кто-то заставлял ее замереть. С губ ее сорвался стон. И Уина напрягла все свои силы — так что лицо скривилось, а в глазах побагровело.
Приближавшийся рев заглушил голоса морлоков, не слышен стал и голос гиганта. Рев порывом ветра налетал от деревьев, и глаза Уины вдруг открылись. Оказалось, что все вокруг действительно сделалось красным. Лес горел, должно быть, его поджег, разгоревшись, их первый костер. И теперь за деревьями она видела подступавшую все ближе стену огня. Свет разрушил путы, сковывавшие ее тело. Уина села. На крошечную прогалину выскочил морлок; из огромных глаз его струились слезы. Наткнувшись на дерево, он завопил от боли и бросился прямо в пламя.
Уина встала и стряхнула со своей рубашки сучки и листья. Огонь не торопился перепрыгнуть с дерева на дерево, и она без труда держалась перед ним. Время от времени мимо нее пробегал очередной ослепленный светом морлок; некоторые из них направлялись прямо к огню, другие нарезали круги. Она держалась подальше от них.
Когда настало утро, пожар в лесу не погас. Уина так и не сумела отыскать гиганта. Утомленная, она побрела к дому, однако до него простирались мили и мили пути, а нести ее теперь теперь было некому. Когда солнце стало над ее головой, она ощутила, что просто не в силах идти дальше, а потому улеглась на траве и мгновенно уснула.
Вечером, возле крылатой статуи, ее встретил Блити. Голодная и сбившая ноги Уина опустилась на ту самую скамейку, где сидела несколько дней назад, когда гигант выстукивал металлический постамент.
— Сегодня двери открылись, и я увидел за ними машину, — проговорил Блити, устраиваясь на скамье возле подруги. — Гигант вошел внутрь. А потом двери закрылись… должно быть, морлоки расправились с ним.
Уина завела руки за голову и потянулась. Ей никогда еще не приходилось идти целый день. Ноющее тело сделалось удивительно негибким.
— Нет. Думаю, он первым успел к своей машине, — проговорила она. Гигант объяснил ей, что умеет путешествовать во времени, и она представила себе, как ее незнакомый друг исчезает посреди обступивших его морлоков.
— Так или иначе, он не вернется, — проговорил Блити. Плечи его поникли. — Мы ничего не узнали и остались такими же беспомощными, как прежде.
Он поглядел на солнце, уже опускавшееся за горизонт.
— Наступает ночь. Пора возвращаться домой.
Вершины дальних холмов стали розовыми. Цепочка тонких облаков на западе занялась ярким огнем.
Уина ответила:
— И опять — нет. Нам нужно собрать дерево и сложить его у входа в дом.
Она ощупала коробок со спичками. Их было достаточно, чтобы они сумели пережить это новолуние; впрочем, огонь нетрудно было поддерживать постоянно. У них еще оставалось время, чтобы научиться самостоятельно добывать огонь.
— Спасти нас может только гигант, — проговорил Блити.
Уина поглядела на него. Гигант говорил ей, что эти сооружения построил ее народ. Люди, которым прежде были подвластны великие орудия. Прежде ночь принадлежала им самим. И если она понимает это, если об этом догадался Блити, найдутся и другие.
— Мы справимся сами.
Перевел с английского Юрий СОКОЛОВ
Крупный план
НА ПОСЛЕДНЕМ БЕРЕГУ
Современную читательскую аудиторию можно условно разделить на три группы. Это «сюжетники», «эстеты» и «эмоционалы». Особенно четко группы проявляют себя в фантастике — жанре, априори превосходящем другие литературные направления по количеству идей и сюжетов, а также по возможностям их вербализации. «Сюжетников» интересует само действие, оригинальность идеи, логичность построения фантастического мира. «Эстеты» обращают внимание на литературный стиль, глубину философских построений, наличие подтекста, вторых и третьих смыслов. «Эмоционалам» же ближе всего герои, они, как жуки-кфулу, буквально питаются эмоциями и, отождествляя себя с каким-либо персонажем, фактически живут его жизнью. Произведения, завоевавшие одновременное благорасположение хотя бы двух групп читателей, можно смело называть талантливыми, трех — шедеврами. И хотя шедевров в последнее время на горизонте не наблюдается, издательство «Новая космогония», отбирая рукописи для публикации, стремится, чтобы каждая книга хотя бы имела шанс вызвать интерес у всех читательских «сословий».
Подобная попытка предпринимается в романе Владислава Назарова «Берег дна». Все мои старания найти в библиографиях этого фантаста были тщетны, однако стиль повествования выдает в Назарове сложившегося профессионала. Впрочем, о большинстве авторов «Новой космогонии» можно сказать то же самое. Очевидно, это один из принципов издательства — дать известному писателю возможность проверить реакцию публики без влияния магии имени. Этакий своеобразный вариант «гамбургского счета».
Главный герой романа Дмитрий Малинов — программист-системщик, из тех, которых сейчас модно называть хакерами. В советские времена работал в «ящике», после трагической смерти жены ушел в свободное плавание, ныне работает системным администратором в коммерческой фирме, где появляется лишь для решения проблем. В остальное время либо ваяет собственные хакерские программки, либо странствует по Сети. Ибо Сеть и стала для него настоящей жизнью. Земной быт — неприбранная однокомнатная квартирка, регулярные программерские пивопойки, друзей почти нет, лишь сетевые соратники да собеседники в чатах. Единственный, с кем Дмитрия связывает некое подобие дружбы — тринадцатилетний хакер Юрик Земецкий. Герой спас юнца от серьезных неприятностей в лице сетевого маньяка-педофила, с которым подросток радостно общался, принимая его за девчонку-ровесницу. Есть у Дмитрия и своя тайна: он часто работает в Сети по заданию спецслужб. Его вычислили и завербовали несколько лет назад, завербовали грубо — подложив в шкаф пакетик с героином. С тех пор хакер регулярно получает задания на взлом какого-нибудь иного сетевого ресурса.
Здесь завершается преамбула, рассчитанная, скорее всего, на «эмоционалов», и постепенно автор начинает отдавать дань «сюжетникам». Заметим: многие авторы начинают «экшн» с первого абзаца, что более обоснованно с коммерческой точки зрения. В то же время читатель-интеллектуал (вне зависимости от категории), обнаружив, например, труп на первой странице, сразу же зачисляет книгу в разряд «словомельниц». И эта часть читателей — немногочисленная, но самая понимающая и чувствующая — для автора может быть потеряна. В то же время затянутое вступление отсекает «сюжетника», поэтому автор должен стараться соблюсти баланс между завлекательностью и описательностью, особенно в начале книги. Впрочем, настоящий писатель никому и ничего не должен…
Итак, Дмитрию спецслужбами поручено взломать гейт в некую локальную сеть. Но ни в коем случае туда не заходить! Одновременно заказ на взлом того же гейта приходит к нему от Текса — сетевого знакомого из Штатов. Взлом весьма сложный, и Дмитрию нужны помощники. Он обещает оплату двум русским программерам из Канады и не забывает о мальчишке, решив дать ему подзаработать. После нескольких неудачных попыток операция по взлому завершается успехом. Но, увлекшись, хакер проникает и в саму локальную сеть. И обнаруживает, что там весьма странная архитектура, не имеющая аналогов. Крайне заинтригованный герой при помощи верного Юрика создает некое подобие броузера, способного понимать эту странную Сеть. И прежде всего обнаруживает, что это отнюдь не локалка, а Сеть, сравнимая по размерам со всем остальным интернетом. А когда он наконец попадает на некий сайт новостей, то шокирован окончательно, читая сообщения типа «Верховный президент США Джо Джон-стон в интервью, посвященном введению чрезвычайного положения в стране, в частности, заявил, что агрессивная политика СССР и его новых союзников способствует дальнейшей дестабилизации в мире… Франция объявляет о разрыве отношений с объединенной Социалистической Германией… Генеральный секретарь ЦК КПСС Гейдар Алиев заявил, что присоединение Ирака, Ирана, Сирии и Палестины к Варшавскому договору отнюдь не имеет целью защитить отвоеванные у ныне несуществующего Израиля истинно мусульманские территории, а стало следствием объявления ислама главенствующей религией на территории СССР…»
Герой начинает догадываться, что проник в некую параллельную реальность. Ползая по историческим ресурсам Сети альтернативного мира, он даже находит момент развилки — в мае 1981 года покушение на Рейгана удалось, и в Штатах пришло к власти ультраправое крыло республиканской партии, резко ужесточившее отношения с СССР, где после смерти Андропова Генеральным секретарем стал Алиев, впоследствии начавший проводить курс на исламизацию страны. И к 2001 году мир оказался на грани перехода холодной войны в войну отнюдь не холодную. Ошарашенный свалившейся на него информацией, Дмитрий задумывается, что же с нею делать? Пароли заказчикам взлома он выслал, однако ожидаемых денег от Текса так и не получил. Кроме того, куда-то пропали два канадских программиста, помогавших во взломе. Их исчезновение заставляет Дмитрия призадуматься. Выглянув в окно, он замечает подъехавшую к подъезду черную машину с затемненными стеклами. Быстренько кинув в сумку ноутбук, он бежит через чердак и несколько дней скрывается у приятелей из компьютерной тусовки, регулярно влезая в Сеть иного мира в поисках правды, самого себя и погибшей жены. Однако Сети в СССР той вселенной закрыты — «железный занавес». Однажды вместо денег он получает странное письмо от Текса. Текс оказывается агентом ФБР, занимавшимся поиском возможных подделок результатов электронного голосования во время последних выборов президента и выяснившим, что результаты фальсифицированы и Буш приведен к власти при помощи сетевых манипуляций, следы которых ведут к тому самому гейту в параллельный мир…
Традиционный герой русской литературы — это запуганный и запутавшийся человек, придавленный грузом обстоятельств, плывущий по течению. «Мачизм», воспевающий супермена, мачо, крушащего все вокруг во имя смутно прописанной цели, пришел к нам из-за рубежа. Тем не менее наши авторы вынуждены разбавлять приключения духа приключениями тела, дабы не дать непритязательному читателю заскучать.