А тут и подручные прискакали.
— Новость, новость! — вопили они. — Тимофей Игнатьич от хозяина сбежал!
— Это как? — Евсей Карпович и Лукьян Пафнутьевич даже ругаться перестали. Вроде хозяин там дельный мужик, не обижает, и хозяйка работящая, дел у домового немного…
— А вот так! — воскликнула Матрена Даниловна. — Поняла я! Вот теперь все поняла! То-то дура Маремьянка молчит, не признается, кто ей пузо устроил! Это она к Тимошке бегала, на богатое житье польстилась! Так он же скорей удавится, чем женится!
— Ты, баба, ври, да не завирайся, — одернул супругу Лукьян Пафнутьевич. — Телевизора насмотрелась! Это он от вихрей…
— От вихрей не бегать надо, а истреблять их. Такое мое бабье слово. Ну что, детки, на войну, что ли? — она обняла сперва Якушку, потом Акимку. — Я вам припасов соберу. А ты беги вслед за Тимошкой, коли бегать охота! Я же здесь останусь и буду мужиков с победой ждать!
— Вот же дура, — проворчал обруганный супруг, потому что другого аргумента для подобных случаев он просто не имел.
На войну добирались кружным путем.
Прежде всего ехали трамваем к приятелю Дениса, там взяли мотоцикл. Потом в магазин, где знакомый продавец дал под честное слово несколько метательных ножей. Когда Денис сунул их в сумку, домовые ахнули: оружие!
Они тоже приготовились, как умели. Все трое были при заплечных мешках, при веревках, на которые заранее навязали узлы: мало ли откуда придется спускаться?
Денис сделал им в сумке особый закуток, а сумку приторочил к багажнику мотоцикла. Перед выездом заглянул туда и в последний раз спросил: никто не передумал? Было страшно, однако домовые не передумали.
Впрочем, как не бояться?
Домовой — исключительно мирный земной житель. Он лезет в драку с себе подобными, но дерется более ради шума, визга и боевых царапин. Еще не бывало, чтобы в драке двух домовых случился покойник. Домовой — работяга, строгий муж и заботливый отец, коли угораздило жениться и детей наплодить. Он по своей внутренней сути — далеко не боец. Евсей Карпович — и тот был не вояка, а, скорее, искатель занятных и неожиданных для домового дел. И надо же…
Мотоцикл остановился.
— Этот поворот, что ли? — спросил Денис.
Домовые высунулись и оглядели местность. Точно — вон мостик…
Денис проехал к реке, оставил технику в кустах, а сумку с оружием и боевыми товарищами закинул за плечо.
— Слышь, хозяин, — позвал Евсей Карпович. — Хоть один ножик возьми в руку!
И протянул оружие, как полагается, рукоятью вперед.
— Ты как знаешь, дед, а я пока ничего опасного не заметил.
— A ты дальше пройди.
— Ну, прошел… Ага, вижу. Так это же — тьфу, мелочь пузатая. Он мне и до колена не достанет.
Домовые высунулись из сумки и через Денисово плечо увидели славный такой вихорек, играющий бумажками.
— Разведчик, — сказал Евсей Карпович. — Ты заметил, хозяин, откуда он взялся?
— Нет…
Денис прошел немного вперед и сел на перевернутый ящик. Сумку поставил на траву. Вихорек, крутясь, пододвинулся, прогулялся у самых Денисовых ног и внезапно улегся без движения.
— По-моему, дед, все не так страшно, — заметил Денис.
— Не веришь?! Следите внимательно, молодцы, — велел Евсей Карпович Акимке с Якушкой, а сам выбрался из сумки и двинулся туда, где, по его разумению, было гнездо вихрей.
При этом Евсей Карпович нарушил одно из первейших правил: никогда не попадаться на глаза хозяину. То есть можно показаться ему котом, или сковородкой, или мужиком в половину человечьего роста, или хоть старым лаптем, но в своем натуральном виде — ни за что.
Но сейчас было важнее всего, чтобы Денис видел домового, добровольно взявшего на себя роль приманки.
Евсей Карпович шел неровно — сперва решительно, потом от страха замедлив шаг, а потом, устыдившись страха, побежал вперед, словно в атаку. Все-таки гордости у него было побольше, чем полагается обычному домовому. Вихрь не заставил себя упрашивать — тут же и вымелся из-за угла.
— Гляди, хозяин, гляди! — закричал Евсей Карпович.
Вихрь рос прямо на глазах. Убедившись, что Денис все понял, Евсей Карпович развернулся и понесся прочь, вихрь — за ним. Денис поднялся с ящика и поспешил навстречу. Вихрь несколько вытянулся вниз и встал перед парнем, угрожающе качаясь. Денис показал кулак — вихрь опал. Домовой меж тем забрался в сумку и отдышался.
Сильно озадаченный, Денис вернулся к ящику.
— Ну, дед, преподнес ты мне проблему…
— Ты, хозяин, умный, книжки читаешь, экзамены сдаешь. Вот и придумай, что тут можно сделать, — отозвался Евсей Карпович, забираясь обратно в сумку. — Тебя эта нечисть, похоже, боится.
— Я полагаю, тут два пути, — сказал будущий юрист Денис. — Или эти ваши вихри могут существовать, не причиняя вам вреда. Тогда нужно просто отучить их охотиться за животными и за вами, домовыми.
— А как?… — безнадежно спросил Евсей Карпович.
— Или убивать — основное условие и единственная цель их дурацкой жизни. Тогда…
— Ну?…
— Тогда — найти их гнездо и уничтожить, — твердо сказал Денис.
— Еще неизвестно, что там, в том гнезде, — вдруг подал голос из сумки Акимка.
— А может, впрямь какая-нибудь кикимора сидит и командует? — обрадовался Евсей Карпович. — С кикиморой наши бабы справляться умеют! Не все, конечно…
Он имел в виду, что одолеть эту нечисть может та домовиха, у которой у самой характерец мало чем полегче кикимориного. Или такая мудрая, как бабка Бахтеяровна.
— И где, вы полагаете, это гнездо?
— Посередке деревни, может? — предположил незримый Денису Акимка. — Ведь из деревни же струйки ползут, которые закручиваются!
— Проведем следственный эксперимент. Хорошо, что у меня в часах компас есть. Вот и пригодился.
Денис взял сумку и пошел по дуге, огибая крайние дома. Минут десять спустя он остановился.
— Рискнем, мужики. Ну, молодые, ступайте в разведку.
Якушка с Акимкой застеснялись, но Евсей Карпович прикрикнул: не до приличий — война!
Молодые вылезли и краем давно бесплодного огорода побежали к ближнему сараю. Несколько минут спустя между домами образовалась струйка и потекла им наперехват, по дороге завиваясь, так что очень быстро сделалась высоким и тонким пылевым столбом.
— И чем мы им так насолили? — спросил Евсей Карпович. — А, хозяин? Ни кошек, ни крыс, ни мышей, ни лягушек не трогают — а только домовых!
— Назад, ребята! — крикнул Денис. — Все ясно!
Но крик опоздал.
Якушка с Акимкой уже и сами догадались развернуться да удирать, но вихорь оказался быстрее, подхватил их, закружил и вознес вверх.
— Нож держи, хозяин!
— Есть, командир! — отрапортовал Денис, а протянутый нож схватил и подбросил, оценивая его удобную для броска тяжесть.
Он метнул клинок, норовя перерубить вихорь посередке. И точно — острый нож словно в стенку ударился, упал в пылевой круг, и тут же на него рухнул весь мусор, принесенный вихрем, а самого столба не стало.
Якушка и Акимка без напоминания дернули петли и опустились рядом с ножом, прежде чем подскочил Денис. Причем Якушка с лихостью удержался на ногах и только пробежал несколько шагов вслед за своим платком. Акимка же, для которого это был первый в жизни прыжок с парашютом, шлепнулся и ушиб о камушек задницу. Пока он кряхтел, Якушка уже оказался на корточках возле ножа.
— Точно — кровь, — определил он.
Акимка же, как выяснилось, вида крови боялся, за что ему и влетело от Евсея Карповича.
— Определишься домовым дедушкой в хорошую семью, где сами стряпают, а не пиццами в запрессовке пробавляются! Станет хозяйка рыбу потрошить, а ты? Вместо того чтобы помочь, ах-и лапки кверху! — возмущался он. — Как тогда порядок блюсти будешь?
— Ладно тебе, дед, — унял его Денис. — Помог бы лучше парашюты сложить. Мало ли что… Глядишь, опять пригодятся.
— Сам сложу, — буркнул норовистый домовой. Ему очень хотелось остаться единственным знатоком тайны укладки парашюта, чтобы молодые больше уважали. И он, бормоча, принялся мудрить над платками.
Акимка оттянул Якушку в сторонку.
— Слушай, ты ее тоже видел?
— Кого?
— Голову.
— Какую еще голову?
— Вихревую! Как он опадать стал — сверху круглое обрисовалось, вроде головы на плечах. А потом все обрушилось.
— Так… — пробормотал Якушка. — Головы не было, это тебе промерещилось. Вот глаз — тот был.
— В голове?
— Какая голова? Глаз посередке был! Ну вот… Вот здесь!
Он шлепнул себя чуть повыше пуза.
Денис тем временем изучал окровавленное лезвие.
— По самую рукоять всадил, а в кого — хрен его знает! — пожаловался он. — Может, в того, кто там, в гнезде, засел? А, дед?
— Если бабке Бахтеяровне верить… — домовой задумался. — Давай на нож поглядим. Коли кровь высохнет, значит, тот, кто в гнезде, перевязку сделал.
— Это ты сам догадался? Или бабка Бахтеяровна?
— Сам.
Смотрели на нож долго — кровь не исчезала. Тогда Денис воткнул лезвие в землю и выдернул.
— Ну что, мужики? Пойдем гнездо брать? — спросил он.
— А куда деваться? Пойдем уж, — за всех ответил Евсей Карпович.
Денис достал из сумки все ножи, заткнул за ремень, один оставил в правой руке.
— Если что — бегите. Со мной ваши вихри ничего не сделают, а вас невесть куда унесет, потом до дому не доберетесь, — сказал он.
— Не валяй дурака, хозяин. Некуда нам утекать. Если теперь с этой гадостью не справимся, она до нас всюду доберется.
— Это точно, — поддержали старшего Акимка и Якушка.
Денис жестом пригласил их обратно в сумку и пошел вдоль околицы, соображая, что считать серединой деревни.
Как и многие села, она вытянулась вдоль дороги, которая и стала ее главной улицей. Очень скоро Денис пришел туда, где дорога снова вытекала из деревеньки и устремлялась через луг к дальнему лесу. Забравшись на косогор, он прищурился и прикинул расстояния.
— Ага, — сказал он. — Ясно… Ну, в атаку, что ли?