слова он проорал уже в воздухе. Василиски один за другим отрывались от земли, расправив широкие кожистые крылья, поднимались в небесную синеву. Выше любых стен, выше сосен. Отсюда, сверху, все поле битвы казалось игрушечным, почти ненастоящим. Замок с тремя башнями, серые стены, окруженные полумесяцем штурмующих войск. Миниатюра, зажатая зеленым морем лесов. Мир был огромен, бесконечен, незыблем, и крохотные дрязги крохотных существ, ползающих по нему, вряд ли могли как-то его заинтересовать.
Вольфганг покрепче ухватился за поводья. Теперь ему стала понятна их функция: исключительно безопасность наездника. Драконы не обращали на них никакого внимания и слушались исключительно голоса.
— Вниз! — закричал рыцарь, стараясь перекрыть рев ветра. — Прикроем наших!
Василиск покорно спикировал к замку. Остальные последовали за ним единым, стройным клином. Их увидели со стен, навстречу полетели вопли, пули и стрелы. По большей части они бесполезно бились о броню драконов, но некоторые все же достигали цели. Стрела чиркнула по плечу Вольфганга, сломалась об наплечник, пуля просвистела у самого уха. Повернув голову, он увидел, как один василиск выходит из строя и направляется к лагерю. Седло его было пусто.
А два вдоха спустя они уже зависли над стеной. Драконы хватали инквизиторов и их прислужников лапами, рвали когтями, расшвыривали хвостами и крыльями. Пасти откусывали руки, головы, проламывали ребра. Эльфийки обрушивали на врагов потоки огня из своих посохов, выжигая все живое на десятки шагов вокруг. Орки метали керны, пусть и не причинявшие особенного вреда, но явно отбивавшие у защитников всякую охоту атаковать. Израсходовав весь боезапас, трое выпрыгнули из седел, побежали к ближайшей башне, откуда еще продолжала строчить турель.
Стрела ударила Вольфганга в грудь, отскочила от панциря. В следующий миг в десятке шагов от него захрипела, судорожно хватаясь руками за горло, Эррайна-Закатный-Луч. Черное оперение торчало из ее шеи. Через секунду эльфийка обмякла, качнулась и сползла с седла. Ее тонкое тело беззвучно полетело вниз, ударилось о край стены и, оставив на нем багровое пятно, рухнуло во внутренний двор.
— Вверх! — скомандовал Вольфганг. Пришла пора дать катапультам возможность поработать. Василиски взмыли ввысь, прочь от скрежета и лязга боя, прочь от стонов умирающих и изувеченных. Те, чьи наездники погибли или остались на стене, направились к рядам штурмующих, подбирать новых бойцов. Вольфганг и две эльфийки зависли над сражением, приводя в порядок дыхание и оценивая обстановку.
Определенно, появление василисков обеспечило перелом в ходе сражения. Похоже, это входит в привычку. Инквизиторы и их соратники не ожидали подобного и, очевидно, растерялись. Да если подумать, что они могли противопоставить неуязвимым драконам, для которых не имели значения ни высота укреплений, ни толщина зубцов, ни количество припасенного оружия? Бессмысленно надеяться победить подобных существ. Если Заставные Башни не сдадутся, они обречены.
Внизу очередной выпущенный из катапульты камень попал точно в парапет стены, взметнув тучу обломков и пыли. Отлично, теперь настала пора для снарядов. Брог-Гир сотоварищи уже направлялся к баллисте. Пушки продолжали грохотать, осыпая крепость ядрами, разнося в щепки надстройки, разрушая навесы и машикули. Небольшие группы гномов бежали к брошенным раздвижным мостам — приводить механизмы в состояние боевой готовности. Еще три-четыре минуты, и отряды воинов хлынут по ним вверх, готовые растоптать любое сопротивление.
— Хэхэй! — воодушевленно воскликнул Вольфганг, потрясая скипетром над головой. — Победа близко!
Взгляд его упал на барбакан. Там, на залитой кровью каменной площадке, собралось несколько десятков вражеских воинов. Под прикрытием массивных орочьих щитов кучка гномов суетливо устанавливала турель. Вокруг сновали инквизиторы, вооруженные луками. Отличная цель.
— На них! — повелел он своему василиску и, когда дракон ринулся вниз, едва не захохотал от восторга.
Он очнулся от легкого прикосновения холодных пальцев к щеке. Открыл глаза, страшась, что пробуждение убьет вернувшееся знание, снова отнимет благословение, доставшееся ему. Но нет. Он пришел в себя и не забыл ни строчки из прочитанного. Символы, заклинания, фигуры из пальцев — все это стало неотъемлемой частью его. Теперь уже навсегда.
Над ним возвышалась странная тощая фигура с двумя головами и длинными тонкими руками. Рихард понял, кто перед ним, прежде, чем успел испугаться.
— Аргус? — сухие губы едва справились с непривычным словом.
— Да, — кивнули головы в масках. Невозможно было понять, какая из них говорит. — Еле отыскал тебя. Аргрим наставил магических барьеров, не пробиться.
— Где он?
— Ушел наверх, исправлять положение. Я вычислил, откуда он появился, и понял, где тебя прячут.
— Оковы…
— Сейчас. — Аргус шевельнул пальцами, и стальные обручи рассыпались ржавой пылью. — Сможешь идти?
— Попытаюсь.
Рихард опустил ноги с ложа. Вид собственных конечностей, исхудавших, бледных, покрытых грязью и засохшей кровью, привел его в чувство. Обжигающий холод пола довершил дело. Он встал, качнулся, приноравливаясь к забытому чувству равновесия.
Сутулый палач был здесь. Он лежал головой в жаровне, и одна из его ступней все еще подергивалась.
— Ушлый, гад, — заметил Аргус. — Бросился на меня с щипцами.
Рихард сделал шаг, перевел дух. Второй, снова небольшой отдых. Медленно, очень медленно — к двери.
— Хреновый из меня спаситель мира, — прошептал он. — Прости…
— Если учесть все то, что тебе пришлось вынести, выглядишь ты просто отлично.
— Ну да. Точно лучше, чем гниющие трупы.
За дверью послышались шаги. Кто-то небрежно, но торопливо спускался по лестнице.
— Эй, горбатый! — раздался хриплый голос, и через секунду в камеру вошел Фарг.
Рихард навалился на него всем своим весом, прижал к стене. Он знал, что нужно делать, потому что прекрасно понимал, какую боль испытывает этот заживо сгоревший, но не умерший инквизитор. Пальцы его легли на обугленное лицо, коснулись выжженных глазниц. Тотчас их наполнило бледное зеленоватое пламя.
— Не дергайся, — угрожающе прошипел Рихард. — Я хочу помочь.
— Сдавайтесь! Оставьте сопротивление! — звучно гудел над затухающей битвой громогласный бас Крома. — Тем, кто сложит оружие, мы обещаем жизнь! Я, Гранитный Отец, даю вам клятву: ни один не понесет наказания! Вы были ослеплены черным колдовством, введены в заблуждение коварным демоном! Сдавайтесь, спасите свои души!
Надо признать, слова северного бога возымели действие. Особенно на гномов. Многие низкорослые мастера, защищавшие замок, бросали аркебузы и поднимали руки ладонями вверх. К ним присоединялся и простой люд, не желавший погибать ради сомнительных идеалов, крестьяне и ремесленники, искавшие в замке защиты от мародеров, но ни в коем случае не воинской славы. С инквизиторами и орками было сложнее: первые не собирались предавать своих темных владык, вторые — то ли не понимали смысла произнесенной речи, то ли просто не хотели прекращать настолько веселую драку.
Именно из-за них битва продолжалась до сих пор. Вольфгангу сверху все было очень удобно наблюдать. Он видел, как баллисты забрасывали бойцов Брог-Гира на стены, видел, как пал, сраженный шальной пулей, рыжебородый Барди Мокрый Порох, видел, как дотянулись до зубцов края раздвижных мостов, как рванулись по ним воины степных и подгорных племен. Сквозь дым и грохот выстрелов ворвались они на парапеты, связали боем защитников, позволяя бегущим позади саперам монтировать выходы скок-врат, через которые в свою очередь пошли новые резервы — в основном Сестры Огня, несущие безжалостное пламя на своих руках.
Уже замолчали пушки, да и катапульты больше не метали снарядов: слишком уж велик был риск задеть своих. Тем не менее еще держались очаги сопротивления в некоторых башнях, да и в крепостном дворе пока не стихал лязг клинков. Небольшие отряды инквизиторов скрывались в тенях, наносили внезапные, резкие удары по группам орков или эльфиек и вновь уходили в невидимость, загнанные в угол зеленокожие берсерки, подбадривая себя оглушительным ревом, отбивались до последнего, не обращая внимания на многочисленные раны и бессмысленность грядущей гибели.
Их поражение стало неминуемым, превратилось из возможности в неумолимую реальность. Но где же демоны? Почему не проявляют себя? Или солнечный свет настолько страшен для них, что они и щупальце боятся высунуть наружу? Затаились в подземельях башен, ждут наступления темноты?
Вольфганг парил в небе над замком. Тело его привыкло и к седлу странной формы, и к необычному зверю под этим седлом. Покончив с турелью на барбакане, разогнав ее строителей, он еще дважды бросался в атаку, и доспехи его покрывали многочисленные вмятины и выбоины. Рыцарь не хотел поддаваться радости, разгорающейся в сердце. Да, поход на Заставные Башни явно заканчивался победой, но кто мог бы поручиться, что впереди не поджидали более серьезные испытания — главный враг до сих пор не сокрушен, только лишился слуг. Его берлогу обложили охотники, но он еще не потерял сил, не связан, не прижат к земле. У него достанет злобы нанести последний удар. У него достанет подлости расправиться с Рихардом. Мысль о брате превратила радость в ярость, жар которой не мог унять холодный ветер, бьющий в лицо.