— Ты мне нравишься, — сообщил пастух. — Ты умеешь разговаривать с нашим народом.
— Мне приходилось это делать раньше.
— Тогда ты поймешь, что я имею в виду, предупреждая, что скоро наступит время, когда против тебя восстанет наша планета и ты сможешь спасти свою жизнь только с ее помощью.
Мюсс хмыкнул.
— Любишь загадывать загадки, да?
— Так же, как и ты. Желаю успешной охоты за отгадкой. Корова, раскапывавшая неподалеку склон одной из куч, вдруг подняла голову и, раскрыв огромную пасть, издала сиплый рев.
— Мне пора, — заторопился пастух. — Желаю тебе выжить.
— И тебе, — послышалось в ответ.
После этого пастух встал и, двигаясь неторопливо, можно даже сказать. — важно, зашагал прочь. Вот он поравнялся с коровой и, тыкая в ее брюхо тупым кончиком копья, погнал за холм. Трое путешественников в полном молчании провожали его взглядом.
— Все, можно двигаться дальше, — дал отмашку Мюсс. — Пастухи не будут нам мешать.
— А они способны это сделать? — спросил Вольф.
— Взгляни на холм, — посоветовал Мюсс.
Вглядевшись, Виноградов вдруг осознал, что толстые короткие палки, торчавшие на его вершине, одна за другой стали исчезать. Да ведь это же…
— Бластерные ружья, — пробормотал он. — Клянусь Богом, бластеры!
— А ты что думал? — спросил Мюсс. — Они самые и есть.
Холм, еще холм, и еще один… После того как место встречи с пастухами осталось далеко позади, Вольф подумал, что теперь слежки можно не опасаться, и спросил:
— Откуда у них бластеры? Зачем они пастухам?
— А как им защищать свои стада? Шараги неудачников промышляют по всей территории. До тех пор пока у пастухов есть бластеры, пустынные разбойники будут их обходить стороной.
— Пустынные?
— Ну да, — подтвердил робот. — А ты разве не знал, что местность, над которой давно не разгружались контейнеровозы, называют пустыней?
— Я слышал об этом, — объяснил Вольф. — Но я не думал, что мы уже в пустыне.
— Именно там, — кивнул Мюсс. — И зайдем еще дальше. Ты разве не знаешь, что все самое ценное хранится далеко от торных троп?
— Вдали от ваших жадных белковых лап, — буркнул робот. Вольф подал голос:
— Но ты не ответил на первый вопрос: откуда у пастухов бластеры?
— Ну а как ты попал на эту планету? В результате аварии? Некоторые корабли падают на поверхность планеты-свалки, не сгорев до конца. А в стандартную поставку каждого корабля входит по крайней мере несколько бластеров. Пастухи за ними охотятся истово, не жалея средств и времени. Они прекрасно понимают: если какой-нибудь шараге удастся накопить некоторое количество этого оружия, то им несдобровать. Так что стоит какому-нибудь аппарату упасть на планету, как возле него появляются пастухи. Их не интересуют уцелевшие или находящиеся в трюме товары. Они охотятся только за бластерами. Кстати, а как тебе удалось миновать пастухов?
— Я катапультировался, — пояснил Вольф. — Да и кораблик у меня был маленький, прогулочный. Бластера не было.
— Жаль, — промолвил Мюсс. — Будь у нас хотя бы один бластер…
— Здесь бы уже промышляли все пастухи этой пустыни, — напомнил робот.
— Но послушайте… получается, самые сильные воины на этой планете — пастухи?
— Конечно, — подтвердил Мюсс. — И это очень хорошо.
— Почему?
— Потому, что им нет нужды захватывать власть. Их интересует только скот.
— Коровы?
— Ну да, — сказал Мюсс. — А пасти скот и одновременно управлять целой планетой невозможно. Пошли. Нам пора двигаться дальше.
Они стали спускаться с холма и успели преодолеть половину его склона, когда их накрыл залп.
Стрелявшие поторопились, это и спасло трех компаньонов. Окажись у разбойников пустыни не самоделки, а нормальное оружие, засаду вполне можно было бы назвать удавшейся. А так в цель попала лишь одна ржавая гайка — причем в робота, оставив на его корпусе вмятину.
— Бежим! — скомандовал Мюсс.
Все трое бросились вверх по склону. Вокруг них свистели выпущенные из самострелов гайки и болты. Роботу не приходилось заботиться о дыхании, но он был тяжелее своих товарищей, и потому на вершине холма все оказались почти одновременно.
— Вниз! — приказал Мюсс. — Они нас не догонят! Вольф оглянулся.
Пустынных разбойников оказалось не менее полутора десятков. Одеты в лохмотья, вооружены самострелами. Но разделаться с тремя путниками им ничего не стоило.
— Скорее! — завопил робот. — Мы от них оторвемся!
"Если повезет", — мысленно добавил Вольф, устремляясь вслед за своими товарищами вниз по склону.
Гонка на выживание. И поскольку он оказался в роли жертвы, то проиграть ее не имеет права. Ему поможет могучий первобытный инстинкт. Эта штука способна придать сил даже тогда, когда их нет, поможет уцелеть в самых невероятных условиях. Впрочем, откуда он знает, может быть, для разбойников встреча с тремя путешественниками — тоже шанс выжить?
Стрельба возобновилась, когда они были на полпути к вершине следующего холма.
— Погоня отстает! — крикнул робот.
Он работал ногами так, что пустые молочные пакеты, которыми был засыпан холм, летели во все стороны, словно из катапульты.
— Ничего подобного, — пропыхтел Мюсс, когда беглецы очутились на вершине и стрельба стихла. — Негодяи хотят действовать наверняка и сейчас подбираются поближе.
Стрельба возобновилась, когда они карабкались к вершине следующего холма. В этот раз разбойники дали всего лишь один залп и, спешно перезарядив оружие, продолжили погоню.
— Плохо дело, — сказал робот, которому опять досталось железной гайкой. — Рано или поздно они попадут в кого-нибудь из вас.
— Будут бить, будем плакать, — пробормотал Мюсс. — А пока живее работайте ногами.
Они работали.
— У нас есть план? — спросил робот на вершине очередного холма. — Только убегать и все?
— Разбойников много, — ответил Мюсс, устремляясь вниз по склону. — Но кое-кто отстает. Вскоре они растянутся в цепочку. Думаю, первыми будут бежать три-четыре самых выносливых. Вот на них то мы и нападем. Подождем за гребнем холма. Это отрезвит многих.
По его лицу градом катился пот, но Мюсс не отставал. Инстинкт выживания — хорошая штука.
Мюсс оказался прав. Следующий залп был пожиже. Это значило, что большинство преследователей действительно отстали. На очередном холме их настигли всего три-четыре выстрела. Потом никто в них уже не стрелял вовсе.
Оглянувшись, Вольф увидел всего четырех преследователей.
— Еще три холма, — вполголоса сообщил Мюсс. — И мы устроим засаду.
— Три? Я больше не выдержу, — прохрипел Вольф.
— Хорошо, пусть будет два. Но не раньше. Дотянешь?
— Постараюсь.
Они честно перемесили склоны еще двух холмов и, взобравшись на вершину третьего, залегли. Мюсс вытащил из-за пояса лучевик. Удостоверившись, что он снят с предохранителя, сказал:
— Подпустим их поближе. Я буду стрелять, а вы прикончите тех, кого я не смогу остановить.
Вольф покрепче стиснул вилы и прикинул, что в крайнем случае мог бы их метнуть. А если промахнется? Нет, лучше уж рукопашная. Старая истина о том, что пуля дура, а штык…
Хм… штык…
Он взглянул на робота. Как раз в этот момент робот выпустил из левой руки лезвие и озабоченно рассматривал его острие, пытаясь определить, не затупилось ли оно.
Сейчас начнется сражение.
Вольф прислушался. Скоро под ногами преследователей зашуршат пустые пластиковые бутылки, зажигалки, пакеты… Он почувствовал, как по спине течет холодный пот.
Сейчас…
— Что-то они не торопятся, — встревоженно заметил робот. — Может, догадались о нашей засаде и теперь окружают?
— Не торопись, — промолвил Мюсс. — Подожди… Прошло несколько минут. Преследователи не появились.
— Вот это уже плохо, — пробормотал Мюсс. — Ну-ка, что там с ними…
Не сговариваясь, три компаньона приподняли головы над вершиной холма… И тотчас спрятали.
— Откуда такой ветер? — спросил Вольф, протирая глаза. — Неужели…
— Именно, — промолвил Мюсс. — Идет большой ветер. Вот что имел в виду пастух, когда сказал, что скоро против нас восстанет вся планета.
— …И спасет нам жизнь, — дополнил робот. — Из всех ничтожных белковых наши преследователи — самые презренные. Стоило подуть ветерку — и они попрятались.
— Правильно сделали, — пробормотал Мюсс. — Давайте-ка и мы поищем укрытие.
Им снова повезло. Ветер уже нешуточно швырял в них горсти мусора, когда робот позвал:
— Сюда! Все сюда!
Это оказался самый настоящий аэробус. Почти полностью утонувший в мусоре, так что пробраться в него удалось только через люк в крыше.
Как робот сумел его разглядеть в бушевавшем вокруг них аду, было совершенно непонятно. Впрочем, Вольф об этом не задумывался'. Он пропустил вперед робота, затем сам протиснулся внутрь. После того как Мюсс, забравшийся в укрытие последним, закрыл люк, Вольф без сил повалился на что-то мягкое, наслаждаясь покоем и относительной тишиной. Ветер, конечно, продолжал выть, но это было там, снаружи, и здесь на его рев можно было не обращать внимания. Удобные сиденья.
Мюсс зажег припасенный в дорогу фонарик, и Вольф увидел, на чем сидит.
Вот это да! Кожаные кресла!
Аэробус казался произведением искусства. Стекла были целые, стены покрыты свежей краской.
— Ну и ну, — пробормотал Мюсс и шустро полез на сиденье водителя.
— Бесполезно, — упредил робот. — Не думаю, что эта штука летает. Хотя проверить, конечно, можно.
Прошло минут пять, и Мюсс, коротко выругавшись, вернулся обратно.
— Аккумуляторы пусты, — сообщил он, плюхнувшись на кресло рядом с Вольфом. — А зарядить их на этой планете нечем.
— Иначе и быть не могло, — сказал робот.
Он сидел на соседнем сиденье, которое жалобно поскрипывало под его тяжестью.
— Почему? — спросил Мюсс.
И Вольф вдруг увидел, что выражение лица его спутника такое, словно он только что крупно проиграл в галактическую рулетку.