я оплеванным аутсайдером, и речь идет не о том, чтобы реально преобразиться, а лишь на миг ощутить иллюзию этого преображения, за что, однако, придется расплатиться физическим небытием, По-воландовски властный и проницательный профессор Пушкарь (Петр Мамонов) предупреждает Алешу о подобной расплате, но рок (и законы философской притчи) не оставляет герою выбора, Трагическая развязка становится неизбежной: в нашем мире «маленький человек», претендующий на ницшеанский идеал сильной личности, может обрести его только в виде саморазрушительной иллюзии.
Что же касается бытовых и научно-технических мотивировок, то они, повторяю, лишь порождают ненужные и безответные вопросы, Ну, скажите, зачем ФСБ затевать какие-то таинственные эксперименты, если ту же иллюзию превосходства над «лохами» можно создать у Алеши, просто усадив его у экрана обычного телевизора, где в образе смехотворного идиота фиглярствует Петросян (эти кадры не случайно дважды повторяются в картине).
Эксперимент, на котором крепится вся философская конструкция фильма «Четыре» Ильи Хржановского, большинство наших критиков вообще отказалось признать сюжетной реалией, Вроде бы есть все основания считать, что это лишь «турусы на колесах», байка подвыпившего посетителя ночного бара (Сергей Шнуров). Чтобы «прикадрить» понравившуюся ему героиню, отвязный настройщик роялей рассказывает о своих поездках в жутковатые инкубаторы для людей — закрытые лаборатории, где в советское время проводились опыты по массовому клонированию человеческих особей.
Байка? Нет, скорее всего, не байка — если учесть то многообразие многозначительных нюансов, подтекста и сюжетных перипетий, в которых она резонирует на протяжении всего фильма. Режиссер-дебютант Илья Хржановский едва ли был бы замечен и отмечен мировым кинематографическим бомондом, изобрази он своих клонов инфернальными чудовищами, как в голливудском трэше, или трагическими отщепенцами, как в фильмах Лопушанского.
Следуя за Сорокиным, Хржановский сумел так необычно развернуть философско-футуристическую тему социальной антиутопии, что его при всем желании не спутаешь ни с Тарковским, ни с Лопушанским. Снятые «под документ» деревенские эпизоды мрачно-разгульной тризны, которую несколько актеров и настоящие деревенские старухи справляют по своей молодой односельчанке, отмечены социальной остротой и режиссерским драйвом уже сами по себе, без всякого подтекста. Но для умного зрителя они обретают дополнительный смысл и драйв, если зритель готов считать, что в кадре не просто деревня, а некий род резервации (намек на то — кадр со столбами с обрывками колючей проволоки), куда переселялись «не соответствующие ГОСТу» клоны, в том числе и безвременно умершая Зоя — одна из четверки клонированных сестер. И что подвыпивший рассказчик Володя занимался настройкой не роялей, а «человеков». И что не случайно три сестры (Марина, Ирина и Светлана Вовченко), приехавшие на поминки четвертой — девушки с внешностью русских красавиц и судьбой городских проституток, — обнаруживают душевное родство с деградировавшими, порой слабоумными и безобразными деревенскими старухами… При всех натуралистически-эпатирующих формах проявления этого родства (прежде всего, варварское женское пьянство и обжорство, циничная простота в поступках и словах) его нельзя считать «компроматом» для красавиц-сестер, ибо, как ни странно, порожденные тоталитарной системой люди-клоны наперекор всему сохраняют в себе печать индивидуальности и искры божьей.
Скажу откровенно, что и по художественному исполнению, и по масштабу проблемы фильм Хржановского приподнимается над уровнем двух других картин. Так, Николай Хомерики преуспевает прежде всего в том, чтобы создать атмосферу, но не поведать историю. В этом чувствуется боязнь потерять свою принадлежность к артхаусному братству. Однако и в самой этой атмосфере еще слишком много «оглядки на мэтров», ученической мягкости почерка, провисающих сюжетных сцепок, в силу чего прививка жанрового кино в новом проекте отнюдь не будет излишней. Примерно то же самое можно сказать и о «Пыли» Сергея Лобана — удивительно органичной, сделанной как бы на одном дыхании «бытовой фантастической притче», новые авторские модификации которой однозначно не приведут к повторению того же успеха.
Но, как бы то ни было, все три закрытых эксперимента, поставленные на «медные деньги» («Пыль» так вообще обошлась всего в 3000 долларов), оказались на редкость эффективными и, можно сказать, стали открытиями — если не в науке, то, по крайней мере, в нашей кинофантастике.
Дмитрий КАРАВАЕВ
РЕЦЕНЗИИ
Ночь в музее (Night At The Museum)
Производство компаний 20th Century Fox и 1492 Pictures, 2006. Режиссер Шон Леви.
В ролях: Бен Стиллер, Робин Уильямс, Микки Руни, Дик Ван Дайк, Оуэн Уилсон и др. 1 ч. 45 мин.
Неудачник Лэрри (Бен Стиллер) устраивается ночным сторожем в музей. Как и положено всякому неудачнику, работа ему достается — врагу не пожелаешь. Начальник злой, платят мало, да еще и каждую ночь история здесь оживает (в прямом смысле слова). Виной тому золотая табличка египетского фараона, на которую, ко всем прочим бедам, подозрительно посматривает один из бывших охранников…
До выхода фильма в прокат некоторые отечественные и зарубежные критики, насмотревшись рекламных роликов и начитавшись аннотаций, в один голос твердили, что «Ночь в музее» — это, дескать, очередная переделка «Джуманджи». Как ни странно, после запуска кинокартины ситуация не изменилась: ленту Шона Леви отчего-то по-прежнему обвиняют во вторичности… Нет, кое-что общее между фильмами и вправду есть. Во-первых, жанр: и «Ночь в музее», и «Джуманджи» — фантастические комедии. Во-вторых, в обеих лентах снялся Робин Уильямс. В остальном сходства между ними не наблюдается.
«Ночь в музее» — образцово-показательное семейное кино. Поэтому на просмотр можно смело идти с чада и домочадцы, не опасаясь за детскую психику и не сожалея о напрасно потраченных деньгах. В меру занятно, в меру смешно и никакой тебе пошлости. Скелет динозавра виляет хвостом и бегает за собственной костью, как собака; каменная башка с острова Пасхи надувает пузыри из жвачки; проказница-мартышка все время норовит стянуть ключи у охранника.
Нельзя не отметить игру Робина Уильямса. Несмотря на общий ни к чему не обязывающий настрой фильма, он удивительно достоверно исполнил роль ожившей восковой фигуры Теодора Рузвельта. Причем сыграл именно ожившую восковую фигуру американского президента, а не настоящего президента во плоти. Упрекнуть же создателей можно лишь в частом мелькании на экране чересчур патриотичных американских исторических персонажей, да в простоватом сюжете. Но последнее относится к законам жанра, и с этим ничего не поделаешь.
Степан КАЙМАНОВ
Артур и минипуты (Arthur Et Les Minimoys/Arthur And The Invisibles)
Производство компании Europa Corp. (Франция), 2006. Режиссер Люк Бессон.
В ролях: Фредди Хаймур, Миа Фарроу, Пенни Балфур.
Роли озвучивали (англ. версия): Мадонна, Дэвид Боуи, Роберт Де Ниро, Харви Кейтель, Эмилио Эстевез и др. 1 ч. 42 мин.
Когда в прессе прошли сообщения, что Люк Бессон снимает мультфильм-сказку, мало кто мог в это поверить. Да, бывают у режиссеров заскоки; да, Бессон снимал в своей жизни не только жесткие драмы вроде «Никиты» или «Леона», но и романтические фильмы; к тому же эксперимент с фантастикой в виде «Пятого элемента» оказался весьма удачным, однако… В конце концов Бессону настолько надоело отвечать на многочисленные вопросы, кто такой Артур и кто такие минипуты, что он взял и по мотивам сценария выпустил книжку «Артур и минипуты», а затем и продолжение — «Артур и запретный город».
А мультфильм, точнее анимационно-игровой фильм, тем временем неспешно снимался. Недаром Бессона называют «французским Спилбергом»: его авторитет в мире кино так велик, что озвучивать маленьких забавных человечков-минипутов для английского саундтрека вызвались мега-звезды кинематографа и шоу-бизнеса. Да и с «живыми» ролями дело обстоит не хуже: в главной роли мальчика Артура — юная звезда сказочного кинематографа Фредди Хаймур («Чарли и Шоколадная фабрика», «Волшебная страна», «Пятеро детей и Это»), в роли его бабушки — ветеран актерского цеха Миа Фарроу.
Десятилетний Артур живет у бабушки, пока его родители где-то прожигают жизнь. Его дедушка, изобретатель и путешественник, загадочно пропал несколько лет назад, оставив внуку в наследство дневники с рисунками изобретений и рассказами о стране минипутов, которая находится прямо в саду. Но когда в дом приходят кредиторы, мальчик решается на опасный шаг — воспользовавшись дедушкиными инструкциями, он собирает некий прибор и в полночь с помощью непонятно откуда возникших воинов-масаев отправляется в мир минипутов спасать дедушку и искать сокровища. При этом Артур сам становится минипутом (а фильм — кукольно-компьютерной анимацией). Мальчику предстоит пережить множество смешных и страшных приключений и даже вытащить меч из камня — ну как же Артуру без этого обойтись?
Тимофей ОЗЕРОВ
Следопыт (Pathfinder)
Производство компании Phoenix Pictures, 2007. Режиссер Маркус Ниспел.
В ролях: Карл Урбан, Мун Бладгуд, Рассел Минс и др. 1 ч. 31 мин.
Есть в литературной фантастике такой распространенный жанр — криптоистория. Это когда известные (и не очень) исторические события объясняются совсем иными, по сравнению с официальной трактовкой, причинами. Однако в кино сей жанр распространен мало, вот вам его образчик.
Ни для кого уже не секрет, что отнюдь не Колумб был первым европейцем, посетившим американский континент. За несколько веков до него это сделали норвежские викинги. А вот почему агрессивные и воинственные викинги не захватили новые земли — не очень ясно. Свою версию решили предложить кинематографисты. Сюжетной основой фильма стала норвежская картина 1987 года «Ofelas», что, собственно, и означает «Следопыт». В той ленте, правда, никакой Америкой и не пахло, а рассказывалось о подростке, который мстит другому племени за смерть своей семьи, используя способ Ивана Сусанина.
В американском «Следопыте» методы главного героя те же. Да и мстить есть за что — за смерть индейского племени, уничтоженного пришлыми викингами, «людьми Дракона». Только он не подросток. И умеет неплохо драться, что проделывает в течение почти всего фильма. И еще он не индеец, а викинг, мальчишкой брошенный своими и воспитанный индейцами.
Зрелище, несмотря на все старания постановщиков, получилось довольно невнятное. Хороши боевые — стробоскопно-рапидные — сцены, но их слишком много. А в остальном — нагромождение предсказуемых, плохо объяснимых, с точки зрения логики, зачастую чересчур брутальных эпизодов. Исполнитель главной роли мускулистый Карл Урбан (Эомер во «Властелине Колец» и Гримм в «Думе») даже не стремится проявить актерские способности — впрочем, в таком фильме они и не нужны. Но считаю преступлением против российского кинематографа назначение премьеры «Следопыта» (кстати, на три месяца раньше мировой) сразу после премьеры «Волкодава». У зрителя появилась возможность сравнить посредственный американский среднебюджетник (45 миллионов) с похожим по сюжету и времени действия российским «суперблокбастером».
Тимофей ОЗЕРОВ