– Можно. Я как раз уйти хотела.
Эх, жалко, что школа закончилась! Из-за моей болезни Алёшка запустил учебу и окончил второй класс с тремя четверками. Мы с Ильей планировали съездить к морю в июле, а в августе отправить Алешку в развивающий лагерь. Но теперь в жизнь прочно вошёл Духин… Внезапно, нежданно, как ураган. И он есть… Настоящий отец, которого был лишён мой мальчик. Он не видел его первых шагов, не слышал первого слова… Он наказал себя сам, мой Костик.
«Прости меня, Весна. Вернее, нет… Не прощай меня, Весна…»
– Мам, со мной тогда Ромкина мама посидит, окей? – Алёша вырывает меня из задумчивости.
– Беги, егоза. К обеду вернусь. Если нет, позвоню тебе, разогреешь суп сам.
Давно я не гуляла. Так, чтобы в центре моего внимания была только я. Провожаю сына, прячу тетрадку с записями в рюкзак и делаю необходимые медицинские процедуры. Вызываю такси. Напяливаю джинсы и безразмерную футболку, брызгаю в ямку на шее духи, припудриваюсь и выпархиваю под звенящее летнее небо. В воздухе витают ароматы древесной смолы и цветов, в ярком солнечном свете блестят тонкие нити паутинки. Сейчас бы прогуляться… В струящемся шифоновом платье, элегантных лодочках и с крошечной сумочкой наперевес. Так я ведь и еду гулять? Бросаю хмурый взгляд на старенькие кеды…
– Извините, я хочу поменять маршрут. Можно мне в торговый центр «Космос»? – внезапно проговариваю я.
– Любой каприз, – хмыкает водитель такси. – Только адрес в приложении поменяйте.
Не знаю, о чем я думаю? Вот точно, сумасшедшая! Или меня так весна пьянит – туманит рассудок, шепчет всякую ерунду? Мне до ужаса хочется шифоновое платье! И красивые лодочки из натуральной кожи. И крошечную сумочку вместо привычного шопера, похожего на мешок для картошки.
– Танюшка, привет. – Расплатившись с водителем, звоню подруге. Прыгаю на ступеньки эскалатора и поднимаюсь на третий этаж – самые лучшие магазины платьев там. – Ты удивишься, но я, похоже, сошла с ума! Хотела отправиться в лес подышать воздухом, но… Переменила маршрут и поехала в «Космос». Тань, я платье купить хочу и…
– Вот и умница, давно пора, – щебечет Таня на том конце провода. – И маникюр сделай. На первом этаже есть экспресс-столики. Мне приехать? Надежда Петровна отпустит меня на пару часиков.
– Ой, Таня. Только у меня же с Духиным встреча скоро. Успеем?
– О! Тогда это дело чести, Вёся. Дай угадаю – сейчас на тебе джинсы и старая футболка?
– Да, ясновидящая ты моя.
– Не смей к нему так идти. Ты не должна вызывать жалость у мужика. Вот слюноотделение да, желание съесть или… Ну или лизнуть разочек.
– Та-аня!
– Ну хоть помечтать-то можно? В общем, жди, подруга. Еду.
Глава 14
Весна.
– Вы только брови ей не выщипайте под ноль! – возмущенно протягивает Танюшка, скрещивая руки на груди.
Во что она меня втравила – эта хитрюга! Сама бы я ни за что не решилась! В общем, Танька уговорила меня на макияж. Не догадывалась, что, кроме экспресс-маникюра и такую услугу придумают. Хотя я и внимание никогда не обращала… Я не хотела нравиться. Мужчинам, людям, женщинам. Всем. Проживала свою жизнь, как повинность. Выполняла дежурные действия: мыла голову, чистила зубы, стирала вещи… Был такой период, когда я в зеркало не смотрелась. Неделями…
– Не волнуйтесь, – воркует визажист. – Я уберу только лишнее.
Она виртуозно орудует кистями по моему лицу, но результат, на удивление, превосходит все мои ожидания – кожа светится здоровьем, глаза кажутся огромными, а ресницы… Я и забыла, какие они длинные.
– Красавица моя, – Танька складывает ладони на груди. А взгляд… Ну прямо мамаша на свадьбе дочери.
– Нет, Танюш. Надо умыться. Неуместно это все… И платье. Зря я выдумала этот цирк с переодеванием. – Неловко оглаживаю полы платья и ерзаю на месте.
– Сидите, девушка. – Возмущается визажист. Поджимает пухлые ярко-красные губы и взмахивает кистью. – Все, макияжа почти не видно. Подчеркнули вашу природную красоту, только и всего.
– Пошли в кафе, Завьялова, – тянет меня за рукав Таня. – Чувствую, надо тебе мозги промыть. Успеваем?
– Да, – бросаю взгляд на экран телефона. В шопере покоятся вещи – барахло, как их Таня называет, а крошечная светло-голубая сумочка элегантно висит у меня на поясе.
– Давай ключи от квартиры, мешок свой, прости господи, и спокойно езжай. И не вздумай краснеть и смущаться. Ты красавица, Весна. Уверенная, страстная, юная невеста на выданье.
Что-то разошлась подруга, не помню за ней такой дерзости. Она скромная, милая и… такая же одинокая, как я. Мы перекусываем пирожными, пьем чай, а потом я убегаю… Ловлю на себе заинтересованные мужские взгляды, и бегу, бегу… В струящемся голубом шифоновом платье, в туфельках на низком каблучке… Бегу к Косте, как много лет назад…
Вакуленко широко улыбается и охотно меня пропускает. На мгновение мне кажется, что его любопытный взгляд прожигает в спине дыру. Сейчас Танюшка сказала бы, что женское платье творит чудеса!
– Можно? – стучусь в двери Кости и, не дождавшись ответа, распахиваю ее.
Костя разговаривает по телефону, но, завидев меня, кивает и взмахивает ладонью, приглашая войти. Задержав дыхание, ступаю к рабочему столу и замираю в паре шагов от него. А что, пусть полюбуется!
– Весна? – отбивая вызов, протягивает Костя. – А ты откуда? Такая…
Черт, говорила же, перебор! Взгляд Духина скользит по мне сверху вниз, цепко выхватывая… всё: волосы, собранные в пышный хвост, лицо, пылающие щеки, платье, игриво струящееся по бёдрам. Эх, надо было что-то подлиннее покупать. Но Танюшка трещала на ухо: «Тренеру по фитнесу грех длинное покупать! С такими-то ногами, Весна». Я и повелась…
– Костя, мы делом будем заниматься? Или как? – поджимаю губы и без приглашения сажусь на стул.
– Конечно, Весна. Присаживайся. Извини, если обидел. Я просто думал… – он прокашливается и оседает в кресло. – Слушаю тебя.
– Костя, ты разговаривал с папой? Это первый вопрос. – Произношу, не обращая внимания на испепеляющий взгляд Духина.
– Я не стал говорить тебе… Валерий Павлович в больнице. Сердце шалит. Но… ты не волнуйся, он держится молодцом. Я созваниваюсь с врачом каждый день.
– Господи, Костя. Почему же ты не сказал? – закашливаюсь. Тянусь в крошечную сумочку за носовым платком, но вспоминаю, что его там нет – остался в удобном мешковатом шопере.
– Сейчас, сейчас, Весна, не волнуйся. – Костя выдвигает тумбочку и достаёт бумажную салфетку.
Меня сотрясает кашель. Не дожидаясь завершения приступа, Духин включает чайник, бросает пакетик в чашку и подходит ко мне. Взмахивает рукой. Она повисает в воздухе секунду, ровно столько времени ему нужно на раздумья.
– Спокойно, Весна. Подыши. – А потом он трогает меня… Гладит плечи, заправляет прядь за ухо, легонько касается разгоряченных щёк. – У тебя губы посинели. Может, к врачу отвезти? – дотрагивается до моей нижней губы и отдергивает руку, словно обжегшись.
– Не-ет… – утираю рот и откидываюсь на спинку стула. Все насмарку – макияж, платье… Не понимаю, может, его кабинет так на меня действует? Или сам Духин невидимо сдергивает с меня искусственную оболочку, обнажая настоящую Весну? Черт, я запуталась… Какая я настоящая?
– Весна, может, перенесём встречу? Давай я приеду вечером? – Взгляд Кости пробирает до костей. Наверное, выгляжу я сейчас жалко… Пришла тут – звезда расфуфыренная!
– Костя, я хочу возобновить расследование, – произношу, восстанавливая дыхание.
– Не понимаю о чем ты? – напрягается Костя. Заливает чайный пакетик кипятком, бросает в чашку два кубика сахара.
– Я понимаю, как ты относишься ко всему этому… В общем, правильно я сделала, что написала. Сказать не решилась бы… Держи. Здесь мои воспоминания того, что произошло в тот день. – Протягиваю сложённую вдвое тетрадку.
– Весна, я не совсем…
– Ты прочитай. Ну… когда я уйду, не сейчас. Боюсь, я не смогу вытерпеть, если ты будешь это делать при мне.
– Хорошо, Вёся. Ты пей чай, я выйду на минутку. Вакуленко просил акты занести.
Реплика Кости вызывает улыбку. Ну какие акты может потребовать стажёр у начальника отдела? Костя выходит из кабинета, я допиваю чай. Смотрюсь в зеркало на стене – надо же, макияж не поплыл. Споласкиваю чашку в маленькой раковине, скрытой перегородкой и убегаю домой…
Глава 15
Костя.
Я испытываю невероятную, почти идиотскую радость… Она щекочет грудь, словно перышко, а мои губы сами собой расплываются в улыбке. С трудом придаю лицу строгость и прогоняю из взгляда сияющий восторг. Потому что сейчас смотреть на Весну можно только так: по-мужски и с восторгом. Она нарядилась для меня. Тонкое струящееся платье открывает острые коленки, на плече висит аккуратная сумка. Совсем не та Весна, которая приходила ко мне… Что изменилось? Она испытывает мою стойкость, играется? Прощупывает меня, кокетничает, заводит? Что ей нужно? Сейчас, когда мы решили «общаться мирно ради Алешки» и жить своими жизнями?
– Ты откуда… такая?
Выдаю себя с головой – долбанный мужской интерес, удивление, все то, что хочу скрыть. Она волнует меня… По-прежнему.
– Костя, мы будем делом заниматься? – чопорно произносит она и закашливается. Бледнеет, трогает лицо, часто дышит. А я… использую беспомощность Весны, чтобы исполнить свое тайное желание – прикоснуться к ней… Трогаю щеки, губы, заправляю выбившуюся прядь, ощущая себя почти извращенцем. Усилием воли заставляю себя отлепиться от нее, переключаюсь на чай…
Хорошо, что к моему возвращению «от Вакуленко» Весна уходит. Оставляет после себя нежный и такой знакомый аромат. Так пахнет только она… Жасмином, пионами, немного сладкими гиацинтами, в общем, весной…
Бесшумно опускаюсь в кресло и поглядываю на оставленную Весной тетрадь. Своеобразный способ рассказать мне о том дне… Зря. Все быльем поросло, да и прошлое не вернешь. Не понимаю, зачем ей это понадобилось?
Со вздохом притягиваю к себе тетрадь и начинаю читать. Весна написала дату и даже время.