Пробираясь вдоль стены, Ринсвинд наткнулся на громадную дверь, на которой была мастерски вырезана[10] группа пленников.
Дверь открывалась в короткий, залитый светом факелов тоннель. Твердя про себя, что удрать всегда успеется, Ринсвинд сделал несколько шагов вперед и оказался в помещении с высоким потолком, занимающем большую часть внутреннего пространства пирамиды.
Здесь вдоль стен также были установлены факелы, которые достаточно хорошо освещали интерьер.
На самом деле в этом было мало хорошего, потому что в основном они освещали гигантскую статую Кусалькоатля, Пернатого Змея.
Если бы вам случилось оказаться с этой статуей в одной комнате, вы бы предпочли, чтобы вокруг царила абсолютная темнота.
А может, и нет. Наилучшим вариантом было поместить эту штуковину в темную комнату, а самому страдать бессонницей в тысяче миль от нее, пытаясь забыть, как она выглядит.
«Это всего лишь статуя, – напомнил себе Ринсвинд. – На самом деле ничего подобного существовать не может. Просто скульптор страдал избытком воображения, только и всего».
– Что это, какеготам возьми? – изумился попугай.
– Их бог.
– Да ну?
– Нет, правда. Кусалькоатль. Наполовину человек, наполовину цыпленок, наполовину ягуар, наполовину змея, наполовину скорпион и наполовину псих.
Попугай пошевелил клювом, осмысливая услышанное.
– В целом получается три какихтам-убийцы, – подытожил он.
– Да, примерно так, – подтвердила статуя.
– С другой стороны, – немедленно вставил Ринсвинд, – я считаю, каждый человек имеет право поклоняться богу по-своему, пусть даже в этом присутствует некоторое извращение, а теперь, думаю, мы пойдем отсюда, так что…
– Пожалуйста, не бросайте меня здесь, – взмолилась статуя. – Возьмите меня с собой, а?
– Гм, вряд ли это получится, ты уж извини, – торопливо проговорил Ринсвинд, пятясь к выходу. – Пойми правильно, дело не во мне, просто там, откуда я приехал, царят жуткие расовые предрассудки против людей тридцати футов ростом, с клыками, когтями и ожерельями из черепов. У тебя будут некоторые проблемы с тем, чтобы вписаться в нормальное человеческое общество.
Попугай дернул волшебника клювом за ухо и хрипло выкрикнул:
– Эй, какеготам, это не статуя!
Оказалось, что на самом деле голос исходит из дыры в полу, расположенной позади Кусалькоатля. Из глубины ямы на Ринсвинда близоруко уставилось бледное лицо. Пожилое, добродушное, слегка обеспокоенное, но вполне человеческое лицо.
– Гм-м, привет? – окликнул Ринсвинд.
– Ты даже не представляешь, что такое вновь услышать дружеский голос, – отозвалось лицо, расплываясь в глупой ухмылке. – Не мог бы ты вроде как помочь мне вылезти и?..
– Извини? – переспросил Ринсвинд. – Ты ведь пленник, да?
– Увы, но это так.
– Не знаю, следует ли мне разгуливать тут и освобождать пленников, – буркнул Ринсвинд. – Ну, то есть я ж не знаю, что ты там натворил…
– Уверяю, ни в каких преступлениях я не повинен!
– Это ты так утверждаешь, – сурово проговорил Ринсвинд. – Но если тецуманцы решили осудить тебя…
– Какеготам, какеготам, какеготам! – завопил ему в ухо попугай, прыгая на Ринсвиндовом плече вверх-вниз. – Ты что, совсем какеготам потерял? Откуда ты такой взялся? Он же узник! Узник в храме! А таких узников полагается спасать! Для этого, какеготам возьми, они тут и сидят!
– Вот ты много знаешь! – огрызнулся Ринсвинд. – Скорее всего, он здесь для того, чтобы его принесли в жертву! Правильно? – Волшебник посмотрел на узника, ища у него подтверждения.
Лицо кивнуло.
– Действительно, ты прав. И вскоре с меня заживо сдерут кожу.
– Вот! – крикнул Ринсвинд попугаю. – Видишь? Тоже мне, умник выискался! Он здесь для того, чтобы с него заживо содрали кожу.
– И удаление каждого дюйма кожи будет сопровождаться невероятной, неописуемой болью, – услужливо добавил узник.
Ринсвинд поморщился. Его не в меру ретивое воображение мигом нарисовало картины, которых он предпочел бы не видеть.
– Что, каждого кусочка? – уточнил он.
– По-видимому, так.
– Ничего себе. Что же ты натворил?
– Ты ни за что не поверишь… – вздохнув, промолвил узник.
Правитель демонов позволил зеркалу потемнеть и какое-то мгновение барабанил пальцами по столу, после чего взял переговорную трубку и решительно в нее дунул.
Некоторое время спустя оттуда послышался далекий голос:
– Да, начальник?
– Да, сир! – рявкнул Астфгл.
Далекий голос что-то пробормотал под нос и добавил:
– Да, СИР?
– У нас тут работает некий Кусалькоатль?
– Сей минут посмотрю, начальник. – Голос затих вдали, а потом прорезался снова: – Да, начальник.
– Он какой-нибудь герцог, граф, маркиз или барон? – спросил Астфгл.
– Нет, начальник.
– Так кто же он?
На другом конце линии наступило долгое молчание.
– Ну? – поторопил своего собеседника правитель демонов.
– Да так, начальник, ничего особенного он собой не представляет.
Пару мгновений правитель демонов сверлил трубку свирепым взглядом. «Вот она, благодарность, – думал он. – Составляешь подробные планы, организовываешь все, пытаешься помочь людям, и вот что ты получишь в ответ».
– Пошли его ко мне, – приказал он.
Музыка, звучащая снаружи, достигла пика громкости и умолкла. В кострах потрескивало пламя. Из джунглей за происходящим наблюдали тысячи сверкающих глаз.
Верховный жрец поднялся на ноги и толкнул речь. Эрик сиял, как медная пуговица. Тецуманцы притащили корзины с драгоценностями. Проходя длинной колонной мимо Эрика, они рассыпали эти драгоценности у его ног.
Затем верховный жрец толкнул вторую речь. Она, похоже, заканчивалась вопросом.
– Прекрасно, – отозвался Эрик. – Все просто замечательно. Продолжайте в том же духе. – Он поскреб ухо и наугад выдал: – Можете все взять отгул на полдня.
Верховный жрец повторил вопрос, в голосе его звучало легкое нетерпение.
– Да, это я, – подтвердил Эрик на тот случай, если еще оставались какие-то сомнения. – Ты абсолютно правильно все понял.
Верховный жрец снова заговорил. Но ни о какой «легкости» речи уже не шло.
– А теперь повторим все сначала, – сказал правитель демонов, откидываясь на спинку трона. – В один прекрасный день ты случайно наткнулся на этих тецуманцев и решил – кажется, я верно припоминаю твои слова, – что они «кучка безнадежных неудачников из каменного века, сидящих по уши в своем болоте». Я прав? После чего ты проник в мозг одного из верховных жрецов – по-моему, в то время они поклонялись какой-то палочке, – лишил его рассудка и внушил этим племенам, что они должны объединиться, нагнать страху на соседей и создать на континенте новую нацию, посвятившую себя идее, что всех людей следует отводить на вершину церемониальной пирамиды и разрубать на куски каменными ножами. – Правитель демонов придвинул к себе свои заметки и добавил: – Ах да, еще с некоторых из них полагалось заживо сдирать кожу.
Кусалькоатль зашаркал ногами по полу.
– После чего, – продолжил Астфгл, – они немедленно вступили в длительную войну практически со всеми остальными народами, неся смерть и разрушение тысячам сравнительно неповинных людей, и тэ дэ, и тэ пэ. Так вот, всему этому нужно немедленно положить конец, понял?!
Кусалькоатль слегка отшатнулся.
– Я не нарочно… – пролепетал он. – Я думал, ну, вроде как это правильно. Смерть, разрушение и все такое…
– Ах ты думал, да? – переспросил Астфгл. – Ты загубил тысячи более-менее невинных людей! И они… они выскользнули у нас из лап, – он щелкнул пальцами, – вот так! И направились прямиком на свои небесные пажити, или во что там они веруют. Беда с вами, ребята. Вы абсолютно не представляете Общую Картину! Возьмем, к примеру, тех же тецуманцев. Мрачные, лишенные воображения, одержимые люди… к этому времени они уже могли бы изобрести систему бюрократии и налогообложения, которая зашлаковала бы мозги всего континента. А вместо этого они так и остались кучкой второразрядных убийц с каменными топорами. Какие потери! Что за бессмысленный перевод полезных ресурсов!
Кусалькоатль корчился от стыда.
Правитель демонов покрутился на своем вращающемся троне.
– В общем, я хочу, чтобы ты отправился в Тецуманскую империю и извинился за свой проступок.
– Что?
– Скажи им, что ты передумал. Тебя неправильно поняли. На самом деле ты хотел, чтобы они трудились день и ночь во благо своих собратьев по человечеству. Это пройдет «на ура».
– Что? – опять спросил Кусалькоатль. Он неловко переступил с ноги на ногу. – Но… но повелитель… Я должен явиться им во плоти?
– А что тут такого? Они ведь с тобой уже знакомы, не так ли? Я видел статую, вы с ней очень похожи.
– Ну, в общем, да… Я посещал их во снах и все такое прочее… – неуверенно пробормотал демон.
– Вот и чудненько. Давай, действуй.
Кусалькоатлю явно не давала покоя какая-то мысль.
– Э-э, – проговорил он. – То есть я должен материализоваться у всех на глазах.? Я правильно понял? В смысле, меня нет, а потом – бац, всем привет, вот он я?
– Да!
– О-о.
Узник отряхнулся от пыли и протянул Ринсвинду морщинистую руку.
– Огромное спасибо. Понт да Щеботан, – сказал он.
– Что, прости?
– Это мое имя.
– О-о.
– Гордое, древнее имя, – продолжил да Щеботан, пристально вглядываясь в глаза Ринсвинда на предмет того, не мелькают ли там смешливые искорки.
– Прекрасно, – невыразительным голосом отозвался волшебник.
– Мы искали Источник Жизни, который дарит человеку вечную молодость, – поведал Понт.
Ринсвинд оглядел его сверху донизу и вежливо спросил:
– Ну и как, удачно?
– Нет, значительных результатов мы не добились.
Ринсвинд снова заглянул в яму.
– Ты сказал «мы». А где остальные? – поинтересовался он.
– Перешли в местную веру.