– Слушай, скачи сейчас в Керкиру, бери Рудольфа с ребятами, по паре заводных коней на каждого и гоните сюда. Антонио оставьте в городе, он еще не оклемался от ран, пусть имущество посторожит.
– Не нравится мне все это.
– Это неважно. Сейчас главное действовать быстро. Ах да, я возьму немного еды, ведь два дня тут сидеть придется. Ты все поняла?
– Да, все поняла ясно.
– Отлично, теперь гони, не трать драгоценное время.
Девушка нехотя закончила собираться, села верхом, он прицепил ей своего и заводного коней, после чего она развернулась и стала не спеша удаляться, спускаясь по горной дороге. А сам барон, собрав немного хвороста и прихватив провиант, отправился обратно в пещеру – ее нужно было всю обследовать.
Для начала нужно было решать проблему с освещением, совершенно неудобно ходить в полумраке, когда ты видишь лишь силуэты. Дело в том, что внутренняя главная зала была с огромным сводом, который на самом верху прорезали трещины, местами сквозные. Через них то и поступали те крохи света, и шла небольшая вентиляция. Проветривание помещения, как он понял, было организовано так, что через слегка растрескавшийся свод воздух уходил наружу, а через вход в пещеру – поступал внутрь. То есть, если развести костер внутри залы, то это ускорит прохождения воздушного потока, за счет ускоренного поднятия прогретого воздуха и улучшит немного вентиляцию помещения. Прикинув, что к чему в том помещении, он собрал немного хвороста в окрестностях пещеры и подготовил костер, который оставалось только зажечь. Рядом он аккуратно сложил еще топлива, которого должно хватить на пару суток поддержания огня. После этого позаимствовал пару факелов в проходе и начал осматривать весь комплекс. Оказалось, что помимо залы, в центре которой стояла большая мраморная статуя Артемиды высотой около 4 метров, есть еще около десяти вырезанных в скале комнат, в которых хранилось разнообразное имущество. В основном, конечно, бытовые вещи и запасы продовольствия в виде зерна, оливкового масла и вина. Из ценных вещей – только антикварные поделки, преимущественно мраморные и бронзовые. Сейчас они вообще не в цене, но потом – будут вполне. Самым интересным местом была последняя комната, которая располагалась сразу за спиной грандиозной статуи. Она была заметно просторнее остальных. В этом малом зале была сделана своего рода нетематическая кладовка совершенно уникального вида – мраморные и бронзовые статуи разнообразных богов античного Олимпа стояли вперемешку с разными бытовыми вещами и воинским снаряжением разных эпох. Много снаряжения лежало навалом и сильно испортилось от времени, придя в совершенно некондиционное состояние, но часть находилось в глубокой масляной консервации. Например, отлично сохранившиеся лорики сегментаты времен расцвета римской империи были именно так и сохранены. Самыми убитыми были кольчуги. Особенно следует упомянуть про некоторое количество бронзовых доспехов во вполне сносном состоянии. Для него как для опытного историка все эти вещи были как бальзам на душу, да и вообще вся эта эпоха: столько лет изучал, а тут все вживую потрогать можно. Так он и бродил, осматривал да оценивал все, что тут есть ценного и куда это можно применить. Незаметно прошел день, и стало смеркаться. Ему пришлось зажечь костер и начать готовиться ко сну. Оставался один вопрос – вопрос нежданных гостей, так как тут явно кто-то из людей регулярно прикладывал руку, следя как за консервацией доспехов, так и за всем остальным. Нужна была сигнализация. Иных входов в подземный храм не было, поэтому на некотором удалении друг от друга он сделал растяжки из шерстяной нити, на которые навесил небольшие связки кусков железа. Звенело это все не сильно, но если спать чутко, можно и заметить.
Спать он лег, не снимая доспеха, так как можно было ожидать всего чего угодно. В крепкий и глубокий сон ему мешало провалиться чувство напряжения, которое им завладело с той самой минуты, как уехала Морриган. И вот, ближе к утру, сработала одна из дальних растяжек. Он проснулся мгновенно, но дергаться не стал и прислушался. Пару минут спустя сработала следующая растяжка и послышался сдавленный шепот, видимо, незваные гости вспоминали не самые куртуазные слова в своем языке. Он максимально тихо и аккуратно встал, достал скьявону из ножен и отошел от догорающего костра в сторону ближайшей комнаты так, чтобы оказаться вне зоны видимости и иметь, в случае чего, возможность броситься к проходу и прорываться наружу по кратчайшей дистанции. В помещение вошли пятеро. Впереди шла стройная, но крепкая девушка, за ней четверо мужчин, колонной по двое. Все вооружены короткими копьями. За спиной у мужчин какие-то набитые мешки. Тело у всей компании прикрывает только простая шерстяная одежда. Эрик чуть не взвыл оттого, что забыл впопыхах захватить с собой арбалет, который сейчас лежал в поклаже рядом с костром. Хорошо хоть был не заряженный, а болты лежали отдельно в сумке. Он жутко портил ситуацию, так как был единственным оружием на ближайшие несколько километров, которое могло его легко прикончить. Гости остановились возле костра. Мужчины сразу повернулись спиной к ней и, выставив копья перед собой, стали импровизированным полукругом, защищая ей спину и бока. Девушка же не спеша потормошила кончиком копья вещи и стала осматриваться по сторонам и прислушиваться. На арбалет она почему-то не обратила вообще никого внимания. Минуты тишины тянулись медленно, настолько медленно и напряженно, что у сопровождающих ее мужчин по всему телу обильно пошел пот, а пальцы немного побелели от той силы, с которой они сжимали древко. Но вот на восьмой минуте девушка не выдержала и громко крикнула на византийском языке:
– Кто ты? – И тишина. Барон не собирался так легко вестись на ее уловку. Он, конечно, в прекрасном доспехе и в хорошей форме, но их пятеро и еще неизвестно, сколько их там снаружи.
– Я знаю, что ты здесь! Выходи и представься. Если ты не враг нам, я обещаю – мы не нападем. – И снова тишина. Ведь кто знает, кого они считают врагом?
– Хорошо. Я понимаю, что ты думаешь. А потому я представлюсь.
– Светлая! Не рискуйте так, вдруг это один из тех, кто заставили нас спрятаться сюда.
– Тогда он умрет. Но перед смертью узнает от чьей руки. Я Деметра – жрица этого древнего храма. – И снова тишина. Наш герой только немного улыбнулся. Ему стала нравиться эта игра.
– Ты проявляешь неуважение на нашей земле! Телеф – начинайте искать нашего гостя. – После этих слов сопровождающие ее мужчины начали расходиться и осматриваться. Как и она сама. К счастью, она совершенно в одиночку направилась в нужную барону комнату. Ее глаза немного поотвыкли от темноты из-за пребывания у костра, а потому видела она очень плохо. Войдя в комнату, она не увидела темную массу его доспеха с двух шагов. Правда, он и сам удачно встал – в самый темный угол комнаты, но заметить, если глаз привык к темноте, можно. Она сделала еще шаг вперед и услышала легкий шум справа. Само собой, она повернулась на раздражитель и тут же попала в объятия нашего героя, который левой рукой взял ее за талию, а правой зажал рот, а потом прижал к себе. Бедная девушка, от неожиданности и совершенно странных ощущений она так испугалась, что не удержала порыв своего мочевого пузыря. А вы как хотели? Вы заходите в темную комнату, и тут вас, совершенно бесшумно, хватает что-то очень твердое и холодное. Вот и наша бедняга не только выронила копье и потеряла дар речи, но и, слегка подергиваясь всем телом, сделала бяку. А после обмякла и потеряла сознание. Звуки, которые сопровождали все это действо, не вызвали у сопровождающих ее мужчин никаких реакций. Поэтому у Эрика был карт-бланш на действия. Выходить на бой с ними неразумно, даже если он их всех убьет, ему с этого будет нулевой толк. Они нужны ему как подчиненные, а не как трупы. А убить, судя по нашей подопечной, он их всегда сможет. Поэтому, дождавшись, пока ребята отойдут подальше, он зажал у обмякшей на его руках даме нос пальцами, что вызвало довольно быструю реакцию по резкому вдыханию ртом и приход в сознание. Закричать он ей не дал, зажав рот рукой, а на ухо шепнул:
– Издашь хоть звук без разрешения, и я отрежу тебе голову. Поняла или нет, не спрашиваю – я предупреждаю. Из-за того, что ты, дрянь малохольная, обоссала мне ноги, я очень зол, так что даже не надейся на снисхождение. Отрежу и скажу, что так и было.
После чего он прижал лезвие скьявоны к ее горлу и начал медленно выдвигаться на свет. Около костра он окликнул этих горе – телохранителей, призвав на помощь достаточно изощренную фантазию в плане их сексуальной ориентации.
Прошло всего несколько минут и ситуация кардинально изменилась. Вместо наглой и самоуверенной дамы с телохранителями, в зале было четыре перепуганных мужчины и девушка, которую Эрик держал на коленях, перед собой, удерживая за волосы, намотанные на левую руку. В правой руке он удерживал скьявону.
– Итак, вы здесь сегодня собрались, чтобы порадовать меня небольшим и любопытным повествованием. Сначала говоришь ты, потом ты, дальше ты и в самом конце ты.
– Господин, пусть лучше все расскажет наша хозяйка.
– Я сам решу что лучше. – Он потянул девчонку за волосы вверх, от чего она заверещала. – И если вы хотите решить все миром, то будете образцом смирения и послушания. Я ясно выражаюсь?
– Да господин, предельно ясно.
– Итак. Сначала называете свое имя, далее имя отца и к какому сословию принадлежите, после этого рассказываете, что умеете делать руками, обладаете какими-либо знаниями, и какое отношение имеете к храму Артемиды… Начали.
– Меня зовут Телеф, моего отца звали…
В общем, каждый из них довольно коротко и обстоятельно рассказал историю своей жизни, что умеет и как оказался в подпольном культе. Оказывается в Керкире, еще со времен Константина, сохранилась социальная группа, которая решила не отказываться от древнего культа. С каждым годом эта община угасала, теряя своих представителей. И теперь, те, кто были в пещере, представляли собой весь культ – последнюю семью. Эти ребята были братьями девчонки, а их родители были убиты недавно во время ограбления. Разбойники напали, потому что эти переростки засветили кое-какое ценное культовое имущество. Семья была довольно процветающей, но не настолько, чтобы иметь охрану. Благосостояние родителей позволяло ребятам особенно не утруждать себя ни воинскими упражнениями, ни иными полезными вещами, а попросту бездельничать. Из всех них только девчонка умела читать и писать по-византийски и обладала незначительными знаниями по астрономии и астрологии.