— Клевая тошниловка! — заявила Миранда, когда они сели. Взгляд ее стал жестче, как только она заметила авторские платья от Лэнг, Версолато, Роша и Уэствуда. Ее собственное вечернее платье из пурпурного бархата с глубоким декольте и черными кружевными рукавами выглядело как не самая удачная подделка под Гота.
— Здесь собираются самые горячие золотые крошки, — уверил ее Найджел.
— ?!..
— Так я называю деток, которым родители оставили неплохое состояние, а то и два. Ни одна из этих девиц в своей жизни и дня не работала.
— Ты встречаешься с такими женщинами?
— Только когда они решают посетить трущобы с благотворительной целью. Обычно эти милашки охотятся за сельскими увальнями — ну, из тех фермеров, которым принадлежит половина Суссекса.
Миранда заказала те же блюда, что и он. Когда принесли еду, она внимательно следила за ним, стараясь в точности повторять его движения и выбирая те же приборы. В целом посещение ресторана оказалось не таким приятным, как он ожидал. Миранда была слишком решительно настроена не ударить в грязь лицом, и Финчли догадался, что теперь она всю оставшуюся жизнь будет выбирать правильную вилку и наклонять тарелку с супом не к себе, а от себя.
— Еще бутылку шампанского, — приказал он официанту.
— Не трать капусту зря, — сказала Миранда. — Я уже решила переспать с тобой.
Они лежали вдвоем на его постели, и странный, призрачный отсвет огней башни Сизара Пелли[3] окрашивал их влажные от пота тела. В последние несколько минут Финчли старался заставить Миранду признаться, где она берет свои необычные товары. Одной оговорки, одного имени было достаточно, чтобы завтра на бирже он сколотил себе состояние.
— Это секрет.
— А может, все-таки скажешь?.. — проговорил он вкрадчиво. — Обещаю, это останется между нами.
Она наморщила нос, отчего ее лицо сразу сделалось беззащитным и недоумевающим.
— Я почти ничего не знаю… честно, — промолвила она наконец.
— Единственное, что мне известно, это название. Эта штука называется афто-аспро. Из нее делают и электронику, и микрофрикционное покрытие для машин.
— Афто-аспро? — озадаченно переспросил Финчли.
— Угу. Илкья говорил — так его называют греки. В переводе это означает что-то вроде «белого вещества».
— Его производят в Греции?
— Нет. Просто в Греции афто-аспро появилось в первый раз. Это было месяц назад.
— Откуда же оно взялось?
— Не знаю. Илкья говорил, что беженцы привезли его с собой из Африки. Теперь оно везде.
— А кто такой этот Илкья?
— Мой дружок. Он убьет меня, если узнает, что я была здесь.
— Что, Илкья — ревнивый парень?
— Да нет… разве только иногда. Понимаешь, он достает для нас афто-аспро, и мне приходится время от времени его ублажать. Кроме того, он не очень любит таких, как ты.
— Белых?
— He-а… Богатых. Илкья сказал, что фирмы вроде той, в какой ты работаешь, это генералы классовой борьбы.
— Господи Иисусе, это ж надо так загнуть!.. — протянул Финчли.
— Ну и ну!.. А Илкья знает, кто производит афто-аспро?
— Понятия не имею. Вообще-то, он никогда не говорит о нем — только талдычит, как эта штука все изменит. Он утверждает: все мировые капиталистические державы скоро перестанут существовать. Начнется с компаний, которые производят электронику: когда они обанкротятся, то потянут за собой остальных.
— Мне кажется, твой приятель несет самую настоящую чушь. Он плохо представляет себе экономику, основанную на свободном предпринимательстве. Электронная промышленность — это постоянная борьба за внедрение новых изобретений и создание чипов нового поколения. Именно благодаря этому электронные компании такие мощные и так быстро развиваются. Никакое новое изобретение, даже гениальное, само по себе не способно остановить развитие цивилизации.
— А мы и не хотим его останавливать. Мы только хотим изменить мир, в котором живем.
— В таком случае скажи мне, кем ты себя считаешь: анархисткой или, может быть, нацисткой какого-нибудь нового толка?
— Не играй словами, Найджел. Лучше скажи прямо: разве такой, как ты, может любить такую, как я?
Он состроил самую хищную гримасу, но Миранда не поняла — для этого она была слишком молода.
— Давай я лучше не скажу, а покажу…
Когда утомленная и счастливая она наконец заснула, Финчли проверил содержимое ее сумочки. Там оказалось обычное барахло, какое таскают с собой все девочки-подростки, если не считать пачки новеньких двадцатифунтовых банкнот, перетянутых цветными резинками. В пачке было ровно семьсот фунтов. Ничего, что могло бы указывать на происхождение афто-аспро, Найджел так и не обнаружил. Единственным предметом, вызвавшим его недоумение, оказалась узкая полоска тонкого пластика размером примерно с кредитную карточку. Обе стороны полоски отливали серебристым блеском.
— Можешь сделать мне одно одолжение? — спросил он у нее за завтраком.
Миранда хихикнула.
— Мне казалось, вчера я сделала все, чего тебе хотелось.
— Нет, ты не поняла. Я хочу, чтобы ты побольше разузнала про афто-аспро.
— Но я рассказала тебе все, что знала!
— Послушай, Миранда, ты хотела бы стать такой, как я, жить такой же жизнью, вращаться в тех же кругах?..
— Возможно. — На лице ее появилось выражение туповатой сосредоточенности. — Ты не такой, как говорил Илкья. И твой дом… Вчера вечером мне было очень хорошо, Найдж, правда. Это ведь не жадность, нет? Я имею в виду — хотеть чего-то подобного?..
— Разумеется, нет. Напротив, именно такие желания наиболее естественны. Они заставляют мир вращаться. Людям необходимы побудительные мотивы, цели. Это как гонка, в которой нам всем необходимо участвовать, потому что альтернатива постоянному движению — застой.
— Похоже, в этом что-то есть…
— Это твой шанс не только принять участие в гонке, но и выиграть ее. Я помогу тебе, Миранда, я могу даже взять тебя в долю. Все, что от тебя требуется, это выведать название компании, которая производит афто-аспро. Я могу купить ее акции и получить на вложенный капитал огромные проценты. Это примерно то же самое, как заранее узнать все выигрышные номера в лотерее, понимаешь?.. Ну как, ты согласна в этом участвовать? Хочешь, чтобы вчерашняя ночь повторялась снова и снова?
— Ты что, смеешься?!
— Конечно, нет! Сама увидишь — только собери для меня эту информацию.
Финчли почувствовал беду, как только переступил порог торгового зала. Никто не сидел на месте — все участники торгов нервно метались из стороны в сторону и что-то кричали в свои телефоны. Рынок словно взбесился. Банки с Хай-стрит сообщали о лавинообразном росте спроса на золотые соверены[4], хотя никакой естественной причины для этого не было и быть не могло. Разумеется, банки не хранили у себя золото — его нужно было заказывать в Банке Англии.
Примерно та же картина наблюдалась и в Европе, причем маленькие золотые кружочки скупали вовсе не дилеры, а обычные люди. Цены на золото росли с каждой минутой, но никто не знал толком, что происходит. Вчерашние колебания рынка превратились за ночь в самую настоящую панику.
Затаив дыхание, все ждали начала торгов на Нью-йоркской фондовой бирже. Уолл-стрит с ходу вмешалась в борьбу на золотом рынке, и Найджел Финчли впервые постиг смысл выражения «ад кромешный».
Когда этот кошмарный день наконец закончился, он отправился прямо к «Лебедю», надеясь найти там Миранду. Ее не оказалось, зато какая-то четырнадцатилетняя девчушка захотела продать ему эмакс.
— Что-что?
Девушка улыбнулась, отчего прыщи и веснушки на ее носу слились в одно огромное пятно.
— Эмакс — это энергетическая матрица. Раньше такие штуки называли аккумуляторами. — Она показала ему короткий, толстый цилиндрик, черный и блестящий, без малейшего намека на шов. — Наружный слой — это солнечная батарея с коэффициентом полезного действия девяносто пять процентов. Достаточно просто оставить эту штуку на солнце, и через пару часов она полностью перезарядится.
Один эмакс стоил десять фунтов. Найджел купил шесть штук.
На следующий день спрос на золото вырос еще больше. Появившийся в обеденном выпуске новостей канцлер казначейства попытался успокоить людей, заявив, что золотой резерв Банка Англии позволяет справиться с покупательским бумом и что правительство не планирует никаких ограничительных мер на покупку золота. От вопроса корреспондента, поинтересовавшегося, не приведет ли нынешняя ситуация к серьезному экономическому кризису, канцлер только отмахнулся, назвав подобные предположения паникерскими и не имеющими под собой оснований.
В этот день Финчли никак не удавалось сосредоточиться, несмотря на угрозы инспекторов торгового зала уравнять все инвестиции. Какое-то время он потратил, сравнивая цены на акции крупнейших электронных компаний. То, что ему открылась, напугало его едва ли не больше, чем вид появившихся возле его счетов диаграмм, показывающих значительный перерасход средств. Миранда была права — цены на акции начали медленное движение вниз, а хуже всего то, что такая же картина наблюдалась во всем мире. Очевидно, какие-то безвестные рыночные аналитики заранее просчитали эту тенденцию и теперь приступили к осуществлению своего плана, результатом которого мог стать крах всей электронной секции рынка. Ах, если бы знать, какая компания производит афто-аспро! Он мог инвестировать в нее миллионы и опередить всех!
Когда вечером Финчли собрался уходить, по торговому залу разнесся слух, будто все городские банкоматы вышли из строя, выдав не меньше трех тысяч фунтов (лишних фунтов) обалдевшим от счастья клиентам. Банки в срочном порядке отключали свои автоматические кассы до тех пор, пока не удастся их отремонтировать.
С тяжелым сердцем Финчли поехал домой. Автомашины вокруг него сверкали и переливались всеми цветами радуги. Похоже, в городе не осталось ни одного автомобилиста, который бы не воспользовался микрофрикционным покрытием.