— Мы покуда никуда не торопимся, — в разговор вмешался Брокхерст с лестницы. — Ты тоже. Перечисли нам некоторые из этих обид.
— Ну… — начал Квингли, — вы украли мой магический амулет и мой магический меч…
— Мы ничего не знаем о магическом амулете, — ощетинился Хиггенс. — А твой так называемый магический меч мы отдали…
— Что еще сделали демоны? — перебил Фрумпель, явно не слишком стремясь сворачивать беседу на мечи.
— Ну…вы заколдовали моего боевого единорога, и теперь он думает, что он дракон! — вызывающе бросил Квингли.
— Твой боевой единорог привязан в настоящее время на конюшне, — решительно заявил Хиггенс. — Его привел Фрумпель.
— Мой единорог привязан за дверью! — стоял на своем Квингли. — И он считает себя драконом!
— Твой единорог привязан на конюшне! — рявкнул в ответ Хиггенс. — И мы считаем, что ты псих!
— Господа, господа, — сумел, несмотря на свой смех, поднять руки Иштван. — Все это крайне забавно, но…ну, посмотрите-ка на это!
Последнее было сказано таким удивленным тоном, что внимание всех присутствующих обратилось к точке, на которую он смотрел.
В воздухе завис, не дальше чем в двух ладонях от головы Иштвана, маленький красный дротик с черно-золотым оперением.
— Дротик убийцы! — дивясь, определил Иштван, осторожно вытягивая снаряд оттуда где он парил. — Ну, кто здесь такой озорной, чтобы пытаться отравить меня сзади?
Брокхерст вдруг сообразил, что он стал объектом внимания всех. Глаза его в страхе расширились.
— Нет! Я… Подождите! Иштван! — он полуподнялся, вскидывая руку, словно защищаясь от удара. — Я не… Нет! Не надо. Нее…
Это последнее было произнесено, когда его руки вдруг взлетели к его же горлу и приняли с силой душить его.
— Иээх…ууу… эээ….
Он упал спиной на лестницу и принялся неистово кататься туда-сюда.
— Иштван, — начал колеблясь, Хиггенс, — обыкновенно я не стал бы вмешиваться, но тебе не кажется, что сперва надо выслушать, что он хочет сказать?
— Но я ничего не делаю, — моргнул Иштван с видом оскорбленной невинности.
Глаза мои метнули взгляд в другой конец мезонина. Танда пригнулась там, закрыв глаза. Она, казалось душила невидимую личность на полу перед собой. С запаздалым пониманием я начал все больше и больше ценить тонкости работы тренированного убийцы.
— Ты ничего не делаешь? — завизжал Хиггенс. — Ну так сделай что-нибудь! Он же умирает!
С миг я думал, что это нелепое заявление снова ввергнет Иштвана в приступ смеха, но на сей раз этого не случилось.
— Ах, — вздохнул он. — Все это так запутанно. Да, я полагаю, ты прав.
Он щелкнул пальцами, и Брокхерст перестал метаться и опять начал дышать, делая длинные неровные вздохи.
— Вот, старик, — предложил Ааз. — Хлебни малость вина.
Он предложил Брокхерсту наполненный до краев графин и бес принялся с благодарностью пить большими глотками.
— Ааз, — строго сказал Иштван, — я думаю, что ты с нами не честен.
— Я? — невиннно переспросил Ааз.
— Даже ты не мог бы вызвать без помощи столько безобразий. Так откуда же они происходят?
Он закрыл глаза и на мгновение обратил лицо к потолку.
— А-а! — вдруг провозгласил он. — Вот оно.
С другого конца мезонина раздался крик, и невидимые руки подняли Танду в поле зрения.
— Хиггенс! — воскликнул Иштван. — Еще один! Ну и ну, день полон сюрпризов.
Танда хранила молчание, когда ее левитировали к стулу на одном уровне с другими.
— Посмотрим теперь, — пробормотал про себя Иштван. — Не упустили ли мы еще кого.
Я почувствовал внезапное давление невидимых сил и понял, что следующим буду я. Я отчаянно попытался придумать личину, но единственное, что пришло мне в голову, это Глип…поэтому его-то я и попробовал.
— Дракон! — воскликнул Брокхерст, когда я появился в поле зрения.
— Глип! — заявил я, отчаянно вращая глазами.
— О, ну это уже чересчур, — надулся Иштван. — Я хочу видеть с кем имею дело.
Он рассеянно взмахнул рукой и личины исчезли…все до одной. Я стал собой, Квингли стал Квингли, Танда стала Тандой, бесы стали бесами, а девол — деволом. Ааз, конечно, остался Аазом. На личины явно объявили мораторий….большинством голосов одного — Иштвана.
Я подплыл к столу и присоединился к другим, но мое прибытие, в общем, не произвело впечатления из-за других событий.
— Танда! — с восторгом воскликнул Иштван. — Ну и ну! Вот так встреча, не правда ли?
— Лай себе на луну, Иштван, — вызывающе прорычала Танда.
Квингли переводил взгляд с одного на другого с такой скоростью, что я думал, у него отвалится голова или выскочат глаза.
— Ничего не понимаю! — жалобно захныкал он.
— Заткнись, Квингли, — проворчал Ааз. — Позже объясним.
— Это допускает, что будет какое-то позже, — фыркнул Фрумпель.
Я был склонен согласиться с ним. Атмосфера в помещении не носила больше даже подобия веселья. Все кончено. Мы проиграли. Мы все раскрыты и взяты в плен, а Иштван оставался сильным, как всегда. Чем бы ни было тайное оружие Ааза, оно явно не сработало.
— Ну, боюсь, что все хорошее должно кончаться, — вздохнул Иштван, осушая свой графин. — Боюсь, что теперь мне придеться отделаться от вас.
Он казался искренне опечаленным, но я почему-то не мог найти сочувствия к его бедственному положению.
— Только один вопрос, прежде чем мы приступим, Ааз, — спросил он удивительно нормальным тоном.
— Какой именно? — отозвался Ааз.
— Зачем ты это сделал? Я имею в виду, как ты мог надеяться побить меня с такой слабой бригадой?
Иштван, казалось, совершенно искренне недоумевал.
— Ну, Иштван, — протянул Ааз, — это вопрос мнения.
— Что это предположительно значит? — с подозрением спросил Иштван.
— Я не «надеюсь», что мы сможем побить тебя, — улыбнулся Ааз. — Я знаю, что мы можем.
— В самом деле? — хохотнул Иштван. — На чем же ты основываешь свою логику?
— Да как же еще? Я основываю ее на том факте, что мы уже выиграли,
— невинно моргнул Ааз. — Все кончено, Иштван, независимо от того, понимаешь ли ты это или нет.
ГЛАВА 24
«Одно лишь то, что вы побили колдуна, еще не означает, что вы побили колдуна»
— Ааз, — строго сказал Иштван, — приходит время, когда даже твой юмор становится вымученным.
— Я не шучу, Иштван, — заверил его Ааз. — Ты потерял свои способности. Валяй, попробуй что-нибудь. Все, что угодно!
Иштван заколебался. Он закрыл глаза.
Ничего не случилось.
— Видишь? — сказал Ааз. — Ты потерял свои способности, все до одной. И не проси взглядом помощи у своих подручных. Они все в одной лодке.
— Ты хочешь сказать, что мы действительно победили? — выпалил я. Смысл того, что случилось, начал наконец доходить до меня.
— Совершенно верно, малыш.
Ааз вдруг нагнулся и хлопнул Фрумпеля по плечу.
— Поздравляю, Фрумпель! — воскликнул он. — Должен признаться, я не думал, что тебе удастся все это проделать.
— Что? — моргнул девол.
— Я также рад, что это, очевидно, аннулирует наш долг тебе, — продолжал, не останавливаясь, Ааз. — Ты ведь не попытаешься теперь индессировать его, не так ли?
— Фрумпель! — лицо Иштвана потемнело от гнева. — Ты устроил нам это?!
— Я… я… — стал заикаться девол.
— Валяй, Фрумпель, злорадствуй! — поощрил Ааз. — Он теперь ничего не сможет с тобой сделать. Кроме того, ты можешь в любой момент, когда захочешь, телепортироваться отсюда.
— Нет, не сможет! — зарычал Хиггенс, молниеносно выбрасывая руку вперед.
Я едва успел заметить, как в воздухе промелькнул шарик и взорвался у лба Фрумпеля облачком пурпурной пыли.
— Но… — начал девол, однако было уже слишком поздно.
Не окончив движения его конечности окоченели, а лицо замерло. Перед нами оказалась еще одна статуя.
— Хороший ход, Хиггенс, — зааплодировал Ааз.
— Если это тебя не затруднит, Ааз, — перебил Иштван, — ты не мог бы объяснить, что здесь происходит?
— А-а! — протянул Ааз. — Тут целая история.
— Это звучит чертовски знакомо, — пробурчал Квингли.
Я ткнул его локтем в ребра. Мы еще не выкрутились из этого дела.
— Кажется, Фрумпель узнал о твоих планах от Трокводла, — начал Ааз.
— и он явно боялся, что, если ты преуспеешь в захвате власти над измерениями, то будешь осуществлять контроль над ценами, выбросив таким образом его, как купца, из бизнеса. Ты же знаешь, каковы эти деволы.
Бесы фыркнули. Иштван задумчиво кивнул.
— Так или иначе, он решил попытаться остановить тебя. Чтобы достичь своей цели, он с помощью шантажа заставил нашу четверку помогать ему. Мы должны были отвлечь внимание, пока он осуществлял действительную атаку.
— Ну, и что же он сделал? — нетерпеливо спросил Хиггенс.
— Он отравил вино, — объяснил Ааз. — Разве не помните?
— Когда? — спросил Брокхерст.
— Когда уронил свой липовый кристалл в кувшин, помните?
— Но он же тоже пил из кувшина! — воскликнул Хиггенс.
— Совершенно верно, но он заранее принял противоядие, — закончил красивым росчерком Ааз.
— Так значит, мы застряли здесь! — с отвращением сплюнул Брокхерст.
— Знаешь, Ааз, — медленно произнес Иштван, — мне приходит в голову, что даже если все происходило именно так, как ты нам рассказал, то ты со своими друзьями сыграл в этом заговоре довольно большую роль.
— Ты прав, Иштван, — признал Ааз. — но я готов предложить тебе сделку.
— Какую сделку? — подозрительно спросил Иштван.
— Она состоит из двух частей. Во-первых, для очищения в твоих глазах Танды и себя от вины за противодействие тебе в твоем последнем покушении на власть, я могу предложить тебе и твоим союзникам способ транспортировки из этого измерения.
— Хмм… — произнес Иштван. — А вторая часть?
— В качестве второй части я могу предложить тебе способ отомстить Фрумпелю. В обмен я хочу получить твое обещание, что ты не будешь иметь зуб против нашей четверки за нашу роль в сегодняшнем несчастье.