В Эллесмеру Эрагон и Сапфира отправляются в сопровождении Арьи и Орика, приемного сына Хротгара. По пути они останавливаются в одном из древних городов гномов, Тарнаге, и Эрагон узнает, что далеко не все гномы относятся к нему и Сапфире достаточно дружелюбно; особенно неприязненно воспринимают их представители клана Слезы Ангуин, ибо Проклятые некогда перебили большую часть их сородичей.
Эрагон и Сапфира прибывают затем в эльфийский лес Дю Вельденварден и в чудесном городе Эллесмере знакомятся с королевой эльфов Имиладрис, которая, как они узнают впоследствии, является матерью Арьи. Они также знакомятся с «изувеченным, но целостным»: это древний эльф по имени Оромис, некогда тоже бывший Всадником. Оромис и его дракон Глаэдр в течение последних ста лет скрывали свое существование от Гальбаторикса, все это время не оставляя попыток уничтожить ненавистного правителя.
И Оромис, и Глаэдр, изувеченные в сражениях, страдают от старых ран и уже не могут сражаться. У Глаэдра нет одной лапы, а Оромис, попав в плен к Проклятым, был сломлен ими и лишился способности управлять магической энергией; кроме того, после перенесенных страшных пыток он подвержен припадкам слабоумия.
Эрагон и Сапфира начинают свое обучение. Их учителя, Оромис и Глаэдр, занимаются с ними как вместе, так и порознь. Эрагон многое узнает об истории народов, населяющих Алагейзию, постигает мастерство фехтовальщика и учит древний язык, которым пользуются маги. Во время занятий этим языком он с ужасом обнаруживает, какую ошибку совершили они с Сапфирой, благословив ту сиротку в Фартхен Дуре: желая сделать так, чтобы все беды обходили девочку стороной, он, неправильно произнеся всего лишь одно слово, сделал ее «щитом от всех бед» для остальных людей и тем самым, собственно, ее проклял.
Сапфира быстро делает успехи, учась у Глаэдра. А вот Эрагону сильно мешает шрам, оставленный мечом Дурзы. Эта отметина не только обезобразила ему спину; она порой лишает Эрагона сил, вызывая болезненные спазмы. Он понимает, что вряд ли сумеет преуспеть в магии и фехтовании, если подобные приступы будут у него продолжаться.
Вскоре Эрагон осознает, что окончательно влюбился в Арью. Он признается ей в любви, однако она отвергает его и вскоре покидает Эллесмеру, возвращаясь к варденам.
Во время эльфийского обряда Агэти Блёдрен, или Клятвы Крови, Эрагон претерпевает некую мистическую трансформацию: он превращается в некое существо, полуэльфа, не являясь при этом ни эльфом, ни человеком. Во время обряда исчезает и его болезненный шрам на спине, а сам он обретает ту сверхчеловеческую силу, какой обладают и эльфы. Меняются даже черты его лица, и теперь его облик отчасти напоминает эльфийский.
Как раз в это время Эрагон узнает, что вардены вот-вот вступят в великую битву с армией Империи и очень нуждаются в их с Сапфирой помощи. Пока Эрагон находился у эльфов, Насуада перевела всех варденов из Фартхен Дура в Сурду, государство, расположенное близ южных границ Империи и сохранившее полную независимость от Гальбаторикса.
Эрагон и Сапфира покидают Эллесмеру вместе с Ориком, пообещав Оромису и Глаэдру, что при первой же возможности непременно вернутся, чтобы завершить свое обучение.
Между тем жизнь двоюродного брата Эрагона Рорана также полна приключений. Гальбаторикс послал в Карвахолл раззаков и большой вооруженный отряд на поиски Рорана; он желает взять Рорана в плен и использовать в качестве приманки для Эрагона. Но Рорану удается скрыться в близлежащих горах. Он и другие жители Карвахолла пытаются отогнать солдат от деревни. Разгорается настоящая война, и многие крестьяне погибают. Слоан, деревенский мясник – который ненавидит Рорана и препятствует его помолвке со своей дочерью Катриной, – выдает Рорана раззакам, и эти чудовищные черные люди-жуки нападают на них с Катриной прямо в спальне. Рорану с боем удается прорваться и бежать, однако раззаки берут в плен Катрину.
Роран убеждает жителей Карвахолла покинуть деревню и искать убежища у варденов в Сурде. Они направляются на запад, к побережью, надеясь, что оттуда морем смогут добраться до Сурды. Роран проявляет себя как настоящий вожак и благополучно выводит односельчан по тайным горным тропам через Спайн на берег моря. В портовом городе Тирме они встречаются с Джоадом; тот сообщает Рорану, что Эрагон стал Всадником, и объясняет, что Гэрроу был убит потому, что в тот раз раззаки искали в Карвахолле Сапфиру и Эрагона. Джоад предлагает Рорану и его односельчанам свою помощь; он уверяет Рорана, что как только они благополучно доберутся до Сурды и воссоединятся с варденами, Роран сможет, заручившись поддержкой Эрагона, попытаться спасти Катрину. В итоге Джоад и жители Карвахолла захватывают корабль и отплывают в Сурду.
Эрагон и Сапфира прибывают к варденам в тот момент, когда те уже готовятся к битве. Эрагон узнает, что стало с той девочкой, которую он столь неудачно «благословил», перепутав слова древнего языка: ее имя Эльва, и хотя по всем показателям она должна быть еще ребенком, да и выглядит она годика на четыре, но у нее голос и повадки умудренной опытом женщины. Чары, невольно наведенные на Эльву Эрагоном, вынуждают бедняжку чувствовать боль каждого, кого она видит, кто находится от нее в относительной близости. Она бросается им помогать, а если пытается воспротивиться этой душевной потребности, то каждый раз безмерно страдает.
Вардены, Эрагон и Сапфира встречаются с имперскими войсками на Пылающих Равнинах. Это весьма обширное пространство, окутанное паром и дымом, которые вырываются из постоянно курящихся гейзеров и вулканов. Ко всеобщему удивлению, на поле брани появляется еще один Всадник верхом на красном драконе. Он убивает короля гномов Хротгара и вступает в поединок с Эрагоном верхом на Сапфире. Когда же Эрагону удается сбить с него шлем, он с ужасом узнает в своем сопернике Муртага.
Оказывается, Муртаг не погиб во время вторжения ургалов в Фартхен Дур. Это нападение вообще было подстроено предателями Двойниками для того, чтобы убить Аджихада, захватить в плен Муртага и доставить его к Гальбаториксу. Гальбаторикс вынуждает Муртага присягнуть ему на верность, произнося клятву на языке древних. Тем самым он превращает Муртага и его дракона Торна, недавно вылупившегося из яйца, в своих рабов. Муртаг уверен, что данная им клятва никогда не позволит ему ослушаться Гальбаторикса, хотя Эрагон умоляет его забыть о прошлом и присоединиться к варденам.
Муртаг, обретший невероятную силу, теперь вполне способен сокрушить Эрагона и Сапфиру, однако во имя прежней дружбы он решает отпустить их. Но отбирает у Эрагона меч Заррок, утверждая, что этот меч по праву принадлежит ему, как старшему сыну Морзана, и открывает Эрагону еще одну тайну: оказывается, они с Эрагоном братья, и матерью их была Селена, ставшая наложницей Морзана. О происхождении Эрагона Муртаг узнал от Двойников, а те выяснили все, копаясь в памяти Эрагона в тот день, когда он впервые прибыл в Фартхен Дур.
Совершенно ошеломленный откровениями Муртага и сведениями о столь близком родстве с ним, Эрагон вместе с Сапфирой возвращается к варденам и вскоре встречается с Рораном и жителями Карвахолла, которые прибыли на Пылающие Равнины как раз вовремя, чтобы принять участие в страшной битве с врагом. Роран сражается поистине героически, и ему удается убить проклятых Двойников.
После боя Эрагон и Роран выясняют отношения и мирятся; Роран понимает, что Эрагон не виноват в гибели Гэрроу, а Эрагон клянется помочь Рорану спасти Катрину, плененную раззаками.
Врата смерти
Перед Эрагоном высилась темная башня; там таились чудовища, зверски замучившие Гэрроу, который был для него как отец.
Эрагон лежал на животе, прячась за редкими стеблями высокой травы, которой поросла вершина холма, за колючими кустиками и кактусами, похожими на бутоны роз. Колючая трава колола ладони, стоило ему пошевелиться в попытке получше разглядеть Хелгринд, который был похож на огромный черный кинжал, пронзивший чрево земли.
Вечерело, и среди невысоких холмов пролегли длинные узкие тени; где-то далеко на западе ярко светилась, отражаясь в небесах, поверхность озера Леона, и казалось, что вдоль линии горизонта кто-то провел сверкающую золотую полосу.
Слева Эрагон слышал ровное дыхание своего двоюродного брата Рорана, вытянувшегося рядом с ним на траве. Дыхание его, самое обычное и почти неслышное, Эрагону казалось неестественно громким, поскольку теперь слух его чрезвычайно обострился; и, надо сказать, это была далеко не единственная перемена, произошедшая в нем после прохождения эльфийского обряда Агэти Блёдрен, или праздника Клятвы Крови.
Сейчас, правда, ему было не до своих новых ощущений; он внимательно следил за длинной вереницей людей, движущихся к подножию холма Хелгринд и явно прибывших из Драс-Леоны, находившейся в нескольких милях отсюда. Во главе этой странной процессии шли двадцать четыре человека, мужчины и женщины, в толстых кожаных доспехах. Двигались они как-то неровно, да и походка у многих была чрезвычайно странная – кто прихрамывал, кто волочил ноги по земле, а некоторые на каждом шагу подскакивали и извивались; многие были на костылях, а кое-кто передвигался на четвереньках, поскольку не успевал за остальными на своих странно коротких ногах. В итоге Эрагон все же рассмотрел этих людей как следует и понял, что все это вполне объяснимо: просто у каждого из участников процессии не хватало руки, или ноги, или того и другого сразу. Их предводитель, гордо выпрямив спину, восседал на носилках. Носилки несли шестеро рабов, тела которых были обильно смазаны маслом и блестели. А позу предводителя Эрагон счел в высшей степени удивительной, ибо у этого мужчины (или женщины, этого он так и не понял) имелись только лишенное конечностей туловище и голова, на которой красовался низко надвинутый на лоб шлем в форме гребня фута в три высотой.
– Это жрецы Хелгринда, – шепнул он Рорану.
– А магией они пользоваться умеют?
– Возможно. Я не решаюсь мысленно обследовать Хелгринд, пока они оттуда не уйдут, ибо, если эти жрецы все-таки окажутся магами, они тут же меня обнаружат, каким бы легким ни было мое мысленное прикосновение к ним.