Едва выйдя на улицу, я подвергся обстрелу солнечными лучами. Сначала мне показалось, что я просто ослеп. Чёрные очки пропали вместе с документами, а других у меня и не было. Я чуть было не ломанулся обратно в подъезд, потому что в довершение у меня и кожа лица начала гореть так, как будто меня облили кислотой. Но неожиданно, словно сжалившись надо мной, солнце скрылось за тучами, и стало, в общем-то, довольно терпимо. Пришлось сделать заметку, что нужно купить новые солнечные очки. И это притом, что денег и так крайне мало. Но делать нечего, Интернет мне всё равно нужен для работы.
Когда за спиной уже был и подъезд, и двор, ко мне в хвост пристроился странный человек. Я его заметил не сразу, только когда он попёрся за мной через весь Кусковский парк к метро «Перово». Я сам не знаю, с чего меня потянуло именно туда, но факт остаётся фактом, я отправился не к ближайшему метро — «Выхино», и не к «Новогиреево», а именно к «Перово». Идя по парку в тени деревьев и смотря по сторонам, наслаждаясь видом зелени, я периодически натыкался взглядом на тощую фигуру, идущую поодаль и старательно делающую вид, что просто гуляет. Причём эта фигура была подозрительно похожа на ту, в которую я врезался по пути на Посвящение. Хотя, возможно, просто даёт о себе знать паранойя…
Я дошёл до выставки-продажи картин и остановился, чтобы осмотреться.
Эта выставка уже давно привлекла моё внимание. В своё время я часто тут отдыхал, общаясь с художниками и просто интересными людьми, собирающимися тут каждый солнечный или хороший денёк.
Сегодня было довольно пасмурно и народу собралось не так много. Аркаша (вечно смурной пейзажист), Чиж (весёлый паренёк моего возраста, пишущий портреты и являвшийся моим давним другом) и ещё несколько человек, которых я не знал. Недолго думая, я направился к Чижу.
Чижик — это удивительнейший человек. Ещё пару-тройку месяцев назад мы с ним вместе шлялись по дискотекам и развлекались как только можно, но потом я отправился в Киев и… Сегодня я его увидел в первый раз за весь месяц. У него была своеобразная философия, которая ему не позволяла навязываться кому бы то ни было, и именно поэтому его звонков не раздавалось в моей квартире ни разу за весь прошедший месяц. Странно, конечно, но при этом он всё равно считал меня одним из лучших друзей. А для меня он был почти братом, но, стыдно сказать, про него я не вспоминал в последнее время ни разу.
Подойдя к Чижу, пишущему картину с очередной красотки, коих липло к нему постоянно невероятное множество, я перегнулся через его плечо и глянул на портрет. Что ни говори, а рисовать он умел. С картины на меня смотрела очаровательная девушка, но что-то в этой девушке было не похоже на ту, что сидела перед ним. Это свойство Чижа я заметил уже давно. Все портреты девушек, которые он писал, в чём-то были схожи — везде проскальзывала некоторая идеализация. То ли он сам по себе идеалист, то ли просто хочет сделать приятное девушке?
Ободряюще подмигнув, судя по виду, уставшей девушке, я постучал Чижа по плечу.
— Отстань. Не видишь, я пишу картину, — не оглядываясь, проворчал он, — Думаешь, раз давно не появлялся, так теперь всё можно?
И как же он догадался, что это я? Вот уж точно, вечно с ним одни сюрпризы.
— Неблагодарная скотина, — возопил я. — Я пришёл его навестить, а он на меня ноль внимания. Вот обижусь и уйду.
— Куда ты денешься? Раз пришёл, значит, так сразу не уйдёшь. Как в Киев съездил?
Ох уж мне этот Киев, глаза бы мои его не видывали.
— Прекрасно. Поездка была весьма… познавательной… местами.
Неожиданно он повернулся и пристально посмотрел мне в глаза.
— Где же ты был последний месяц? Я уж думал, что ты там пропал, пока не увидел сегодня в газете статью о твоей смерти.
Ой! Это ж надо. Что ж ему ответить-то?
— Да я это… загулял по Киеву, потерялся. А там… это долгий разговор на самом деле. Давай в другой раз, хорошо?
— Ладно, — просто ответил он.
— А ты как? Как твои девушки поживают?
— Которые? — не моргнув глазом, уточнил он.
— Ну, а какие есть?
— А никаких нету. Я в свободном поиске.
Я даже растерялся. У Чижа нет девушки?! Видно, грядёт конец света.
— Ты что, заболел? — участливо спросил я. — Или на солнышке перегрелся?
— Да нет. Просто человеку моего возраста пора уже задуматься о будущем. Нужно что-то постоянное, а не какие-то мелкие увлечения.
«Моего возраста»… да он младше меня на год.
— Я понял. Ты тут без меня от скуки с ума сошёл. У меня есть знакомый психиатр…
— Нет, я серьёзно, — перебил меня Чиж. — Этот психиатр и мой знакомый, если ты не забыл, и я знаю одного человека, которому помощь этого самого психиатра могла бы оказаться значительно полезнее.
— Ну-у… — неопределённо высказался я.
— И вообще, не мешай мне работать. Приходи вечером в клуб, там и поговорим. Тебя уже давно хочет видеть Хаз.
Хазом мы называли нашего работодателя, который подкидывал мне, Чижу и прочим людям искусства различные тексты на перевод и периодически заказывал статьи. За что его так называют, я не знаю (как, впрочем, почему Чижа зовут Чижом, а меня Руном).
— Опять перевод с китайского? — подозрительно осведомился я.
Чиж не выдержал и захохотал, едва не уронив кисточку.
Это была давняя шутка. Мне тогда заказали перевести статью и забыли сообщить, на каком она языке. Я, естественно, согласился, как обычно — не глядя, и подписал контракт. Каково же было моё удивление, когда она оказалась на китайском! Я сидел над ней целый месяц, а когда перевёл — это оказалась биография Мао Цзэдуна, которая была практически точной копией моей же статьи в книге «Всё обо всех». Смеху в клубе было столько, что стёкла дрожали. Жалко, я этого не слышал, потому что в это время ломал нос Хазу. С тех пор у нас с ним на людях довольно натянутые отношения (читай: лучше мне на глаза не попадайся), а на самом деле мы очень даже неплохо ладим. Да и нос я ему сломал случайно.
— Не знаю, не знаю, — сказал, отсмеявшись, Чиж, — но уж китайский он тебе точно не подсунет, он до сих пор вспоминает «добрым» словом тот дивный вечер, когда его очаровательный нос подвергся осквернению со стороны тебя. Он ещё найдёт способ отомстить, и тогда не сносить тебе головы.
— Я ему ещё раз нос сломаю.
— Так, хватит! Иди отсюда, а то я так до вечера ничего не нарисую, — произнёс он, поворачиваясь к заскучавшей девице. Та, в свою очередь, тут же приняла возвышенно-задумчивую позу и уставилась вдаль.
— Ну ладно, до вечера. А руку жать не буду, грязный ты, — мстительно сказал я.
— Чао, мон ами, — не оборачиваясь, ответил Чиж.
Я же повернулся и отправился в сторону метро. Незнакомец всё так же неотступно шёл за мной, а я ведь уже почти забыл про него. Настырный он, однако. Может, побегать немного? Разминка не помешает, а впрочем… Я повернул на очередной аллее и резво прыгнул за ближайшее дерево. Через минуту показался мой дружок. Он бойко топал по аллее мимо меня. Я присмотрелся к нему повнимательней. Он был одет явно не по погоде: в тёмном плаще (на улице плюс восемнадцать!), тёмных очках и шляпе, что было особенно странно, ибо шляпа его была белой! И в такой одежде он намеревался следить за мной и оставаться незамеченным?
Когда он прошёл мимо, я выпрыгнул из-за дерева и, подскочив к нему сзади, ударил по ногам. Нелепо взмахнув руками, джентльмен повалился навзничь. Я обрадовано на прыгнул сверху и схватил за грудки… вот только хватать было некого.
Неожиданно появившаяся парочка подростков увидела удивительную сцену. Не будь всё так страшно, это было бы смешно: я, бледный, с криком трясу пустой плащ.
Парень блеснул остроумием и спросил:
— Что он вам сделал, этот плащ?
На что я тут же ответил, куда пойти ему со своим остроумием, что с ним сделать, и вообще, это не его дело, я псих, у меня даже белый билет есть (и дико засверкал глазами для острастки). Парочка в спешке удалилась, поняв, что на месте плаща могут оказаться они. Мало ли что психу в голову взбредёт.
Я потряс плащ, поднял и осмотрел шляпу, и даже сломавшиеся очки проверил. Ничего особенного в них не было, кроме того, что они ходили сами по себе, причём ходили исключительно за мной.
Немного посидев на асфальте с удивлённо-бессмысленным выражением лица, я поднялся, перекинул через руку плащ, надел сверхмодную шляпу и отправился к метро.
Без дальнейших приключений я купил возле метро Интернет-карту и, во избежание других происшествий, поймал машину.
Вот тут мне повезло. Выйдя на Перовскую улицу, я моментально стопанул новенькую БМВ. Каково же было моё удивление, когда за рулём оказалась молоденькая девушка. Я тут же выдал свою самую обворожительную улыбку вида «я дурак, но я не виноват» и радостно сказал:
— Здрасти…
На этом всё моё красноречие иссякло. Хорошо, что девушка оказалась весьма словоохотливой… даже слишком, я бы сказал.
— Приветик! Вам куда? А то мне одной ехать скучно, вот я и решила подвезти кого-нибудь. Я только права получила, так что ещё никого и никогда не подвозила, а это, наверное, так интересно. Совершенно незнакомый человек едет с вами и рассказывает о себе. Вы ведь расскажете о себе, правда?..
Всё это было произнесено на одном дыхании и так быстро, что мне потребовалось некоторое усилие, чтобы всё усвоить.
— А… ну да.
— А как вас зовут? Меня Лида. Только не Лидия, а именно Лида, я ненавижу, когда меня называют Лидией. Как-то это уж очень заумно. Так что называйте меня Лидой. Что же вы молчите? Да вы садитесь. А вам куда?
Я перегрузился и едва не завис от перенапряжения. Пока усаживался в машину, я всё же умудрился представиться и объяснить, куда ехать.
— А, понятно. А кем вы работаете? Я вот в салоне работаю моделью. Конечно, вы подумаете, что я хвастаюсь, но я правда там работаю, и мне нравится. И я не хвастаюсь, просто рассказываю.
— Я так и понял, что вы в салоне работаете. Где ещё может работать такая очаровательная девушка?