Нежеланный жених вмиг сорвал, словно вор, 810
Чье дыхание ветром свистит?
Он подул, этот злобный жених, ей с волос сорвав счастья корону,
На чей странный алтарь головой обнажённой ей пасть, как бутону?
На алтарь ненавистный для недоброго Бога принесём мы дар страшный — в обмен (строфа 6)
На защиту от вод бесноватых, чтобы с рёвом и воем не разрушили города стен;
Чтобы кровли и башни цитадели великой в солнца свете сияли, как встарь,
Не ослепли чтоб города окна от мутной волны, не вошёл в эти стены дикарь.
Как невесту её поведут, как добычу для злого супруга, на смертельное ложе цветок, (антистрофа 6)
Рот завяжут, чтоб не было плача, и глаза, чтобы меч устрашить их не смог.
Да, уста нужно крепко замкнуть, как уздой, и глаза ей повязкой закрыть, 820
Чтобы сердце убийцы, душа не ослабли на миг, не решил он удар отклонить.
Будет жалость напрасна — пусть юная жертва молчит, (строфа 7)
Закричит — не услышит никто этот крик;
Из любви к тебе, город, царевна создаст прочный щит,
Он из чести и крови священной возник.
О святая царица Афина — почитаем твою благодать, (антистрофа 7)
Образ твой сохраняет в душе весь народ;
Ты не требуешь крови, её запах не любишь вдыхать,
Тех щадишь, кто тебе твой построил оплот.
Её чисты, бескровны дела 830, (эпод)
И дороги, которыми шла;
И от блеска властительных глаз
Вспыхнул свет, темнота унеслась;
Урожаи дарует рука,
Для корней земля стала мягка;
Проясняют нам ум её речи,
Её силе не смеют перечить;
Блеском ярым копья сражена,
Отступает в испуге война;
В её храме тот сохранён, 840
Кто огнём от земли порождён;
В волосах венок из олив,
Шлем блестит, ей главу укрыв;
Своей мощной рукой, как бичом,
Гонит волны на море седом;
Своей славой нам милость даёт:
Тот, кто умер, пред ней оживёт;
Двойным именем полнится храм,
Предпочтём её прочим Богам.
Каким словом и криком ободрить суметь 850
Деву, что смело идёт на смерть,
Ей с последней дороги уже не свернуть,
Прочь с земли ведёт её путь.
Спеть какую нам песню для чёрной невесты,
Для рук матери, что дочку пестовали?
Сердце стонет уныло, духа сломлена сила,
Нем язык, и уста нам печать закрыла.
От рожденья ждала тебя гибели жуть,
Обманула надежда на счастье,
Где пир брачный, к кому же должна ты прильнуть, 860
Где дары, кто жених твой милый -
То решат небеса своей властью.
ХТОНИЯ
О премудрые старцы седые, жертву града услышьте вы:
Не узнала я в браке супруга, а уже в облаченье вдовы,
Ложе мрака бездетное стало ложем для скорбной главы.
ХОР
Мудрость смерти была у того, кто имя измыслил тебе,
В нём звучит преисподняя, а не ветер могучих небес,
Всё предсказано словом — свет зажёгся, но быстро исчез.
ПРАКСИТЕЯ
О дитя, смерти стала ты дочь, хотя прежде была ты моей,
Расколол моё сердце тот меч, что наточен для шеи твоей: 870
И скорблю я, и полнюсь восторгом: у Богов нет таких дочерей.
ХТОНИЯ
Хоть меня жаждет меч, но твою он сильней ранит грудь;
Мать, о мать, ты пойми, что я жизнью сыта и иду отдохнуть.
Горе, слава и гнев остаются тебе, прошлый миг не вернуть.
ХОР
Сладок сон, и блаженна та грудь, что дала и рожденье и сон,
Грудь камней тверже будет, не украшена брачным бантом,
Подземелий вождям ты приёмная дочь, спать на ложе тебе ледяном.
ПРАКСИТЕЯ
Мрачно имя их, мрачны дары, что к рожденью тебе поднесли,
Семя горечи вырастил тот, кто отверзнул утробу земли,
Прорывается к свету он, в небо, и почва от боли скулит. 880
ХТОНИЯ
Дню наследует день, к смерти жизнь пролетает стрелой;
Я для смерти родилась, для жизни умру и уйду на покой -
Мимо времени льётся поток, запечатана в вечность судьбой.
ХОР
Не познала ты мужа — память даст тебе много детей;
Тех, кто солнце встречают смелым сердцем и блеском очей,
Твоё имя им будет как песня, пока мир не изменит путей.
ПРАКСИТЕЯ
Твоя мать я по воле Богов, что нам месть шлют, проклятья и гнев,
Но полюбят меня за тебя, твоей славой прославиться мне,
Града имя прославлено будет всех выше во всякой стране.
ХТОНИЯ
Что я смогу девичью кровь отдать сегодня, 890
Едва согретую лучами лета, жизнь младую,
Подобную траве, не выгнавшей бутонов,
Для возрожденья града; что и капля крови
Из вен моих невинных не падёт на землю
Напрасно, но поможет укрепить суставы стен,
Собою свяжет камни, сделав неразрывным
Тот пояс на груди земли, однажды закреплённый
И до сих пор грабителей, насильников руками
Не сорванный — всё это мне не страшно,
За этот дар смогу благодарить: одним 900
Ударом я расстанусь с дольней жизнью; боль
Мгновенно мне глаза закроет: а таким концом
Кого не любят — не одарят Боги. Сердце
Свободным стало от надежд и страхов, сталь
Готово встретить; лишь одна на свете дума
Его волнует, слабым делая, ломая крылья
Полёта посреди к тебе, моя родная,
О мать: что в тех местах, где я резвилась
С тобою рядом — уж меня не будет больше,
Не взглянешь мне в лицо с любовью, тихо 910
Не засмеёшься, свет безмолвный твоих глаз
Не скажет мне о тайных сердца и души
Движеньях; и губам, ладоням нашим
Не встретиться, ведь будет вместо тела
Мне мельтешение теней летучей ночи,
Сны и мечты о мёртвых и ушедших; и постель,
Что мне разложишь, будет не примята,
Меня напрасно дожидаясь, и её покровы
В печаль тебе; подушки, одеяла,
Что сохранят след обо мне на время, 920
В пустые дни упрёком станут: не способны
Той послужить, что сгинула бесплодной,
Ничтожеством, к зачатью неспособным,
Побегом без ветвей и цвета; чреву твоему
Понять не в радость, что родило в мир
Не просто дочь, но избавленье для страны,
Для всех людей свободу; кровь прольётся,
Чтоб град бессмертный смертью возродить,
Возжечь сиянье славы вечной. Душу утешай,
Утешь свое большое сердце, под которым 930
Во тьме рождения однажды появилась
И жизнь моя и мысль, и брачный пояс
Их укрывал; вот эту мысль используй
Как острый меч — оружье против зла,
Так думай, чтобы горе отогнать: для мира
Спасителем меня ты принесла, чтоб исцелить
Афины; и что только я, тобою рождена,
Принять смерть как венец смогла; детей,
Которых я не принесла в несбывшиеся годы,
Детей, мной не рождённых, воспитаешь ты: 940
Твоим потомством станет весь народ,
Бесчисленное семя самой плодовитой,
Благословенной; и меня восславят
Сильней, чем всё моих сестёр потомство,
И в самом месте скорби люди вознесут
Молитвы вместо смеха, благодарность
Проклятья заместит; так кислое вино,
Что презирают, отвергают все — такое, как и я -
Напитком, всех согреть способным, обернётся,
Всем облегчить сердца, очистить взор, 950
Слух усладить; таким напитком станет
Пролитая в пыль кровь из кубка жизни,
Что напитает эту землю, мою землю,
Мать моего великого отца: его я попрошу
Меня взять нежно, отнести домой,
И руку положить мою в холодную ладонь
Того, кому дано Богами провожать под землю
Людей, кто нынче должен взять меня,
Вниз отвести, оставить там стоять
Безмолвною душой перед безмолвным Богом, 960
Ведомою к слепым созданиям слепою; наверху
Я вижу только моего конца предвестье,
И свет небес в последний раз мне светит.
ПРАКСИТЕЯ
Прощай — скажу тебе; но мне не отвечай,
Чтоб не смеялись Боги; никогда на них
Не возложу я горя груз, не брошу
Злых слов за их дела, ведь тот, кто говорит:
«Они враждебны» — повредить чем сможет,
Какую пользу обретет себе? Конечно,
Уж если кто сказать такое мог бы смело, 970
Не опозорившись — то это, точно, я,
Покой хранящая в беде; смогу свободно
Сквозь слезы наблюдать восходы солнца,
Которых не узреть тебе; и средь ночей
Немало слышу зла — то в уши свищут
Ветра с протяжным воем, слишком много туч
Нам с моря принеся, чтоб замарать
Час утренний; такой порыв жестокий
Уж навредил пустым рукам, груди несчастной,
Сумел побег сорвать с ободранного древа,
И унести к далеким, диким дебрям, 980
Через просторы громом грозных волн,
Через истоки тьмы и хляби черной ночи,
За Солнца старые сады; и больше никогда
С востока, запада не принесут ветра, что веют
С небес открытых или из ночных ущелий,
Однажды сорванный цветок, дитя, мной рождено,
Чтобы ласкать чужих; и крылья их не смогут
Покой мне возвратить, и предки их
Надежду в беды не внесут, не вдуют силу
В бессилие моё; между Богов, людей 990
Дрейфую без руля, руиной, и волна
Мне мочит голову набегом неизбежным,
Гремя столь страшно, что больные уши
Как при смерти, оглохнут, но прибой обрящет
Язык, чтоб гнев свой прорычать; о дочь,
Тебе не помогу, сама без помощи; охотней
Любой рожденной матери на этом свете
Хотела бы спасти, превыше всех молений,
Превыше всяких дум — вернуть домой без срока
Отъятую у скорбной, как тот смутный сон, 1000
Что был твоей сестрой; и ты мечтою станешь,
Виденьем, призраком бесформенным во сне,
Рожденным горем из Ничто; еще я раз теперь
Коснусь тебя, и обниму, еще раз поцелуй
Оставлю, а потом уж никогда до губ твоих
Не дотянуться и не получить ответа. Так иди:
Была мне сердцем, кровью сердца, сутью духа,
Дитя, питомица; та грудь, что напитала