и ворот, тебе лучше чертовски хорошо это сделать, или ты не должен надевать форму и выходить на поле в первую очередь. Но когда игра закончится—а моя тоже, хотя я и держу руку на пульсе, - ты снимешь форму и пойдешь домой. Это сейчас для меня дом. Этот ничем не примечательный уголок Америки с его единственным магазином и школой, которая, я думаю, скоро закроется. Люди больше не заходят просто выпить.’ Я не обязан посещать деловые обеды с людьми, которые всегда, всегда чего-то хотят. Меня не приглашают занимать места на заседаниях совета директоров. Мне не нужно ходить на благотворительные мероприятия, которые доводят меня до слез, и не нужно просыпаться в пять утра под шум мусоровозов, загружающихся на восемьдесят первой улице. Я буду похоронен здесь, на кладбище Вязов, среди ветеранов Гражданской войны, и мне не придется тянуть чин или подкупать какого-нибудь смотрителя могил за хороший участок. Что-нибудь из этого объясняет?”
Он сделал и не сделал. Он был для меня загадка, до самого конца и даже дальше. Но, может быть, это всегда так. Я думаю, что мы в основном живем одни. По собственному выбору, как и он, или просто потому, что так уж устроен мир. “Вроде того, - ответил я. “По крайней мере, вы не переехали в Северную Дакоту. Я очень этому рад.”
- Он снова улыбнулся. Возьми еще одно печенье, чтобы поесть по дороге домой, и поздоровайся с отцом.”
С уменьшением налоговой базы, которая больше не могла поддерживать его, наша маленькая шестикомнатная школа Харлоу закрылась в июне 2009 года, и я оказался перед перспективой посещать восьмой класс через реку Андроскоггин в Гейтс-Фоллз Миддл, с более чем семьюдесятью одноклассниками вместо всего лишь двенадцати. Тем летом я впервые поцеловал девушку, но не Марджи, а ее лучшую подругу Реджину. Это было также летом, когда умер Мистер Харриган. Я был тем, кто нашел его.
Я знал, что ему приходится все труднее и труднее передвигаться, и я знал, что он все чаще теряет дыхание, иногда посасывая из кислородного баллона, который он теперь держал рядом со своим любимым креслом, но кроме этих вещей, которые я только что принял, не было никакого предупреждения. Вчерашний день был похож на любой другой. Я прочел пару глав из Мактига (я спросил, нельзя ли нам почитать еще одну книгу Фрэнка Норриса, и Мистер Харриган согласился) и полил его комнатные растения, пока мистер Харриган просматривал электронную почту.
Он посмотрел на меня снизу вверх и сказал: “Люди все понимают.”
“К чему это?”
- Он поднял трубку телефона. “До настоящего времени. Что это на самом деле значит. К тому, что он может сделать. Архимед сказал: "Дайте мне достаточно длинный рычаг, и я переверну весь мир.’ Вот этот рычаг.”
- Круто, - сказал я.
“Я только что удалил три объявления о продаже товаров и почти дюжину политических просьб. Я не сомневаюсь, что мой адрес электронной почты обсуждается, так же как журналы продают адреса своих подписчиков.”
- Хорошо, что они не знают, кто ты, - сказал я. Адрес электронной почты мистера Харригана (он любил иметь адрес) был pirateking1
“Если кто-то и следит за моими поисками, то вовсе не обязательно. Они смогут узнать мои интересы и соответственно обратиться ко мне. Мое имя для них ничего не значит. А мои интересы-да.”
- Да, спам раздражает, - сказала я и пошел на кухню, чтобы вылить лейку и поставить ее в прихожую.
Когда я вернулся, мистер Харриган уже закрыл рот и нос кислородной маской и глубоко дышал.
“Вы получили это от своего врача?- Переспросил я. “Он что, вроде как прописал ее?”
Он опустил ее и сказал: "У меня нет врача. Мужчины в возрасте около восьмидесяти лет могут есть столько солонины, сколько им захочется, и им больше не нужны врачи, если только у них нет рака. Тогда врачу удобно прописывать обезболивающие препараты.- Его мысли были где-то далеко. - А ты думал об Amazon, Крейг? Компания, а не река.”
Папа иногда покупал что-нибудь на Амазоне, но нет, я никогда не думала об этом всерьез. Я сказал об этом мистеру Харригану и спросил, что он имеет в виду.
- Он указал на современный библиотечный экземпляр "Мактига". - Это пришло с Амазона. Я заказал его с помощью телефона и кредитной карты. Раньше эта компания торговала просто книгами. На самом деле это всего лишь семейная операция, но вскоре она может стать одной из самых крупных и влиятельных корпораций в Америке. Их логотип с улыбкой будет таким же повсеместным, как эмблема Chevrolet на автомобилях или это на наших телефонах.- Он поднял свой, показывая мне яблоко с откушенным кусочком. - Разве спам раздражает? Да. Может быть, он становится тараканом американской коммерции, размножается и снует повсюду? Да. Потому что спам работает, Крейг. Он тянет за собой плуг. В недалеком будущем спам может решить исход выборов. Будь я помоложе, я бы взял этот новый источник дохода за яйца . . .- Он закрыл одну из своих рук. Он мог только разжать кулак из-за своего артрита, но я понял идею. “. . . и я бы сжал ее.- В его глазах появилось то выражение, которое я иногда видел, то, которое заставляло меня радоваться, что я не был в его плохих книгах.
“Ты еще долго будешь рядом” - сказала я, блаженно не сознавая, что мы разговариваем в последний раз.
“Может быть, и так, а может быть, и нет, но я хочу еще раз сказать тебе, как я рад, что ты убедил меня сохранить это. Это дало мне пищу для размышлений. А когда я не могу спать по ночам, это хороший компаньон.”
“Я рад,” сказал я, и это было правдой. - Мне пора идти. Увидимся завтра, Мистер Харриган.”
Так я и сделал, но он меня не заметил.
Я, как всегда, вошел через дверь в прихожую и крикнул: "Привет, мистер Харриган, я здесь.”
Ответа не последовало. Я решила, что он, наверное, в ванной. Я очень надеялась, что он туда не свалился, потому что у миссис Гроган был выходной. Когда я вошел в гостиную и увидел его сидящим в кресле-кислородный баллон на полу, айфон и Мактиг на столе рядом с ним—я расслабился. Только подбородок его был опущен на грудь, и он слегка склонился набок. Он выглядел так, словно спал. Если так, то это был первый случай в конце дня. Он проспал около часа после обеда, и к тому времени, когда я пришел, у него всегда были ясные глаза и пушистый хвост.
Я сделал шаг ближе и увидел, что его глаза были не совсем закрыты. Я мог видеть нижнюю дугу его радужки, но синева больше не казалась такой острой. Она выглядела туманной, выцветшей. Я начал ощущать страх.
- Мистер Харриган?”
Ничего. Узловатые руки небрежно сложены на коленях. Одна из его палок все еще была прислонена к стене, но другая лежала на полу, как будто он потянулся за ней и опрокинул ее. Я понял, что слышу ровное шипение кислородной маски, но не слабый хриплый звук его дыхания, к которому я так привык, что вообще редко его слышал.
- Мистер Харриган, вы в порядке?”
Я сделал еще пару шагов и протянул руку, чтобы разбудить его, но тут же отдернул ее. Я никогда не видел мертвого человека, но подумал, что сейчас, возможно, смотрю на него. Я снова потянулась к нему и на этот раз не струсил. Я схватил его за плечо (оно было ужасно костлявым под рубашкой) и встряхнул.
- Мистер Харриган, проснитесь!”
Одна его рука упала с колен и повисла между ног. Он еще немного отклонился в сторону. Я мог видеть пожелтевшие его зубы между губами. Тем не менее, я чувствовал, что должен быть абсолютно уверен, что он не просто без сознания или в обмороке, прежде чем я кому-нибудь позвоню. У меня было очень короткое, но очень яркое воспоминание о том, как мама читала мне сказку о маленьком мальчике, который кричал волком.
Я прошел в ванную комнату в холле, которую Миссис Гроган называла дамской комнатой, на онемевших ногах и вернулся с ручным зеркалом, которое Мистер Харриган держал на полке. Я держал его перед его ртом и носом. Ни одно теплое дыхание не затуманило его. Тогда я понял (хотя, оглядываясь назад, я почти уверен, что действительно знал, когда эта рука упала с его колен и повисла между ног). Я был в гостиной с мертвецом, и что, если он протянет руку и схватит меня? Конечно, он этого не сделает, я ему нравлюсь, но я помню, как он посмотрел на меня, когда сказал: "Только вчера! когда он был еще жив!- что если бы он был помоложе, то взял бы этот новый поток доходов за яйца и выжал. И как он сжал свою руку в кулак, чтобы продемонстрировать это.
"Вы найдете много мнений о том, что я был безжалостен", - сказал он.
Мертвые люди никогда не протягивают руку и не хватают тебя, разве что в фильмах ужасов, я знал это, мертвые люди не были безжалостными, мертвые люди не были ничем, но я все равно отошел от него, когда достал свой мобильный телефон из заднего кармана, и не сводил с него глаз, когда звонил отцу.
Папа сказал, что я, скорее всего, прав, но на всякий случай он пришлет скорую помощь. А кто был лечащим врачом Мистера Харригана? Я сказал, что у него его нет (и достаточно было взглянуть на его зубы, чтобы понять, что у него нет дантиста). Я сказал, что подожду, и сделал это. Но я сделал это на улице. Прежде чем уйти, я подумала о том, чтобы взять его болтающуюся руку и положить обратно на колени. Я почти это сделал, но в конце концов не смог заставить себя прикоснуться к нему. Там будет очень холодно.
Вместо этого я взяла его айфон. Это не было воровством. Я думаю, что это было горе, потому что потеря его начала проникать в душу. Я хотела чего-то, что принадлежало ему. Что-то, что имело значение.
Наверное, это были самые большие похороны в нашей Церкви. Также самый длинный кортеж до кладбища, в основном состоящий из арендованных автомобилей. Там, конечно, были местные жители, в том числе Пит Бостуик, садовник, и Ронни Смитс, который сделал большую часть работы по дому (и разбогател на этом, я уверен), и миссис Гроган, экономка. Да и другие горожане тоже, потому что его очень любили в Харлоу, но большинство скорбящих (если они были в трауре, а не просто для того, чтобы убедиться, что мистер Харриган действительно мертв) были деловыми людьми из Нью-Йорка. У него не было семьи. Я имею в виду ноль, пшик, нада. Даже не племянница и не троюродная сестра. Он никогда не был женат, у него никогда не было детей—вероятно, это одна из причин, по которой папа сначала не хотел, чтобы я туда ездил,—и он пережил все остальное. Вот почему его нашел тот самый парень с соседней улицы, которому он заплатил за то, чтобы тот пришел и почитал ему.