– Ага, как же? Я же не маг какой-нибудь. А ублюдок деревенский. Я знаю, что со мной будет.
– Доверься мне, – сказала Диана. – Помоги мне.
Она подошла к Ермаку и прошептала, совсем тихо, совсем чуть-чуть и так нежно.
Ермак очнулся лежа на полу, перед его лицом валялся потухший шар, над ним стоял Судишка.
– Долго я был без сознания?
– Всего пару мгновений, – шепнул Судишка.
Ермак поднялся на ноги и подошел к небольшому шкафчику.
– Судишка, у вас в монастыре есть лопаты?
– Да, конечно, а для чего? – одновременно робко и с искренним интересом спросил Судишка.
– Будем копать, – сказал Ермак и, достав из шкафчика небольшой мешочек, кинул его на кровать. Мешочек зазвенел. – Это тебе.
– Бла-годарю, но за что?
– Мне нужна от тебя кое-какая помощь, – Ермак ощупывал свои карманы и при обнаружении в них чего-либо интересного бросал это на кровать. – Только пообещай мне, что будешь делать в точности, что я скажу.
– Обещаю, – сказал Судишка.
– И никто не должен знать, что произойдет сегодня ночью.
На кровати уже валялись: мешочек с тридцатью клипе, кастет, кулек тертых корений прытника-угрюма, серебренная цепочка и кулек семечек.
– Это все тебе, – сказал Ермак, показывая на кровать.
Глядя на сие сокровища Судишка очень обрадовался и не скрывал этого, но все-таки чувство, что он будет делать что-то плохое заставило его спросить:
– Почему мне?
– Это мне больше не пригодится, – сказал Ермак. – А теперь ступай за лопатами, только гляди, чтобы тебя не заметили.
Когда Судишка уже пробежал дверь, Ермак окликнул его:
– Судишка, а почему Диана дала шар тебе?
Послушник остановился, но оборачиваться не стал.
– Она мне не сказала.
– Ступай, Судишка, – отправил его Ермак.
– Быть может, была вероятность, что я стал бы ей не нужен. Хотя, черт его знает, – сказал Ермак сам себе.
В ночном воздухе застыла тишина. Ермак и Судишка шли прочь от монастыря, неся с собой лопаты. Шли молча. Лишь изредка, непроизвольно для себя сквернословил Ермак, прогоняя в своей голове все различные мысли: «Телепорт, телепорт… Вот чертовщина. Всем конечно известно, что маги и ведьмы, могут телепортироваться, однако, не все и не всегда, и не всегда удачно. Но чтобы телепортировался простой человек, таких историй мало известно», – Сам Ермак слышал, рассказы только от Велибора, а ему можно было верить: «По словам Велибора, он видел это дважды и дважды эти смельчаки умирали. Умирали, черт бы их побрал. Да еще эти поганые лопаты. А ведь из Аговети в ту ночь выбрались лишь два человека: ведьма и свидетель. Свидетель и единственный человек, который мог рассказать, что там произошло. Возможно его смерть кому-то на руку – ей».
Дойдя до одиноко стоящего дерева Ермак отошел от него немного в сторону, чтобы не напороться на корни и провел лопатой небольшую линию, затем отсчитал от нее три шага и провел напротив такую же.
– Копаем здесь, – сказал Ермак.
– Могилу что ль? – с насмешкой спросил Судишка.
– Ага, – ответил Ермак и вонзил лопату в землю.
Судишка остолбенел, замер и больше не шелохнулся. Ермак откинул в сторону лопату и сказал:
– Не бойся, – она для меня.
Судишка запаниковал еще больше, бросил лопату и побежал прочь. Ермак рванул за ним. Немало времени пришлось потратить Ермаку, чтобы убедить Судишку помочь. Копали не разговаривая друг с другом, но различные фразы летели только в путь:
– Чертов корень, – выругался Ермак.
– Так издавна известно, – бубнил Судишка. – Что коли смертный человек тепатироваться соберется, его душа на веке на этом месте останется, неприкаянная, а если вдруг и появится он в другом месте, то проклят будет до конца дней своих.
– Копай, – спокойно сказал Ермак, не слушая Судишку, в отличии от него паника Ермака уже отпустила. Чувство, которое он испытывал, когда встал между Дианой и Аговетью, нахлынуло на него и сейчас – в этот миг была только она. Да и деваться некуда, от самого Ермака кроме вырытой для себя могилы ничего и не зависело.
– Хорошо, что земля мягкая, – попытался ободрить Ермак Судишку и почувствовал, как его голова закружилась. – Судишка, береги мою Покшу, – сказал Ермак и рухнул в могилу.
Судишка прыгнул к нему, поднял лицо от земли и увидел сквозь полулунную ночь, что язык Ермака вывалился изо рта. Судишка отпрянул от тела и побежал к монастырю. На половине пути послушник остановился из-за страха перед монахами – ему нечего было им сказать. Да еще эти лопаты и тело в раскопанной могиле.
Судишка вернулся обратно, сел под дерево и смотря на мертвое тело размышлял о том, что скажут ему его старшие братья, если узнают об этом, думал, что теперь это место будет проклято, и возможно дух Ермака теперь всегда будет преследовать его.
Судишка встал, скинул торчащую из могилы ногу Ермака. Переворачивать тело он не стал, не сколько из-за брезгливость, но больше из-за страха, поэтому он взял в руки лопату и черпнув ей землю, кинул ее на тело, на ноги, потом на голову.
Судишка закапывал труп и молился о спасении его души, хотя в это он почти не верил.
Часть третья
Диана отпустила шар и как-только ее руки оторвались от него, голубой свет погас и свет привычный озарил: маленькую комнату, большое трюмо с кучей всяких скляночек, огромную кровать, пушистые ковры, аккуратные шторы и несколько добрых картин.
– Что он сказал? – спросила Зои, девушка одетая в шелковый пеньюар с торчащими из-под него сосками.
– Сказал, что согласен, – ответила Диана сидя перед зеркалом.
Зои подошла к ней, обняла и наклонилась перед ее лицом своим носиком с маленькой горбинкой.
– Мне кажется, ты грустна сейчас. И грустна со мной.
– Что-ты милая Зои. Все будет хорошо, – шепнула Диана.
– Ведь теперь тебя оправдают, – сказала Зои, смотря на отражение в зеркале.
По винтовой лестнице звонко клацали сапожки, вслед за ними семенили цокающие туфельки.
Обладательницей сапожек была красивая зрелая женщина Леония, ее белые волосы кружились из за быстрой ходьбы, по пути в подвал она говорила:
– Будь с ним повнимательней, это животное прибыло к нам с востока. Собаки в приступе бешенства и то более предсказуемы, чем эти. Будь вежлива, но спуску ему не давай, не кокетничай. Но и изведу его не теряй. Габриэль? Габриэль, ты меня слушаешь?
– Да, госпожа, – сказала, семенящая за ней, молодая девушка Габриэль, чьи рыжие кудряшки подпрыгивали на каждой ступеньки.
Женщины вошли в подвал. Пахло сыростью и чем-то кислым с фальшивыми нотками гнили.
Перед женщинами в тусклом освещении факелов висел огромный кокон, размером ничуть не меньше крепкой коровы.
– Возьми нож со стола, – сказала Леония. – Но будь аккуратна, не отрежь ему там ничего лишнего, а то мужики уж больно трепетны к таким делам.
Габриэль взяла нож и вытащила табурет, что стоял в тени помещения. Поставив перед коконом табурет она встала на него и надрезала кокон.
Из кокона вывалился голый мужчина, шмякнувшись рожей о пол. Он поднял голову на Леонию:
– Добейте меня, – промямлил он и сплюнул ядовито-зеленую желчь на пол.
– Это вряд ли, – сказала Леония, смотря на мужчину сверху вниз.
– Голова болит, – простонал мужчина.
– С днем рождения, – сказала Леония. – При телепортации обычного человека приходится прибегать к некоторым хитростям, мы просто скопировали ваше тело и сейчас вы первый раз смотрите, первый раз говорите, первый раз пойдете и так далее.
– Забавная вы, но голова моя меньше болеть не стала, – сказал мужчина.
– Как мне к вам обращаться? – спросила Леония.
– Ермак, – ответил мужчина.
– Ермак, – повторила женщина. – Меня зовут Леония. Думаю, вы упивались когда-либо вусмерть старой драконьей водой, ощущение сейчас приблизительно такие же.
– Да ну? – сказал Ермак и встав в позу кошки, когда она отхаркивает шерсть, отрыгнул остатки своей желчи. – Такого поганого утра у меня еще не было. Есть чем похмелиться?
– Чувство юмора, вы не потеряли, но советую приберечь его для лучших времен. Через три дня будет суд, где вы выступите в качестве свидетеля. До этого времени за вами будет следить моя ученица Габриэль.
– Охрана, чтобы я не сбежал?
– Бросьте, взгляните на нее, – Леония кивнула в сторону Габриэль. – Скорее жест дружелюбия.
Ермак посмотрел на Габриэль: даже при скудном освещении факелов, девушка заметно покраснела от взгляда голого мужчины.
– День добрый, барышня, – сказал Ермак.
– Габриэль, – обратила на себя внимание Леония. – Позаботься о нашем госте. Ермак, пейте больше жидкостей.
Леония ушла. Габриэль накинула на Ермака халат и повела из подвала в комнату для отдыха, что находилась в здании гостиницы на другой улице. По пути Ермак блевал, мочился, падал, матерился, чем сильно смущал молодую девушку, но ее это не останавливало.
К раннему утру прошла головная боль и заработал желудок.
Ермак и Габриэль сидели за столом в пустом холе гостиницы, еще не набравшийся силы оконный свет едва освещал их лица. Ермак за обе щеки уплетал все что попадалось под руку.
– И часто вы телепортируете таких как я? – спросил Ермак с набитым ртом мяса.
– Думаю, что не очень, только в крайних случаях, – сказала Габриэль и отвернулась, потому что халат Ермака распахнулся. – Если на чистоту, ты у меня первый.
– Так ты магичка или что-то типа того? – спросил Ермак перевязывая халат.
– Я учусь, моя наставница Леония.
– Та, белобрысая? – спросил Ермак откусывая печеное яблоко.
Габриэль кивнула.
– Понятно, – сказал Ермак пережевывая яблоко. – Габриэль, а ты не расскажешь мне, в чем смысл телепортации, или, точнее, как все это происходит. А то я немало всего слышал и не знаю, чему верить, быть может, сейчас я лишь копия себя самого и не более.