— Кто она?
— Я пока не могу назвать тебе ее имя. Пока не узнаю, что ты с нами. — объясняет Эви, наблюдая, как я рассматриваю фотографию. — Но эта фотография одна из многих. У всех жертв есть несколько одинаковых черт. Их всех избили и изнасиловали на вечеринке. Они мало что помнят о том, что произошло, что, вероятно, означает, что их накачали наркотиками, и всех шантажом заставили замолчать. — она смотрит на меня и кладет руки на стол. — Я знаю одну из жертв, вот как мне удалось выяснить, что происходит. Но никто не смог выяснить, кто стоит за нападениями.
— Разве полиция не делала проверку?
— Большинство женщин не хотят идти в полицию из-за шантажа и стыда, который они чувствуют.
— В этом есть смысл.
К сожалению, молчание это то, что я слишком хорошо понимаю. Я позволяла тишине владеть мной годами, позволяла тайне разъедать мою душу. Когда я заговорила, я наконец освободилась от самоистязания и самобичевания.
Зная то, что знаю сейчас, я жалею, что не заговорила раньше.
— Может быть, вы могли бы пойти в полицию и показать им эти фотографии.
— Хотелось бы, чтобы все было так просто, но пока жертвы не объявятся, я мало что могу сделать. И я думаю, учитывая то, что ты сказала мне на собеседовании, ты понимаешь, что даже если бы я пошла в полицию, есть шанс, что дело не сдвинется с мертвой точки.
— Да, к сожалению, я это понимаю. — Я потираю губы, размышляя. — Так вот о чем вы хотите, чтобы я написала? Об этих девушках и их нападениях?
Идея заставляет меня нервничать, потому что их истории будут связаны с моим прошлым. Конечно, я справлялась с тем, что случилось со мной, но я боюсь, что их истории могут вызвать во мне прошлые эмоции.
Она качает головой, еще больше сбивая меня с толку.
— Я не просто хочу, чтобы ты написала об их истории, Келли. Я хочу, чтобы ты поняла это и добилась справедливости.
Я моргаю.
— Вы хотите, чтобы я выяснила, кто изнасиловал этих девушек?
— Я хочу, чтобы ты попробовала, — подчеркивает она. — Я хочу, чтобы ты углубилась в историю. Я хочу, чтобы ты поняла это и заставила других понять это. Но больше всего, я хочу справедливости для жертв.
Я ковыряю нитку в шве брюк.
— Я тоже хочу справедливости для них. Правда хочу. Но… Но я просто девушка из колледже, которая хочет стать журналисткой. Я не детектив и это больше похоже на дело для детектива.
Она улыбается, словно ожидала такого ответа.
— Последние места, где ты работала были посвящены этой истории, верно?
Она спрашивает.
И я киваю.
— Ну, необычность не в этом. Мы хотим добиться справедливости в этой истории. Если бы это было не так, мы были бы, как почти все остальные новостные колонки, рассказали миру, но ничего не сделали, чтобы изменить ситуацию.
Она наклоняется вперед, ее глаза горят от волнения, которое я хотела бы почувствовать в данный момент, но, честно говоря, я до смерти напугана.
— Измени мир, Келли. Я знаю, что в тебе это есть, иначе тебя бы здесь не было.
— Я хочу. — Хочу ли я. Я думала об этом так часто. — Но… это звучит довольно опасно.
— Да, но именно поэтому мы соединим тебя с партнером. Они также покажут тебе, что такое необычность. — она даже не пытается приукрасить. — Я не хочу пугать тебя, но опасность означает то, что ты действительно хороший журналист, который пишет о важных вещах. Все лучшие журналисты, которых я знаю, не просто рассказывают историю, они живут и дышат ею, пока она не въедается в их душу. Они это чувствуют. Испытывают это. Это то, что делает историю действительно хорошей.
Ее слова сильны, они действительно сильны, но опять же, по причинам, которые я пока не могу понять, я колеблюсь.
Я провожу руками по ногам.
— Но дело не только в истории, верно? Это также о том, чтобы добиться справедливости.
— Ты быстро схватываешь. — она откидывается на спинку стула. — Я знаю, что тебе, вероятно, нужно об этом подумать, это действительно важное решение, так почему бы тебе не пойти домой и не подумать об этом ночью? Если хочешь получить работу, дай мне знать завтра. Если нет, никаких обид. Обещаю. — она делает короткую паузу. — Я действительно надеюсь, что ты подумаешь об этом. С твоим прошлым, я думаю, ты могла бы действительно разобраться с этой историей и жертвами так, как не все смогли.
Я киваю.
— Хорошо, я так и сделаю.
Мы болтаем еще несколько минут, потом она выводит меня из магазина. Выезжая на дорогу, я замечаю двух девушек примерно моего возраста, идущих по тротуару. Чуть позади них группа парней кричит на них и смеется. Я не могу разобрать, о чем они говорят, но могу поспорить, что это не очень приятные и утешительные слова.
Я медленно еду по улице, пока девочки не отходят на безопасное расстояние, затем жму на газ и еду домой, чтобы поговорить с Кайденом о том, что произошло сегодня вечером. Потому что если и есть человек в этом мире, который может помочь мне принять такое решение, то это он.
Глава 6Кайден
Когда Келли приходит домой, она находит меня сидящим на кухонном полу с двумя пустыми пивными бутылками.
— Кайден. — В ее голосе слышится беспокойство, когда она бежит через гостиную, ее сумка падает на пол и она садится передо мной. — Что случилось?
Я качаю головой, все еще ошеломленный тем, что сказал мне парень.
— Я даже не знаю. — Я подтягиваю колени и опускаю голову на руки.
— Эй, поговори со мной. — Ее пальцы обхватывают мои запястья, а затем взгляд скользит по свежему порезу на моей руке.
— Это не то, что ты думаешь, — бормочу я. — Я уронил пиво и, пока поднимал стакан, случайно порезался. — это тоже правда. — Я не лгу, хотя, — я задумался. — Я порезался…
Прошло так много времени с тех пор, как у меня было желание сделать это. Я забыл, насколько непреодолимым может быть принуждение. Но лицо Келли, казалось, помогло мне убрать эту идею из головы.
— Хорошо, что ты этого не сделал. — У нее такой нежный голос, типичная Кэлли. — Хочешь поговорить о том, что случилось? Что это спровоцировало?
— Не совсем. Но мне, наверное, нужно.
Вздохнув, я отрываю руки от головы.
Как только наши взгляды встречаются, я начинаю рассказывать ей все, что произошло с того момента, как она ушла. К тому времени, как я заканчиваю, я чувствую себя немного лучше, но я все ещё запутан. Она садится на пол передо мной и проводит пальцами по моим волосам.
— Ты думаешь, этот парень говорил правду?
— Не уверен. Хотя я не знаю, зачем ему врать о чем-то подобном. — Я протягиваю ей карточку, которую он подсунул под дверь. — Он оставил это.
Она просматривает карточку.
— Это его визитная карточка? Если так, значит, он работает в частном детективном агентстве.
Я пожимаю плечами.
Она водит большим пальцем по краю карточки с задумчивым выражением лица.
— Он не показался тебе знакомым? — спрашивает она, и я качаю головой. Она похлопывает карточкой по ладони. — Позволь мне поискать информацию об агентстве в интернете и посмотреть, что получится. — она поднимается на ноги.
— Ты не обязана.
— Я действительно думаю, что ты должен позвонить своему брату и узнать, знает ли он что-нибудь об этом. Или если он сможет связаться с твоей мамой и узнать, что она знает.
Угрызения совести наполняют ее глаза при упоминании моей мамы, с которой я больше не общаюсь.
Поднявшись на ноги, я киваю.
— Я посмотрю, проснулся ли Дилан.
Потому что я знаю, что она имела в виду брата, которому я должен позвонить.
Около года назад Тайлер исчез с лица земли, и с тех пор никто о нем ничего не слышал. К сожалению, никто из нас не был слишком удивлен. До тех пор у него случался рецидив из-за наркотиков, и он исчезал на несколько дней. Мне всегда было жаль его и интересно, использует ли он наркотики, чтобы справиться с тем, через что папа заставил нас пройти. Или, ну, мой ненастоящий отец, если то, что парень сказал мне правда. А что насчет Дилана и Тайлера? Это относится и к ним?
Внезапно у меня появляется больше мотивации позвонить Дилану. Достав из кармана телефон, я набираю его номер, а Келли тем временем идет в спальню за ноутбуком.
— Привет, — отвечает Дилан после четырех гудков, и я понимаю, что разбудил его. — Ты поздно встал.
— Да, извини. Я даже не обращал внимания на время, — говорю я ему, когда иду в гостиную и сажусь на диван.
— Все в порядке? — спрашивает он. — Потому что у тебя расстроенный голос.
— Понятия не имею. — Я массирую висок свободной рукой, позволяя векам закрыться.
Давай, Кайден, выкладывай. Нет смысла тянуть время.
— Сегодня заходил какой-то парень. Я думаю, он работает на частное розыскное агентство или что-то в этом роде. И он сказал мне, что… что отец не был моим биологическим отцом. И мне было интересно, знаешь ли ты что-нибудь об этом.
— Срань господня, — выдыхает он. — Ты что, шутишь?
— Нет.
И я не уверен, что хочу это выяснить. Я не уверен, что хочу, чтобы это было правдой.
Я имею в виду, что если этот парень хуже, чем человек, которого я считал своим настоящим отцом? В конце концов, он ждал, пока мне не исполнится двадцать два, прежде чем выследить меня.
— Срань господня, — повторяет он снова. — Ты думаешь, он говорил правду?
— Я не уверен… я убежал, не успев задать ему ни одного вопроса. Но он оставил визитку. — я потираю лоб рукой. — Я хотел сначала позвонить тебе, прежде чем звонить этому парню и узнать, знаешь ли ты что-нибудь об этом.
— Нет, — уверяет он меня. — Если бы знал, то сказал бы тебе.
— Значит, никто не приходил к тебе и не говорил то же самое?
— Нет. Но меня не было в городе последние пару недель, так что я не знаю… — он снова ругается. — Черт, это какое-то сумасшедшее дерьмо. А что, если это правда? Что, если этот мудак на самом деле не твой отец? — он выдыхает. — Что ты собираешься делать?
— Не знаю, — шепчу я, зажмурившись. — Келли сейчас просматривает информацию об агентстве в интернете. После того, как я выясню, законное ли это место, я отправлюсь туда.