К моменту прибытия Кирпича аргументы перешли в угрозы.
Нахмуренный Мерк, нацепивший тяжелый комплект инструментов, словно он собирался в экспедицию на свалку, держался одной рукой за трубу на стене. Мерк был фанатиком здорового образа жизни, и от одного взгляда на него Кирпичу начинало казаться, что сам он толст и слаб. Однако иногда его вид ободрял. Например, сейчас. В свободной руке Мерк держал шприц-нож, целясь в трех оставшихся послов.
Грациозная и холодноглазая Чодон Йи в черном платье, расшитом красными драконами, все еще казалась ему не совсем реальной. Сюрреализм открывшейся ему картины усиливали передвижной аквариум Бога Шансов (чьи щупальца изображали математический символ «пустого множества») и дрейфующее паучье гнездо Винтергрю, чей отпрыск-переросток распялился на макушке газового пузыря и выглядел еще крупнее, чем прежде.
— Не могу их убедить, не могу и пырнуть ножом, — пояснил Мерк. Над его правой бровью четко выделялись шрамы от иксионских клыков.
— Капитан, будьте благоразумны, — заявил Винтергрю. — Мы ведь взрослые существа, а не только что отрезанные подростки.
— Я мог бы испытывать большее желание сотрудничать, если бы ваша заляпанная смазкой обезьяна не грозила нам ножом, — добавил Бог Шансов.
— Старший грузчик, — поправил Мерк. — Его старший грузчик грозит вам ножом.
— Обещаю, что никто из вас больше не будет работать в космосе, — пригрозила Йи.
Кирпич бросил в рот орешек бетеля, раскусил его. Он больше всего тревожился по поводу Бога Шансов и Винтергрю, а на конфликт пошла именно Йи. Он поискал внутри себя дипломатический тон, но до ближайшей любезности оказалось не меньше, чем от Солнца до Земли.
— Ваши превосходительства. Возможно, нам придется сражаться. И для вашей же безопасности необходимо, чтобы вы перешли в укрытие.
— Поздновато говорить о безопасности, когда вы позволили пиратам вцепиться нам в горло, — парировала Йи.
— Итак, если я уловил настроение группы, вы предпочли бы, чтобы мы процеживали собственные воды, Чин, — добавил Бог Шансов.
— Ведь вы задержали нашего коллегу, Вулчуглуриана Рогатнигока Говлакача? — спросил Винтергрю.
— Он… в безопасности, — ответил Кирпич и пробормотал: — Неужели я единственный, кто не в силах произнести его имени?
— Нет, — сказал Мерк. — Я называю его Волнистый.
— Не такое уж и трудное имя, — заметила Кинжал.
— Потому что ты на борту самая умная, — вздохнул Кирпич. — Раз уж мы об этом заговорили: ты выполнила мое последнее поручение?
— Выполнила, — ответила она, похлопывая по карману.
Кирпич кивнул. Потом сплюнул красный сок. К черту дипломатию!
— Ладно. Вам не нужна защита, и это ваше дело. Следующие жалобы адресуйте вакууму. А теперь вы войдете в свои каюты. Которые будут заперты.
— Абсурд!
— Да ни за что!
— Вряд ли такое…
Неожиданно Меза достала из плаща темный и поблескивающий лазерный пистолет:
— Вы слышали капитана?
— Тебе конец, капитан Чин! — пообещала Йи, когда ее вместе с коллегами вели к каютам. — Ты будешь вымаливать глоток кислорода на Лагранже… — Люки кают с лязгом закрылись.
Кирпич снял свой значок, настучал инструкцию и приложил значок к замку каждого люка. Вспыхнули красные лампочки, обозначающие приоритетную блокировку.
— Ну что, Меза? — спросил он, цепляя значок, как шериф в конце фильма. — Бог Шансов или Винтергрю?
— Кирпич… — медленно произнесла Меза, вглядываясь в сканер. — Это Йи.
Капитан машинально сунул в рот еще один орешек бетеля:
— Не понял?
— Если я верно истолковала показания сканера, то Йи — андроид, и в ее животе сидит инопланетянин. Она… оно… набито таким количеством инопланетной техники, что хватит на галактический инцидент. Посол Йи — иксионец, Кирпич.
Кирпич пялился на нее так долго, что сошел за неплохую имитацию эридца.
И тут включился двигатель.
Кирпича восхищало, насколько Кибернета уважает приказы. Он велел ей не беспокоиться об экипаже, и она действительно не стала беспокоиться.
«Восьмой шар» рванулся вперед, набирая тройное ускорение. Одновременно прекратилось вращение кольца. Резкое ускорение в направлении его бывшего вращения швырнуло капитана к левой стене. Кирпич держался за скобу, и его правую руку вывернуло. Он завопил от боли и услышал такие же крики товарищей.
Но могло быть и хуже — его хотя бы не швырнуло на первого помощника.
Он выпустил скобу и упал на то, что стало палубой. Лучше переждать разгон, лежа на спине. Глаза Кирпича вибрировали и слезились.
В значках экипажа прозвучал голос Кибернеты:
— Вы правильно догадались: на яхте заработало оборудование. Мы сматываемся во весь опор. Как вы там?
— Пережидаем лежа, — ответил Кирпич.
— У меня бывало и похуже… — вставил Мерк. Из-за шума в ушах Кирпич слышал его через значок яснее, чем через воздух.
— Кажется… палец сломала… — сообщила Меза.
— Ну, извини, — сказала Киб. — А у меня голова разболелась, хотя ее и нет.
— Я по тебе рыдаю, — отозвалась Меза.
— Капитан, — обратилась Киб, — я хотела бы слить часть воды из оболочки. Масса уменьшится, а снег может размыть наш профиль.
— Делай, — разрешил Кирпич. Так, защиты от космического излучения стало меньше. Что ж, он никогда не собирался заводить детей.
— Яхта слишком далеко, чтобы эффективно задеть ее выхлопом, — продолжила Кибернета. — Но мне она близко и не нужна. Ого, теперь это уже не яхта, а противник. Они стреляют. Похоже на ракеты. Пора включать творческое мышление.
— Я в тебе… — начал Кирпич и смолк.
Он увидел, как сперва один, а затем и два других люка пассажирских кают открылись.
— …полностью уверен, — прохрипел он, увидев трех приближающихся к люкам инопланетян.
— Ты в порядке? — осведомилась Кибернета. — Голос у тебя немного странный.
— На этой палубе все в порядке, — ответил Кирпич, когда двое… нет, трое инопланетян выбрались из кают. Винтергрю перегрузки не причиняли видимых неудобств, хотя и он, и его молодь двигались медленнее, полагаясь на роботов-паучков, которые рассеялись по палубе и буксировали его газовый мешок за серебристые ниточки. Мобильный аквариум Бога Шансов при тройной силе тяжести двигался с заметным трудом, но все же перемещался в нужном ему направлении. А Чодон Йи, кажется, и вовсе не замечала ускорения. В ее походке даже появилась легкая пружинистость. — Ты уж поверь, — добавил Кирпич, — что никто не оценивал ситуацию на палубе столь тщательно, как я это делаю сейчас. Так что сосредоточься на двигателях. Конец связи.
— Спасибо, что освободила нас, — сказал Винтергрю, обращаясь к Йи.
— Какую игру ты ведешь, Йи? — добавил Бог Шансов.
— Я гость-сюрприз, — пояснила Йи тоном, подходящим для беседы во время пятичасового чаепития. — Иксионец в одежде дикаря.
Винтергрю (точнее, его переводчик) вздохнул.
— Признаюсь, я заподозрил, что ты не человек, — сказал он. — Но не мог сказать это с уверенностью, не имея должной аппаратуры.
— И я тоже, — подтвердил Бог Шансов. Его щупальца изобразили клыкастое червеобразное существо. — Должен признать, я удивлен, что ты оказалась иксионцем, Йи. Все вы, дышащие воздухом обитатели теплых миров, ядовиты, но иксионцы воняют хуже остальных. Ты что, съела оригинал?
— На Земле съедобны только растения, — ответил иксионец. — Нет, незадолго до отлета «Восьмого шара» с исходной Йи произошел незапланированный несчастный случай… И не смотри на меня так, живущий во льду. Я знаю эмоциональные оттенки семи видов, но я не убийца, а всего лишь оппортунист. И хотя я с удовольствием играл роль Йи, на этот особый пир я попал случайно.
— Зная о враждебности иксионцев к нашей Выставке, мне трудно в такое поверить, — сказал Винтергрю.
— Мне тоже, — поддакнул Бог Шансов.
— Вы, орканцы, сами не очень-то восторгаетесь Выставкой, — улыбнулась Йи.
— Мы, во всяком случае, в игре. — Бог Шансов изобразил щупальцами карикатуру на Йи, а затем на вылезающего из нее иксионца, похожего на зубастый восклицательный знак. — И никто из нас никогда не стал бы прятаться, как это сделало одно из чешуйчатых ходячих деревьев.
— Эй! — рявкнул Кирпич. — Мы что, невидимки?
Винтергрю изобразил смешок. Красные надписи на его газовом мешке замелькали быстрее. Он немного покачнулся.
— В чем-то он прав. Коллеги, независимо от целей каждого из нас, давайте обсудим их наедине — в отсеке управления. В конце концов, судьба этой летающей смертельной ловушки может удостоиться нашего внимания.
— Моя нынешняя форма неуязвима даже для атомного оружия малой мощности, — заявила Йи. — Я ничего не боюсь.
Бог Шансов усмехнулся, всплеснув воду в своем аквариуме:
— Не выпендривайся. Не хватало нам устраивать состязание, чья телесная оболочка круче. Я поддерживаю предложение коллеги.
— Вот и прекрасно, — согласилась Йи. — А то я уже испытываю сильное желание наступить на кое-какие низшие формы жизни…
И, словно наличие кворума избавило их от необходимости изображать любезность по отношению к туземцам, троица направилась к лестнице.
— Стойте! — прохрипел Кирпич. — Где книга, Йи?
— О чем бы ты ни говорил, Чин, — ответил иксионец, скрываясь за поворотом, — я понятия об этом не имею.
Кирпич зарычал и пополз следом за инопланетянами, волоча правую руку, потом рухнул на палубу. Ребра нестерпимо болели. Он постучал по значку:
— Киб, к тебе гости…
— Будто я не знаю, — ответила она. — Ракеты почти долетели. Держитесь, сейчас выстрелю из лазера. — Освещение на миг потускнело, и Кирпич ощутил новую вибрацию палубы. — Одна готова. Но вторая приближается… приготовьтесь к более сильному ускорению.
Кирпич сдался и перекатился на спину. И это спасло его от серьезных ранений, когда Киб снова включила разгон.
Кирпич потерял сознание.
С пагодами по краям, окруженное сливовыми деревьями, поместье увенчивало островок в Эллинском море. Островок был искусственным — коралловая матрица, окутывающая обломки колониального посадочного модуля. Когда-то Чин служил на его борту. Его богатые потомки считали это место священным. И фундамент поместья они заложили вручную.