Error 02. Троян — страница 16 из 52

– Воу, – Юля присвистнула. – Вот так сюрприз. Я знала, что пятое измерение – сила, но чтобы настолько... Это построено во времена Союза?

– Шестьдесят пятый год, – подтвердил отец. – Строил наш дед, земля ему пухом. В смысле, под его руководством.

– Угу... я только пока не понимаю, что это вообще такое... завод какой-то? – предположила Юля. – Типо тех, где словоформы штампуют и прочие вкусности?

– Скоро увидишь, – загадочно ответил отец.

Чеснокова и дочь долго мурыжили в многоуровневой системе охраны, просканировали самой разной спецтехникой и словоформами. Никаких исключений даже для членов самой влиятельной говорящей семьи России. Впрочем, Чесноков и не пытался пользоваться личным влиянием. Охранники, молчуны и говорящие, и так знали, кто он такой. Однако безопасность – она и в Африке безопасность.

Обоих гостей заставили раздеться и выдали им новую одежду – стерильную, белоснежную, вплоть до носков и обуви. В ней Чесноков-младший и Юля напоминают сотрудников медицинского учреждения. Помимо одежды выдали и каски, необычные, с прикреплёнными по бокам шумопоглощающими наушниками. А ещё дали беруши из термопластика – ушные затычки, призванные защитить барабанные перепонки от громких звуков. Зачем они нужны, если есть шумопогращающие наушники, Фубуки не очень поняла, но регламент есть регламент…

Ещё одна, но немаловажная деталь – оба гостя получили по маленькой "бирке" с электронным табло. При помощи специального зажима устройства можно прикрепить к одежде, например, к рукаву. Но проще просто положить в карман.

Воспользовавшись доступом к Гуглу – интернет, слава Речи, ловит и в пятом измерении – Фубуки поняла, что бирки – это индивидуальные дозимерты. Устройства, предназначенные для определения уровня... радиоактивного излучения!

Опаньки! Помощница почувствовала себя неуютно. Кто знает, как гамма-, бета- и прочие излучения взаимодействуют с её нематериальным полем… насколько оно нематериально для радиации? Вряд ли уровень излучения здесь сильно выше, чем на улицах Москвы, иначе люди не работали бы без противорадиационных защитных костюмов. Но всё же, всё же…

Юля, в отличие от Фубуки, хоть и не обладает личной базой данных и не имеет доступ в интернет, но, кажется, тоже начинает что-то подозревать. В её глазах, обращённых на отца, Фубуки видит тревогу, почти испуг, и невысказанные вопросы. Чесноков-старший молчит, сохраняя постное выражение на лице. Каска придаёт ему сходство с уставшим шахтёром, только что отпахавшим смену. Только одежда почему-то белая, а не чёрная.

Пройдя ещё множество уровней системы безопасности, Чесноков с дочерью попали в обширное помещение. Казалось, оно полностью состоит только из мониторов, пультов, кнопок, схем... глаза просто разбегаются. Куда не взглянешь – мелькают огоньки, считываются показания с датчиков. Управляют всем этим футуристическим царством всего четыре сотрудника – они, как и гости, тоже в белом, только без касок. Работа идёт без суеты, спокойно – в помещении прохладно, ничто не шумит, не отвлекает от исполнения прямых обязанностей.

Блочный щит управления АЭС, нагуглила Фубуки. Мозг станции. Отсюда управляется весь комплекс.

Взгляд помощницы задержался на пульте с кучей круглых разноцветных кнопок, образующих прямоугольник с восемью сторонами. На каждой кнопке выдавлены две двузначные цифры, разделённые дефисом. Гугл заботливо подсказал, что с этого пульта осуществляется управление стержнями ядерного реактора. Каждая кнопка соответствует своему стержню.

Чесноков попросил специалистов не отвлекаться на гостей и работать в штатном режиме.

Юля наконец не выдержала, стянула каску и тронула отца за плечо.

– Погодь, погодь… Пап, я щас боюсь свои мысли озвучивать, но… у нас что, на тайном этаже ещё и АЭС? Мы живём на ядерном реакторе?

– Именно так, – ноль эмоций в глазах отца семейства. – Тебя это напрягает?

– Немножко, – Юля показала пальцами, на сколько именно. – На донышке. Я же бесстрашная наследница великого семейства Чесноковых, в моей крови текут благородные жилы... в смысле, наоборот… но внутри всё почему-то жим-жим.

Из-за волнения Юля начала говорить сбивчиво, делать паузы. Чесноков успокаивающе положил ей руку на плечо.

– Не переживай, здесь превосходная система безопасности, – мягко сказал он дочери. – Безопасность на АЭС – превыше всего. Система в высшем смысле слова совершенна, любое воздействие извне исключено. Автоматика при необходимости всё сделает сама, без вмешательства людей. Подведёт техника – подстрахуют словоформы. Если случится худшее, взрыв и выброс радиации, они нас не заденут – комплекс расположен в ином слое реальности. Опасные частицы к нам не просочатся.

– Ну просто камень с души, – саркастично ответила Юля. – Но… но зачем нам дома личное АЭС? Зачем столько энергии? Только не говори, что для освещения…

– Юля, ты же умная девочка… догадаешься сама? – равнодушное лицо Чеснокова тронула лёгкая улыбка. Но глаза остались мёртвыми.

Фубуки тоже захотелось услышать ответ на этот вопрос – гугл, конечно, могуч, но не настолько, чтобы прочитать мысли самого Чеснокова.

Уверенная речь отца успокоила Юлю. Она выдохнула и начала рассуждать:

– Ну самое простое, что приходит в голову – АЭС нужна для выработки энергии в первую очередь. Зачем нашей семье куча энергии? Половину, допустим, сожрёт Илюхин комп, а куда девать вторую половину? – Юля выжидательно уставилась на отца, но тот молчал. Тогда девушка продолжила: – Предполагаю, энергия нужна для производства словоформ... или чего-то другого, связанного с Речью. Нечто, что окупает всё веселье, все многомиллиардные затраты... к слову, наша семья, конечно, богата. но для постройки АЭС денег нужно просто немерено...

– При постройке семье помогало правительство Советского Союза, – подсказал Чесноков.

– Ага! – прищурилась Юля. – Партия пошла на сотрудничество с явными капиталистами-аристократами, пережитком царской эпохи, которых вынужденно терпели только из-за Речи и словоформ. Ради чего с нами, эксплуататорами, уживались, какою глобальную пользу мы приносили... и до сих пор приносим, судя по всему... – Глаза Юли округлились от поразившей её догадки. – Мы делаем... оружие? Словоформы невиданной мощности, сравнимые с ядерным оружием?

Чесноков-младший спокойно кивнул, словно речь шла о чём-то повседневном, о чистке зубов или походе на работу.

– Оружие – это ещё далеко не всё, что здесь производится, – уточнил он. – Но в целом да, ход мыслей верный.

– Вот оно чё, Михалыч... – Юля аж присвистнула. Один из сотрудников бросил на неё недовольный взгляд, но девушку слишком поразила новая информация, чтобы подмечать такие детали.

Тем не менее, Юля понизила голос и дальше говорила практически шёпотом. Фубуки возблагодарила Богов Матрицы, что девушка не использовала словоформы мысленной связи.

 – А это всё объясняет, – с восторгом в голосе сказала Юля, довольная своей догадливостью. – Почему после окончания войны с Яранскими ты так легко поделился производством словоформ с другими семействами. Сбросил им мелочёвку, а самое вкусненькое, ядрёное-варёное, по прежнему у нас.

Отец молча кивнул. В его холодных глазах Фубуки заметила новое чувство – одобрение.

– А ещё... – продолжала рассуждать Юля: – Почему нас терпит правительство молчунов? Очень просто, мы слишком полезные. Нет, даже не так... Если хотя бы одна страна откажется от услуг говорящих, она критически ослабнет на фоне остальных. И поэтому нам прощают даже маленькие войны друг с другом, если мы придерживаемся установленных рамок. Не слишком беспредельничаем.

– В целом, ход мыслей верный, – одобрил отец. – Ты меня не разочаровала. Лёшка с Витей раза в два дольше соображали. А ведь у них двойной объём серого вещества, – Чесноков улыбнулся.

Фубуки не поверила своим глазам. Надо же, глава семьи, глыбища, всё же умеет иногда шутить. Когда захочет. Пусть и хочет он редко.

– Если тенденция сохранится, Илюха вообще должен сразу догадаться, – сказала Юля и печально вздохнула. В свои слова, а так же в аналитические способности младшего брата, она явно верила слабо.

Чесноков помрачнел.

– Рано ему ещё. Да и не тем он занимается. Линукс какой-то дурацкий изучает вместо того, чтобы совершенствовать словоформы.

– Ой, зря ты так, пап, – укоризненно посмотрела на него Юля. – Речь, конечно, очень плохо ладить с цифровой сферой, но, быть может, рано или поздно она захочет приспособится и к ней? А Илюхины знания как раз будут очень кстати.

– Везение – это не путь Чесноковых, – поморщился отец. – Слабые наедятся на удачу, а мы добиваемся всего своими силами.

Юля пожала плечами. Она явно относилась к дилемме "успех или удача?" намного проще родителя.

– К слову, а сколько на нашей славной АЭС всего народа работает? – спросила она.

– Более четырех тысяч человек, – сказал Чесноков, не моргнув глазом.

– Фигась… – Юля аж отшатнулась, с явным недоверием глядя на отца. – Только не говори, что все эти люди приходят на работу тайком через наш парадный вход... У нас дом, конечно, большой, но не настолько, чтобы такой поток не заметить.

– Есть ещё несколько входов в это измерение, – пояснил Чесноков, – Они тщательно охраняются, как снаружи, так и изнутри.

– А-а-а... а я-то уж было подумала...

"Экскурсия" продолжилась. Потянулись всё новые и новые кордоны безопасности... Вскоре Чесноков с дочерью добрались до центрального зала одного из энергоблоков – огромного помещения с высоченным потолком. Повсюду множество непонятной аппаратуры, по стенам вьются провода и трубы, грозно перемигиваются лампочками электрощиты. С потолка на двух тросах свисает металлический крюк, тросы в свою очередь крепятся к передвижной балке – видимо, это что-то вроде грузового крана. В полу находятся металлические пластины, много-много пластин, образуют некое подобие неровного эллипса, словно пиксели в старых играх двадцатого века. На каждой плите два двузначных числа с дефисом между ними. У одной из стен видны несколько длиннющих продолговатых стержней в оболочках, подвешенные к потолку словно гирлянды. Запасные урановые стержни – пояснил Чесноков дочери.