— Но ведь как-то же дашеви понимают все эти нюансы?
— Они вырастают в этой среде, — развел руками Чжень Хо.
В первую очередь Андрей прошелся по местной фантастике. За несколько дней проштудировал все романы о пришельцах. Что может быть лучше — провести контакт по сценарию, предложенному аборигенами! Но тут его ждало разочарование — во всех без исключения книгах отсутствовала прямая речь. Подробно расписывалось, о чем говорили пришельцы, но как — оставалось только догадываться.
Андрей в расстройстве захлопнул очередной том. Идиот! Ну конечно, фантастика — первое, что изучили специалисты по контактам. И если б нашли там что-то полезное… Ладно, зато теперь он знает это точно.
И все-таки почему не используется прямая речь? Хотя… Если подбор слов определяется статусом собеседников, то какой статус у землян? Конечно, никакого! Инопланетяне не принадлежат к обществу дашеви — именно поэтому авторы не могли решить, какие слова уместны при встрече. Потому и провал при контакте — ведь даже сами аборигены не знали, как обращаться к пришельцам! И неудивительно, что речь дипломата и вовсе показалась дашеви оскорбительной и нарушающей все мыслимые приличия. Кроме того, подданные великой империи Анг-Рам, вот уже несколько тысячелетий говорившие на одном наречии, понятия не имели, что такое иностранный язык. Они себе и представить не могли, что слова их языка для кого-то будут непонятны.
Ведь друг друга туземцы понимают прекрасно.
Знать бы только как.
Стажер положил очки на стол и устало потер глаза. Свет планшета отражался в стеклах.
Как же они не путаются?
Шевальда развернул очки стеклами к себе. Блики подмигнули.
Андрей положил подбородок на ладони. Вгляделся в старомодные линзы, словно в прозрачной глубине таился ответ.
«А что бы ты сказал, отец?»
Молчание.
Стажер вздохнул и откинулся на спинку стула.
Как же аборигены могут общаться при таких условностях? Ведь не с рождения же. Как-то учатся.
А действительно, как?
«Они вырастают в этой среде», — прошептал голос отца. Или Чжень Хо.
Андрей вскинулся и снова погрузился в недра архива.
Прошу прощения за беспокойство, но мне понадобилось проверить одну идею. К сожалению, у меня есть основание считать, что присутствие имевших опыт общения с дашеви может повредить эксперименту. И поскольку меня одного вы вряд ли отпустили бы, мне пришлось покинуть вас без уведомления. Катер вы легко обнаружите по маяку, но меня прошу не искать. Ведь нет необходимости сообщать о моей прогулке, по крайней мере пока не придет следующий челнок, а это случится через месяц. К этому времени я вернусь.
До встречи.
Андрей Шевальда
— Он издевается! — фыркнул Педро. — Пришлось покинуть нас без уведомления! Сопляк! Я ведь говорил, от него будут одни неприятности!
— Мне кажется, — задумчиво проговорила Настя, — стоит довериться Андрею. Дадим ему шанс?
— В конце концов, среди местных он точно не затеряется, — пожала точеным плечиком Ксантиппа. — Если что, мы всегда сумеем его отыскать. А скорее, и искать не придется.
Фрэнк пожевал губами.
— Ну а ты что скажешь, Чжень Хо?
— Время сбора урожая, — улыбнулся китаец. — Ночи теплые, фруктов много, не пропадет. Дашеви — народ цивилизованный, не обидят без причины. Пусть юноша погуляет.
— Что ж, — Фрэнк хлопнул ладонью по столешнице, — пусть так и будет. Если через три недели не вернется, запускаем зонды на поиск.
Но искать действительно не пришлось.
На десятый день после исчезновения Шевальды на комм Фрэнка Росса пришел вызов.
— Шеф! «Палантир-176»! Скорее! — Педро был взбудоражен, он выкрикивал каждое слово. — «176», шеф! Вот ведь каналья!
Око кругового обзора «Палантир-176» висело над небольшим прибрежным городком в полусотне километров от «Ясности». Хе-на-Шувани, вспомнил Фрэнк. Холодные Воды. Впрочем, сейчас ему подошло бы совсем другое название. Скажем, Кипяток.
Городок бурлил. Эпицентром была рыночная площадь. Там и в обычное время хватает народу, но сейчас просто яблоку негде упасть. Дашеви шумели, толкались. Вновь прибывающие стремились пробиться в центр площади. Там, на телеге с сеном стоял не кто иной, как Андрей Олегович Шевальда, студент пятого курса Московского института прикладной семиотики и лингвистики. Трое туземцев в крестьянской одежде пытались удержать напирающую толпу.
— Что он натворил? Педро, вызови всех!
— Уже, шеф! Все уже смотрят.
— Я вижу, Фрэнк. Они что, хотят его убить?! — ужаснулась Настя.
— Не думаю, — голос Ксантиппы был спокоен, но в нем пробивались тревожные нотки. — Посмотрите на них. Они улыбаются.
— Именно, красавица! — Педро едва не пустился в пляс от возбуждения. — Они не хотят его убить. Они хотят с ним общаться, черт его дери! Рвутся перекинуться словцом с пришельцем! Этот поганец нашел-таки общий язык с нашими зеленокожими друзьями!
Шевальда стоял на телеге, как оратор на трибуне. Он что-то говорил, обращаясь то к одному дашеви, то к другому, прислушивался, вылавливая вопросы из гомона толпы, отвечал.
— Что он говорит? Педро, можешь усилить звук?
— Бесполезно, Фрэнк, я пытался. Отдельные голоса вычленить невозможно, все тонет в шуме толпы. Опустить «Палантир» ниже?
— Я бы не стал, — задумчиво проговорил Чжень Хо. — Мало ли как дашеви отреагируют на столь явное наблюдение.
— О'кей, подождем, пока Андрей вернется, — вздохнул Фрэнк. — Продолжать следить за всеми его передвижениями!
Словно почувствовав взгляд сверху, Шевальда поднял лицо к небу и улыбнулся.
Андрей переночевал в Хе-на-Шувани и на следующее утро покинул городок через западные ворота. Эта дорога вела в Сиданг Маури — Сияющую Свежесть — столицу провинции Зеленых Вод. А по совместительству — северной императорской резиденции.
Свиту студента составляла уже пара десятков дашеви, в основном молодые мужчины. Отцы и матери семейств заняты хозяйством, молодые же обалдуи, с одной стороны, уже достаточно взрослые, чтобы за них не волноваться, а с другой — после сбора урожая их вполне можно отпустить на несколько дней.
С каждым пройденным селом или городком свита подрастала и к Сиданг Маури достигла трех сотен. Весть о процессии облетела уже не только всю провинцию — всю империю. В каждом населенном пункте их встречали накрытыми столами и наперебой предлагали ночлег. Мэр лично приветствовал Шевальду и непременно тащил осматривать местные достопримечательности — обычно здание городского управления и храм Всех Святых. Иногда список разнообразился статуей кого-либо из великих императоров.
Неудивительно, что на Дворцовой площади Сиданг Маури Андрея встретил Анг-Шигони лично. И трудно сказать, чья свита была многочисленнее. Шевальда выступил из рядов затихшего сопровождения и медленно прошествовал через площадь. Великий император напряженно ждал. Андрей подошел на сообразную дистанцию и в пояс поклонился. И заговорил.
Анг-Шигони недоверчиво слушал речь пришельца. С каждым словом лицо императора светлело, а недоверие сменялось удивлением. Вдруг он расхохотался, обнял Андрея и увел во дворец.
— И что теперь, Фрэнк? — Педро сложил руки на груди.
— Сейчас вечер. Вряд ли Андрей появится до утра. — Шеф задумчиво потеребил бороду. — А пока, Педро, будь добр, расставь «очи» вокруг площади.
Утром «Ясность» разбудил сигнал детекторов движения. Сонные лингвисты прилипли к экранам.
Ворота дворца открылись, и на площади появился серебристо-янтарный императорский паланкин. В нем удобно расположились, попивая бодрящий отвар из коры черного стланика, Шевальда и сам великий император. Следом за паланкином шествовали пышно разодетые придворные. Андрей непринужденно болтал, Анг-Шигони умиленно слушал и подливал отвар собеседнику, не забывая, впрочем, и о себе.
— Чтоб я сдох! — Педро обалдело наблюдал за собеседниками. — Они что, уже закадычные друзья?
Торжественная процессия добралась до городского порта, где студент и великий император тепло распрощались. Андрея уже ждала личная яхта Анг-Шигони.
— Я полагаю, друзья мои, скоро мы увидим нашего беглеца, — улыбнулся Чжень Хо.
Яхта вышла в море и взяла курс на восток — прямо к базе «Ясность».
— Анг-Шигони просто чудо! — Андрей уплетал за обе щеки импровизированный салат по-гречески, который на скорую руку приготовила Ксантиппа из присланных императором продуктов. — Такой интересный собеседник! Остроумный, начитанный… А как анекдоты рассказывает! Вот, например…
— Кхм, Андрей, — глава экспедиции опять предпринял попытку вернуть стажера в конструктивное русло, — значит, ты говоришь, что общался с дашеви «по-детски»? Это как?
Шевальда хитро улыбнулся.
— Валю ва? Имми нали?
— Прости, что ты сказал? — растерялся Фрэнк. — Слова я, кажется, уже слышал, но их смысл никак не уловлю…
— Я спросил, как здоровье и хороша ли ваша жизнь. Обычное приветствие.
— Никогда не слышал. А вы? Ксантиппа? Чжень Хо?
Лингвисты только качали головами.
— Кажется, я понимаю, — китаец потеребил подбородок, — это диалект, на котором дашеви общаются с детьми?
— Точно, — кивнул стажер. — Помните, уважаемый Чжень Хо, вы сказали мне тогда: «они вырастают в этой среде». Позже, сидя в архиве, я задумался, а как же они вырастают? И понял, что мы ничего не знаем о том, как дашеви разговаривают с детьми.
— Ну да, — кивнул Чжень Хо. — Никто не думал, что они делают это как-то по-особенному.
— А потом, — подхватил с энтузиазмом Педро, — когда выяснилось, что дашеви общаются по-особенному со всеми, работы было уже слишком много, чтобы обращать внимание на детей.
— Именно! — Андрей подцепил вилкой сырный кубик и воздел ее к потолку. — Я стал искать все записи с детьми. Уроки в школах, игры, колыбельные… И сразу понял одну