В завывании дождевом?
Видно, видел он дальние страны,
Сон другой и цветущей поры,
Золотые пески Афганистана
И стеклянную хмарь Бухары.
Ах, и я эти страны знаю –
Сам немалый прошел там путь.
Только ближе к родимому краю
Мне б хотелось теперь повернуть.
Но угасла та нежная дрема,
Все истлело в дыму голубом.
Мир тебе – полевая солома,
Мир тебе – деревянный дом!
Данное произведение посвящено родному дому Сергея Есенина – селу Константиново. Он многократно воспевал это замечательное место, а любовь к нему смог пронести сквозь всю жизнь.
По сюжету автор возвращается домой после долгих лет разлуки и находит дом таким же, каким тот его запомнил: «…Эта улица мне знакома, И знаком этот низенький дом…». Несмотря ни на какие житейские бури, поэт всегда находит отраду в родных стенах, они напоминают ему о безвозвратно ушедшем детстве: «…Вспомнил я деревенское детство, Вспомнил я деревенскую синь…». Но это светлая грусть: «…А сейчас, как глаза закрою, Вижу только родительский дом…», закономерное желание каждого живого существа вернуться к своим истокам: «…Я любил этот дом деревянный, В бревнах теплилась грозная мощь…».
За долгое время отсутствия, Есенин добился славы, но она оказалась никчемной: «…Я с тщетой этой славы знаком…», побывал в разных странах: «…Сам немалый прошел там путь…» и ему кажется, что дом в котором он вырос также знаком с ними: «…Золотые пески Афганистана И стеклянную хмарь Бухары…», он увидел их во сне, ему нашептал о них дождь: «…Что он видел, верблюд кирпичный, В завывании дождевом?…» и «…Видно, видел он дальние страны, Сон другой и цветущей поры…». Но и вернуться в отчий дом, по которому так скучает, поэт уже не может: «…Но угасла та нежная дрема, Все истлело в дыму голубом…». Остается лишь поблагодарить его за прошлое и нежно хранить его в своей памяти: «…Мир тебе – полевая солома, Мир тебе – деревянный дом!».
Ты меня не любишь, не жалеешь…
Ты меня не любишь, не жалеешь,
Разве я немного не красив?
Не смотря в лицо, от страсти млеешь,
Мне на плечи руки опустив.
Молодая, с чувственным оскалом,
Я с тобой не нежен и не груб.
Расскажи мне, скольких ты ласкала?
Сколько рук ты помнишь? Сколько губ?
Знаю я – они прошли, как тени,
Не коснувшись твоего огня,
Многим ты садилась на колени,
А теперь сидишь вот у меня.
Пуст твои полузакрыты очи
И ты думаешь о ком-нибудь другом,
Я ведь сам люблю тебя не очень,
Утопая в дальнем дорогом.
Этот пыл не называй судьбою,
Легкодумна вспыльчивая связь, –
Как случайно встретился с тобою,
Улыбнусь, спокойно разойдясь.
Да и ты пойдешь своей дорогой
Распылять безрадостные дни,
Только нецелованных не трогай,
Только негоревших не мани.
И когда с другим по переулку
Ты пойдешь, болтая про любовь,
Может быть, я выйду на прогулку,
И с тобою встретимся мы вновь.
Отвернув к другому ближе плечи
И немного наклонившись вниз,
Ты мне скажешь тихо: «Добрый вечер…»
Я отвечу: «Добрый вечер, miss».
И ничто души не потревожит,
И ничто ее не бросит в дрожь, –
Кто любил, уж тот любить не может,
Кто сгорел, того не подожжешь.
Многие биографы Сергея Есенина склоняются к мысли о том, что данное стихотворение посвящено женщине легкого поведения, с которой тот случайно встретился на улице. Поскольку произведение из позднего этапа творчества поэта, за его плечами уже три неудачных брака, множество мимолетных романов, но любовь он так и не встретил, а потому, разочаровался в ней. Чувствуя себя одиноким и не понятым, он вынужден искать утешение в объятиях такого рода женщин.
Речь идет о простых плотских утехах, не о любви: «…Я с тобой не нежен и не груб…» и автор понимает, что она знала многих мужчин до него: «…Расскажи мне, скольких ты ласкала? Сколько рук ты помнишь? Сколько губ?…». Эта девушка тоже мало знакома с любовью, разочарована в ней: «…Знаю я – они прошли, как тени, Не коснувшись твоего огня…». Ему не нужна ее любовь, он не скрывает, что мысли его принадлежат другой: «…И ты думаешь о ком-нибудь другом… Я ведь сам люблю тебя не очень, Утопая в дальнем дорогом…». Поэт не осуждает ее, признавая, что это просто случайная встреча: «…Легкодумна вспыльчивая связь, – Как случайно встретился с тобою, Улыбнусь, спокойно разойдясь…».
Финальным аккордом звучит фраза о том, что сердце лирического героя больше не способно любить: «…Кто любил, уж тот любить не может, Кто сгорел, того не подожжешь…».
Шаганэ ты моя, Шаганэ…
Шаганэ ты моя, Шаганэ!
Потому, что я с севера, что ли,
Я готов рассказать тебе поле,
Про волнистую рожь при луне.
Шаганэ ты моя, Шаганэ.
Потому, что я с севера, что ли,
Что луна там огромней в сто раз,
Как бы ни был красив Шираз,
Он не лучше рязанских раздолий.
Потому, что я с севера, что ли.
Я готов рассказать тебе поле,
Эти волосы взял я у ржи,
Если хочешь, на палец вяжи –
Я нисколько не чувствую боли.
Я готов рассказать тебе поле.
Про волнистую рожь при луне
По кудрям ты моим догадайся.
Дорогая, шути, улыбайся,
Не буди только память во мне
Про волнистую рожь при луне.
Шаганэ ты моя, Шаганэ!
Там, на севере, девушка тоже,
На тебя она страшно похожа,
Может, думает обо мне…
Шаганэ ты моя, Шаганэ.
Стихотворение из цикла «Персидские мотивы», навеянное путешествием автора на Кавказ и знакомством с реальным человеком – Шаганэ Тальян – обычной школьной учительницей из Батуми, чья невероятная восточная красота сильно впечатлила Сергея Есенина. Она стала героиней множества стихов из этого поэтического цикла.
В произведении постоянно сопоставляются Восток и Север и видя в этой девушке все очарование восточных стран, поэт стремится рассказать о своей северной родине, таким образом, как бы сближая эти два разные мира: «…Я готов рассказать тебе поле, Про волнистую рожь при луне… Что луна там огромней в сто раз…». Здесь намеренная авторская ошибка в построении предложения: «…Я готов рассказать тебе поле…» – вместо нее легко вставить фразу: «Я готов открыть тебе душу». Ведь поле – это и есть душа русского человека, такая же широкая и необъятная.
Он признает красоту Востока, но Север – ничуть не хуже: «…Как бы ни был красив Шираз, Он не лучше рязанских раздолий…». И все же, Есенин отчаянно скучает по дому, повторяя рефреном фразу о том, что он – северянин: «…Потому, что я с севера, что ли…».
Соглашаясь с бесспорной красотой восточных девушек, поэт говорит и о красоте северных нимф, что они похожи: «…Там, на севере, девушка тоже, На тебя она страшно похожа…» и мысль о том, что может быть в эту самую минуту его северная возлюбленная вспоминает о нем, греет ему душу и еще сильнее зовет домой: «…Может, думает обо мне…».
Чары
В цветах любви весна-царевна
По роще косы расплела,
И с хором птичьего молебна
Поют ей гимн колокола.
Пьяна под чарами веселья,
Она, как дым, скользит в лесах,
И золотое ожерелье
Блестит в косматых волосах.
А вслед ей пьяная русалка
Росою плещет на луну.
И я, как страстная фиалка,
Хочу любить, любить весну.
Произведение из раннего периода творчества поэта. Здесь фольклорные элементы – русалка, весна-царевна сочетаются с символистскими – страстная фиалка, золотое ожерелье. Автор еще только искал свой стиль, а потому прибегал к уже испытанным средствам, чтобы заявить о себе.
Стихотворение – гимн наступающей весне, когда все живое пробуждается от зимней спячки для обновления, любви и счастья. Поэтому оно такое возвышенно-радостное, светлое: «…Пьяна под чарами веселья, Она, как дым, скользит в лесах…», «…А вслед ей пьяная русалка Росою плещет на луну».
Себя Есенин олицетворяет со страстной фиалкой, которая готова к любви, жаждет ее: «…И я, как страстная фиалка, Хочу любить, любить весну». Весна здесь выступает в образе девушки, в которую влюблен поэт, но это не конкретный человек, а собирательный образ. Сердце автора открыто для новых чувств.
Хороша была Танюша, краше не было в селе…
Хороша была Танюша, краше не было в селе,
Красной рюшкою по белу сарафан на подоле.
У оврага за плетнями ходит Таня ввечеру.
Месяц в облачном тумане водит с тучами игру.
Вышел парень, поклонился кучерявой головой:
«Ты прощай ли, моя радость, я женюся на другой»
Побледнела, словно саван, схолодела, как роса.
Душегубкою-змеею развилась ее коса.
«Ой ты, парень синеглазый, не в обиду я скажу,
Я пришла тебе сказаться: за другого выхожу».
Не заутренние звоны, а венчальный переклик,
Скачет свадьба на телегах, верховые прячут лик.
Не кукушки загрустили – плачет Танина родня,
На виске у Тани рана от лихого кистеня.
Алым венчиком кровинки запеклися на челе, –
Хороша была Танюша, краше не было в селе.
Стихотворение из раннего периода творчества автора. Сергею Есенину тогда было всего двадцать лет, но он уже успел испытать разочарование в любви. Однако это не тотальное разочарование в отношениях и женщинах вообще, свойственное его поздней лирике, а просто юношеская неудача.
Тонкий знаток сельских нравов и обычаев, он рассказывает историю о любви самой красивой на деревне девушки и обычного парня. Они, очевидно, любят друг друга, но парня женят на другой избраннице. Часто в деревнях родители сами определяли будущую пару для своих детей и ослушаться их последние не могли. Вероятно, так и случилось на этот раз. Он ей сообщает о скорой свадьбе с другой: «…Ты прощай ли, моя радость, я женюся на другой…» и Татьяна горько опечалена этим: «…Побледнела, словно саван, схолодела, как роса…». Девичья гордость не позволяет ей расплакаться перед ним и она решается на обман, что тоже отдана другому: «…Я пришла тебе сказаться: за другого выхожу…». В итоге это стоит ей жизни, потому что ревнивый возлюбленный убивает ее: «…На виске у Тани рана от лихого кистеня…».