ое, сами они были уверены, что отыграли концерт на сто двадцать пять процентов!
Собственно, этот провал и стал причиной распада группы. Не понимая, что произошло, музыканты принялись упрекать друг друга. Ну, и как водится, до добра это не довело. И только годы спустя старый рокер совершенно случайно узнал, что на Бронхайле принято выражать свой восторг молчанием. Местные жители уверены, что истинные чувства словами выразить невозможно.
Вот как оно в жизни-то случается.
Филин развернул ударную установку внутри прозрачного куба и принялся беззвучно молотить палочками по барабанам и тарелкам. Кайзер, прижимая пальцами левой руки наушник, правой выводил какие-то замысловатые комбинации на одной из многочисленных клавиатур, в несколько рядов окружавших его со всех сторон. Джокер стоял в центре сцены и, низко опустив голову, так что упавшие волосы скрывали лицо, меланхолично подергивал струны своего двенадцатиструнного баса.
Икар искоса глянул на сопровождающего их тарджуна. Тот стоял в углу сцены и, казалось, чувствовал себя неловко. Ему единственному совершенно нечего было делать.
Икар улыбнулся тарджуну. Тот в ответ дернул кожистым носом.
— Скажите, — обратился к сопровождающему Икар, — почему планета называется Тарджун-Дерфен? Вы ведь себя называете просто тарджунами. Что означает слово «дерфен»?
Он спросил это только ради того, чтобы завязать разговор. Но почему-то у тарджуна от его вопроса волосы на загривке поднялись дыбом.
— Ничего не значит, — быстро ответил он. — Тарджун-Дерфен — устаревшее название. В самое ближайшее время Первая Тройка Центрального Гнезда проведет референдум о переименовании планеты в Тарджун.
— То есть народ выскажет свое мнение…
— Нет, — перебил тарджун. — Свое мнение выскажет Первая Тройка Центрального Гнезда. А народ с восторгом его примет.
— Понятно, — кивнул Икар.
И на всякий случай отошел в сторону.
Он не любил говорить о том, чего не понимал.
Зрители начали заполнять трибуны и стоячий партер за час до начала концерта. Наблюдавшие за ними из-за кулис музыканты отметили, что тарджун-дерфенские фанаты вели себя точно так же, как и все остальные любители рока в любом уголке Галактики. В радостном, нетерпеливом предвкушении долгожданного шоу они не могли ни усидеть, ни устоять на месте. То один, то другой тарджун вдруг высоко подпрыгивал, взмахивал крыльями и на секунду-другую воспарял над головами товарищей. Икару казалось, что взлететь как следует тарджунам что-то мешает. Может быть, сковывающая движение крыльев одежда? Впрочем, когда толпа сбилась плотнее, даже такие трюки проделывать стало невозможно. И тогда тарджуны, насвистывая имя любимой группы, принялись подбрасывать вверх пригоршни разноцветных, блестящих конфетти.
Над стадионом начали сгущаться сумерки, и, направляемые умелой рукой видеотехника, по арене и трибунам, заполненным жаждущей зрелища публикой, начали бегать лучи прожекторов. Время от времени призрачным, голубовато-зеленым светом озарялся осьминог, зажавший в щупальцах раскачивающийся конец маятника.
Открыв ладонь, Ригель посмотрел на циферблат виртуальных часов.
— Ни одна уважающая себя группа не начинает концерт вовремя, — верно истолковал его жест Икар.
— Зрители уже собрались!
— Собрались и пока что получают удовольствие от самого процесса ожидания. Не спеши, ваше время еще придет.
— Когда?
Икар лишь снисходительно хмыкнул в ответ. Что-что, а уж свое дело он знал отменно.
Признаки нетерпения зрители начали проявлять примерно через полчаса после заявленного времени начала концерта. Им явно наскучило просто тусить самим по себе и уже хотелось чего-нибудь новенького. Икар точно уловил нужный момент и незамедлительно скомандовал:
— Пора!
Ригель посмотрел на друзей по команде, улыбнулся, ударил себя кулаком в грудь, обтянутую черной майкой со скалящимся черепом, вставил в уши вакуумные наушники и, подпрыгнув пару раз на месте для куража, бодро побежал на сцену. На бегу он подал команду видеотехнику. И в тот момент, когда лидер группы «Маятник Фуко» появился на сцене, с края рампы к небу взлетели искрометные фонтаны. Остановившись в центре сцены, Ригель поймал парящий в воздухе виртуальный микрофон и крикнул:
— Привет, Тарджун-Дерфен!
Он видел перед собой пылающие огни и слышал только свой голос, звучащий в наушниках, но ни секунды не сомневался, что в этот момент стадион взорвался восторженными криками фанатов.
Оттолкнув микрофон, Ригель положил пальцы левой руки на гриф возникшей из ничего виртуальной гитары, взял нужный риф и резко провел медиатором по струнам. Вверх, вниз, а потом снова вверх. Это было вступление к инструментальной композиции «Адреналиновые Сны», с которой группа всегда начинала свои концерты. Гитара звучала изумительно. Чисто и одновременно грубо и зло. После первых трех рифов в гитарное звучание ворвались барабанные триоли Филина, поддержанные сочным басом Джокера. Ригель еще раз рванул струны и замер с занесенной над головой рукой. И точно в этот момент Кайзер резко провел ладонями сразу по двум рядам клавишей, от начала и до конца.
— Понеслось! — чувствуя небывалый азарт, крикнул самому себе Ригель.
И пальцы его забегали по струнам, выдавая фантастическое соло.
Музыканты купались в ослепительном сиянии пиротехники, из-за которой им не было видно, что происходит на стадионе. В ушах у них звучала только их собственная музыка. И в какой-то момент возникло ощущение, будто все происходящее абсолютно нереально. Будто нет ничего, кроме кокона из света и музыки, внутри которого они оказались заключены. И с ними происходит некий таинственный процесс преобразования, превращения в нечто совершенно иное, чему пока нет даже названия. Это было удивительное чувство. Музыка словно жила сама по себе, но при этом была неразрывно слита с каждым из них, и все они, музыканты и их музыка, представляли собой одно целое.
Продолжительность студийной версии «Адреналиновых Снов» составляла семь минут тридцать две секунды. На концертах она, как правило, звучала на сорок — пятьдесят секунд дольше. Но Ригелю показалось, что пролетел всего один миг с того момента, как он взял первый риф, и до финальных ревущих аккордов Кайзерова органа. Ригель опустил руки и уронил голову. И одновременно с этим движением опали сверкающие фонтаны искр, отделявшие музыкантов от зрителей. Выждав положенные семь секунд, Ригель вновь вскинул голову, поймал плавающий в воздухе микрофон и радостно крикнул:
— Эй, Тарджун-Дерфен! Это мы, «Маятник Фуко»! И это была наша первая композиция!..
Тут Ригель умолк на полуслове, поскольку ему показалось, что на стадионе что-то не так. А именно — никакого движения. Как будто все до единого зрителя уснули во время их коронного номера. Ригель бросил взгляд на стоявшего справа от него Джокера. Басист тоже как-то напряженно вглядывался в темноту по ту сторону рампы. Ригель выдернул из уха наушник.
Тишина.
Абсолютная, мертвая тишина, невозможная на рок-концерте!
Ригель щелкнул пальцами, вызывая на связь видеотехника.
— Свет в зал.
Прожекторы развернулись в требуемом направлении.
— Черт побери… — едва слышно произнес Джокер. И его виртуальный бас растаял в воздухе.
Филин выскочил из-за ударной установки и подбежал к Ригелю.
— Что все это значит?
— Похоже, концерт отменяется.
— Где, черт возьми, Икар? — воскликнул Кайзер.
— Я здесь! — На сцену выбежал менеджер, выдергивая наушники из ушей. — Ребята, вы отлично играли!
— Это что? — зажатыми в руке палочками барабанщик указал в сторону зрителей.
Стоячий партер был похож на поле битвы. Тарджуны лежали вповалку, друг на друге, не подавая никаких признаков жизни. Сидевшие же на трибунах словно уснули на своих местах, откинувшись на спинку кресла или положив голову на плечо соседу.
Икар озадаченно приоткрыл рот и почесал лысину.
— Что будем делать?
Музыканты окружили менеджера и смотрели на него так, будто были уверены, что он-то в курсе происходящего. Может, это даже входило в его планы по раскрутке группы, вот только рокеров предупредить забыл.
Икар сосредоточенно кашлянул в кулак. Как бы там ни было, решение о том, что делать дальше, принять должен он. По крайней мере в этом ребята правы. Ящиков представлял себе сразу два взаимоисключающих варианта: несмотря ни на что, продолжить концерт или немедленно рвануть в космопорт, вернуться на корабль и умотать куда подальше. В принципе, Икар склонялся ко второму варианту. Ну, а когда станет ясно, что, собственно, произошло, можно будет сделать официальное заявление от имени группы.
Ящиков уже собирался произнести речь, короткую, но яркую. И в этот момент сверху на сцену начали опускаться летуны. Всего около дюжины.
— Ну наконец-то, — облегченно вздохнул менеджер.
Он почему-то сразу подумал, что вновь прибывшие сейчас все им объяснят. И объяснение, несомненно, будет самое что ни на есть тривиальное. Все снова встанет на свои места, и жизнь покатится вперед ровно и плавно.
Не тут-то было.
— Мы — террористическая бригада «Адреналиновые Сны» из Лиги освобождения Дерфена, — объявил один из летунов.
Икару показалось, что он ослышался.
— Простите?..
Несколько летунов одновременно выдернули из-под крыльев короткие автоматы.
— Простите, — улыбнувшись осторожно поднял открытые руки Ригель. — Мы всего лишь музыканты…
— О нет, вы — великие музыканты! — пафосно, но совершенно искренне, без насмешки и лести, воскликнул главный террорист. — Именно ваша грандиозная музыка подняла нас на борьбу!
— Как, вы сказали, называется ваша группа? — спросил Кайзер.
— «Адреналиновые Сны».
— Ну да, конечно, — кивнул клавишник и в задумчивости умолк.
— А можно узнать, с кем вы боретесь? — поинтересовался Филин.
— С ними, — террорист кивнул в сторону уснувшего стадиона.
— С ними? — удивленно посмотрел в ту же сторону Ригель. — А вы?..