— Нет, я имел в виду: о чем спорим?
— Если с нами ничего не случится, вы ставите мне бутылку «Хеннесси». Дайте руку…
Глеб подал ему вялую руку.
— Разбейте.
Глеб разбил. Пари было заключено.
— Ну-с, молодой человек, — ликующе объявил Богорад. — Вот вы и попались. Если планета уцелеет, вы мне ставите коньяк. А если и впрямь взорвется… Кто вам коньяк ставить будет, а?..
Все это было настолько глупо, что Глеб не выдержал и улыбнулся.
— Вот и славно, — сказал контрразведчик. — А то сидит тут… бука такая.
Собственно, Богораду и ему подобным надвигающийся конец света особых забот не прибавил. Секретная информация имела настолько сенсационный характер, что ее, чуток приукрасив, можно было безбоязненно выкладывать в Интернете. Да и выкладывали все кому не лень. Учиняли ток-шоу, приглашали уфологов, экстрасенсов, прочих проходимцев. Иногда на телепередаче присутствовал отставной космонавт. Сидел со страдальческим видом и откровенно ждал конца представления.
Официальные источники хранили брезгливое молчание, а если какой-либо особо прыткий журналюга, окончательно утратив стыд, прямо просил представителя власти выразить мнение относительно угрозы из Космоса, тот обыкновенно морщился и либо оставлял без ответа, либо срывался: какой Космос? О насущном думать надо! Нефть вон опять дешевеет…
Ученые также вели себя согласно инструкциям. С академическим спокойствием признавали, что да, обнаружен на внешних границах Солнечной системы излучающий объект, движущийся приблизительно в нашем направлении, каковой объект следует, пользуясь случаем, всесторонне изучать, а не устраивать по этому поводу неподобающей шумихи. Что же касается самочинных попыток расшифровки так называемых радиопередач, то тут затруднительно что-либо сказать наверняка. Это не к астрофизикам. Это к психиатрам.
А что еще оставалось делать? Взять и объявить во всеуслышание, что Земля, скорее всего, просуществует от силы месяц… неделю… день… Привести в полную боевую готовность все имеющиеся вооруженные силы… Зачем? Для борьбы с паникой, которую ты сам и вызвал дурацким своим признанием?
— Как насчет того, чтобы ящик посмотреть? — полюбопытствовал Богорад. — Вы ведь, насколько я понимаю, смену свою на телескопе сегодня отбыли…
Глеб сделал над собой усилие и разомкнул губы.
— Настроения нет, — безразлично выговорил он.
— А его и не будет, — утешил Богорад. — Вставайте, вставайте! Помните притчу о двух лягушках? В банке со сметаной.
Притчу Глеб помнил, однако смолчал.
— Одна сообразила, что из банки им ни в каком разе не выбраться, сложила лапки и утонула, — напомнил жизнелюбивый собеседник. — А вторая продолжала барахтаться. И сбила из сметаны масло…
Интересно, когда лопнет земная кора, хлынет магма, полыхнут города — он и тогда останется живчиком? Кстати, вполне возможно. Их ведь там наверняка специально школят: что бы ни стряслось, храни спокойствие, внушай уверенность, пошучивай себе…
— Да, господин ученый, — назидательно продолжал контрразведчик, — сбила твердое масло. Оттолкнулась от него и выпрыгнула из банки…
— Так это ж, наверное, деза, — с натужной ухмылкой предположил Глеб.
— Конечно, деза, — бодро согласился Богорад и, оглядевшись, конспиративно понизил голос: — Только между нами: вторая тоже утонула. Зато, пока барахталась, мышцы накачала во-от такенные… Ну вставайте-вставайте, хорош сидеть!
Поднял силком и повел к зданию. Розовое солнце, проплавив проволочное ограждение, наконец-то коснулось стены. Шуршали стрекозы, шаркали грабли. Мирный летний вечер.
— А кому вы сегодня звонили? — как бы невзначай поинтересовался контрразведчик.
— Маме…
— Понимаю… — Богорад кивнул. — Только галстук все-таки наденьте… Или засуньте поглубже. Как-то он у вас из кармана больно уж по-фрейдистски свешивается…
В комнате отдыха было прохладно и пусто, под потолком завелось крохотное эхо. Надо полагать, все отбывшие смену толпятся сейчас возле переговорной. Может, пойти да еще раз позвонить? Нет, не стоит… Мама наверняка встревожится. Чтобы ее оболтус и начал вдруг названивать по два раза в день? Значит, что-то стряслось. Или вот-вот стрясется.
— Даже здесь! — сказал Богорад, беря пульт. — Сюда-то она, скажите на милость, как попала? Не через кондер же…
На правом верхнем углу плоского телеэкрана всерьез и надолго обосновалась крупная стрекоза.
— Дверь открывали — и влетела. Их же там снаружи — тучи.
— Да уж… Чистый апокалипсис.
— В апокалипсисе саранча была, — хмуро поправил Глеб. — В броне и с копытами…
Они воссели на диванчике, и Ефим нажал кнопку.
На экране возник отставной космонавт. С горестным выражением лица он неспешно наматывал на указательный палец какую-то ниточку. Намотал. Помедлил. Потом так же неспешно принялся разматывать. А вокруг бушевало ток-шоу.
— Ну?! — торжествующе взвизгивал взятый крупным планом кадыкастый подросток с худым костистым лицом. — И каких еще вам доказательств?
Кадр сменился. Объектив охватил аудиторию целиком. Кстати, обнаружилось, что привизгивающий молодой человек сидит в кресле, снабженном парой велосипедных колес.
— А что это вы нам тут показываете? — насмешливо звучало в ответ. — «Звездные войны» Лукаса мы все смотрели!
Действительно, то, что было предъявлено аудитории, сильно смахивало на искусственный планетоид Галактической империи.
Однако бойкого молодого инвалида смутить было трудно. Если вообще возможно.
— Да! Похоже! Очень похоже! И о чем это говорит? Только об одном: Лукас предвидел! В силу своего художественного таланта он предвидел!..
Отставной космонавт отвлекся на секунду, взглянул на изображение планетоида и, вздохнув, вновь принялся размеренно наматывать ниточку на палец.
— Хорошо! Вернемся к первому варианту расшифровки! К тому, что вы имеете дерзость называть расшифровкой!..
Оператор сосредоточился на говорящем. Уверенный в себе мужчина с упрямым подбородком и прекрасно вылепленным черепом. Естественно, бритым наголо. Грешно прятать такое совершенство под шевелюрой. В руке скептика трепыхалась бумажка с текстом.
— Итак, вот оно, это выдающееся послание инопланетного разума… — Мужчина сделал паузу и любовно оглядел собравшихся в студии, как бы предлагая насладиться вместе. — «Мы Вас уничтожим, — с удовольствием огласил он. — (Вариант — взорвем вашу планету.) Вы нанесли нам ущерб. Вы стали мельче. (Вариант — выродились.) Вы не сможете нам противостоять…» Из какого космического телесериала, позвольте спросить, выкопали вы эту ахинею, милый юноша?
Половина аудитории протестующе завопила.
— И обратите внимание, — возвысил голос бритоголовый скептик. — «Вас», «Вы» — все с прописной! Так, видимо, и передали из глубин Космоса. Стало быть, агрессивны, вежливы и безграмотны…
— Почему безграмотны?
— Потому что «Вы» с большой буквы употребляется только в эпистолярном жанре при обращении к какому-либо уважаемому лицу! А не к группе лиц!
— Так это же перевод!
— Простите, но если переводчик не владеет собственным языком, много ли он поймет в чужом?
— Значит, вы все-таки согласны, что это послание чужих, а не просто импульс?!
Глеб покосился на Богорада. Тот был задумчив и внимателен, словно не телевизор смотрел, а донесение изучал. Работал человек. Не исключено, что кто-то из их агентуры участвует в ток-шоу, мороча голову добрым людям. Который же из двух? Бойкий молодой инвалид или напористый бритоголовый скептик? Или оба разом?
— К черту подробности! За что они собираются нам мстить? Что мы им сделали?
— Мы? Ничего! Но до нас на Земле существовало как минимум четыре сверхцивилизации, чьими выродившимися потомками является современное человечество. — Юноша в инвалидном кресле торжественно загнул первый палец: — Атланты…
Сидящая на краешке экрана стрекоза вспорхнула, затрещала крылышками под потолком. Должно быть, и ее замутило.
Интересно, первый вариант перевода был умышленной утечкой в прессу или просто прошляпили американские Богорады?
— Пойду я… — с тоской сказал Глеб. — Курить хочется.
— Сидите-сидите, — машинально отозвался Богорад. — Скоро кончится… А курить вредно. Особенно перед армагеддоном.
Ну да, скоро… Судя по всему, склока на экране только еще заваривалась. Стрекоза, пометавшись по комнате, уяснила, что выхода нет, и присела на подлокотник.
— Третий вариант расшифровки еще пикантнее! — неумолимо гнул свое бритоголовый. — Вместо «Вы нанесли нам ущерб» следует читать: «Вы уничтожили наш военный корабль». Мне комментировать этот бред или как? Такое впечатление, что уровень дури растет от перевода к переводу… И что это значит: «стали мельче»? Ниже ростом, что ли? А как же акселерация?
— Да?! А кроманьонцы? У них средний рост был под два метра!..
— Так это, выходит, кроманьонцы корабль уничтожили? Чем?! Каменными топорами?..
«Господи, о чем они?.. — мысленно проскулил Глеб. — И почему я должен сидеть здесь и все это слушать?..»
Спасение пришло внезапно. Богорад со скучающим видом заправил мизинец в правое ухо — и замер. Пробыв в таком положении секунд пять, встрепенулся, взглянул на часы.
— Чуть не забыл, — озабоченно сказал он. — Мне ж еще… Извините, Глеб, вынужден вас оставить…
Не иначе пешеходная гарнитура мобильника таилась непосредственно в правом ухе контрразведчика. Хорошо устроились! А тут дежурь возле переговорной, жди, когда трубку освободят…
Совпадение, конечно, но стоило Богораду подняться, вспорхнула и стрекоза. Зависла на миг посреди комнаты, затем метнулась к открывшейся двери и покинула помещение вместе с представителем спецслужб.
Неужто ему и стрекозы стучат?
Стоило остаться одному, страх навалился вновь. Не за маму, не за человечество — за себя. Потом стало очень стыдно.
— Х-х-х… — сказал Глеб.