Сталин соглашался с Жуковым только потому, что СССР, в этом случае, политически выглядел жертвой агрессии со стороны Финляндии. Ну, еще бы! С ее территории уже не только произведена одна успешная бомбардировка Ленинграда, но и предприняты затем еще две попытки! Что, конечно же, осуждали Великобритания и Соединенные Штаты.
Нарком Иностранных дел Молотов негодовал. Он не только выражал озабоченность и слал правительству Ристо Рюти дипломатические ноты протестов, но и собирал пресс-конференции для иностранных журналистов, а также выступал по столичному радио с осуждением агрессивных действий северных соседей, разоблачая их приготовления к войне на стороне Третьего Рейха. Он отметил, что в Финляндии проведена мобилизация, и общая численность финских вооруженных сил уже достигает шестисот пятидесяти тысяч бойцов. И что Финляндия подготовила для вторжения в СССР более восемнадцати дивизий, включая моторизованные.
Молотов заявлял, что финская сторона грубо нарушает Московский договор, оккупировав демилитаризованные Аландские острова и посягнув на неприкосновенность советских консульств. Нарком также сделал достоянием общественности факты формирования и отправки на советскую территорию финских разведывательно-диверсионных групп, которые, к счастью, были обезврежены.
Иностранным журналистам предъявили диверсионную группу «Мартин» Генштаба Финляндии в полном составе, перехваченную по данным, полученным от разведки Балтфлота в первом часу ночи 23-го июня на советской территории. Также предъявили и пленных бойцов групп «Эрна», подготовленных на финской территории и десантировавшихся 24-го июня на острова Муха и Эзель, где они сразу же угодили в ловушку, устроенную силами НКВД, исходя из разведданных РОШ Балтийского флота.
Были пресечены и действия разведывательно-диверсионных групп финского третьего корпуса на подходах к Кандалакше. Причем, обнародовал Молотов и то, что финские корабли принимали активное участие вместе с немецкими минными заградителями и тральщиками в сорванной советским Краснознаменным Балтийским флотом операции по постановке минных заграждений в Финском заливе, предъявив прессе нескольких спасенных советскими моряками членов экипажей этих кораблей.
На пресс-конференции Молотов сделал вывод, что финская сторона нарушила многие статьи Московского мирного договора, по которому Финляндия не должна была иметь агрессивных планов, и ей не разрешалось участвовать в коалициях, размещать военные базы иностранных государств на своей территории и мешать транзиту советских грузов через свою территорию и акваторию. Также Финляндия не имела права высаживать десант на Аландских островах, что грубо нарушало демилитаризованный статус этой территории.
Так что к утру 27-го июня, после выступления Молотова накануне вечером, западные новостные агентства пестрели заголовками о том, что Финляндия нарушила статус нейтрального государства и вступила в военный союз с Германией против СССР. Хотя официально Финляндия ничего такого не объявляла. Ее руководство отмалчивалось. Но из Третьего Рейха финское правительство торопили, готовясь 28-го июня вторгнуться в Советскую Карелию с финской территории вместе с финнами.
Генштаб РККА давно, еще с 40-го года, разрабатывал планы на случай агрессии со стороны Финляндии. Которая, конечно же, не удовлетворилась подписанием Московского мирного договора от двенадцатого марта 40-го года. Обида, разумеется, с финской стороны копилась и искала выхода. И в советском правительстве это хорошо понимали. К тому же, помимо потери части страны, финнов очень мучал вопрос обустройства тех вынужденных переселенцев, которые покинули немалую территорию, отошедшую к СССР после «Зимней войны».
Потому в советском руководстве церемониться с Финляндией, которая, фактически, уже вступила в войну на стороне Германии, никто не собирался. Просто, дипломатическими демаршами хотели выиграть немного времени на более тщательную подготовку к военным действиям. Не слишком удачный опыт «Зимней войны» все же сказывался на более взвешенном принятии решений, а еще, конечно, повлияла ценнейшая разведывательная информация, предоставленная советскому руководству разведкой штаба Краснознаменного Балтийского флота с подачи Александра Лебедева.
Операция Генштаба с названием «Северный песец» предусматривала связать боями все силы финнов и частей вермахта, переброшенных на территорию Финляндии. Карельский фронт, пока не воюющий, готовился отражать немецко-финское вторжение с использованием той же тактики минных ловушек и взорванных мостов, а также изматывания противника на всех направлениях наступления засадами, которая уже хорошо себя проявила в приграничных сражениях в Прибалтике, в Белоруссии и на Украине. К счастью, благодаря разведывательной информации, полученной от РОШ КБФ, все направления ударов, планируемых врагами, как и состав сил, задействованных в них, оказались известны заранее.
Операция «Северный песец» предусматривала не только изматывать силы врагов в боях на границе, но и в это время, когда противник не сможет маневрировать резервами, неожиданно высадить десант в Хельсинки. И, подобно тому, как немцы захватывали норвежскую столицу Осло, задействовать не только корабли Краснознаменного Балтийского флота и его морскую пехоту, но и, одновременно, парашютно-десантные войска сухопутных сил. Причем, координировать все действия между флотом, воздушными и морскими десантниками предполагалось посредством радиосвязи.
С подачи Евгения Лебедева, который узнал о широчайших возможностях беспроводной связи от сына, Жуков прочно уверовал в радиосвязь, как в самое передовое и необходимое средство для оперативного управления войсками. Корректировка огня артиллерии по радио, как и радиовзаимодействие между войсками, авиацией и флотом отлично зарекомендовали себя с первых же дней войны.
Летчики теперь меньше качали крыльями друг другу, зато слушали, что приказывает ведущий эскадрильи или звена. Благодаря установке перед самой войной радиостанций на командирские танки до ротного уровня механизированных корпусов, а на остальные — приемников, на поле боя почти исчезла необходимость в подаче флажных сигналов, а управление танковыми силами сделалось гораздо более эффективным. Что и позволило обескровить танковые клинья вермахта во встречных сражениях танкистов.
В связи с резким увеличением потребностей в радиостанциях и радиолокаторах, Комитет Обороны постановил срочно увеличить мощности имеющихся в глубине страны радиозаводов на базе оборудования, эвакуированного из Прибалтики и Белоруссии. Но, этого все равно оказывалось недостаточно для обеспечения беспроводной связью всех сухопутных войск, авиации и флота, потому постановили немедленно создать еще десять радиозаводов на Урале.
По рекомендации Евгения Лебедева внимательно исследовалось лично Жуковым боевое применение опытных изделий ленинградского завода номер семь. Самоходные установки, брошенные в бой в окрестностях Либавы, неплохо показывали себя. Также, как в ходе десантной операции «Нерпа» хорошо проявились преимущества новых ручных гранатометов, противотанковых винтовок и автоматов конструкции Алексея Добрынина. И к концу июня Георгий Константинович официально порекомендовал эти виды вооружений к серийному производству.
Глава 28
Начальник разведки штаба Балтфлота, Игорь Добрынин был очень доволен. Все проверки, проведенные в его ведомстве по указанию из Москвы, завершились благополучно. По итогам этих проверок ему присвоили звание капитана первого ранга, а уже 26-го июня вышел указ Верховного Совета о награждении Добрынина орденом Ленина за предоставление правительству СССР особо важной разведывательной информации. Хотя он прекрасно понимал, что сведения предоставлены не им самим, а его племянником Сашей Лебедевым, но себя Игорь считал все же награжденным вполне справедливо, потому что это именно он придумал, как все сведения, рассказанные Александром, подать наверх. Да и весь этот придуманный «Красный септет» тоже являлся его собственным изобретением.
Наверху все важнейшие сведения, предоставленные РОШ КБФ, перепроверили и подтвердили. А, самое главное, они подтвердились сами собой с момента начала войны. Немецкие войска, действительно, развивали наступление вглубь СССР, точно следуя плану «Барбаросса». И потому, Игоря Добрынина, как единственного начальника разведки, сумевшего добыть исчерпывающие сведения о планах и силах немецкого вторжения, так щедро наградили.
Конечно, на племянника Игорь Добрынин тоже подал наградной лист на орден «Красной звезды» за мужество, проявленное при задержании шпиона и доставке важных разведывательных сведений. Но, указ пришел о награждении Александра Лебедева не орденом, а медалью «За отвагу». В начале войны награды из Москвы выдавались неохотно.
А наверху, действительно, все разведывательные сведения от «Красного септета» оценили по достоинству, потому что важнейшая информация, приведенная в них, подтвердилась даже в мелких деталях. Например, все вражеские разведывательно-диверсионные группы были обезврежены именно в тех местах высадки и в то время, которое указывалось разведкой.
Даже хваленный немецкий осназ «Бранденбург-800» удалось нейтрализовать, зная оперативные планы этого подразделения. Да, что там диверсионные группы! Благодаря верным разведывательным сведениям, абсолютно точно совпавшим с реальной расстановкой вражеских сил и планов, удалось более или менее эффективно парировать все немецкие удары. И к концу июня перевести молниеносную войну, которую задумали немцы, в тяжелую позиционную фазу. Замедляя продвижение противника засадами и ловушками, артиллерийскими обстрелами и авиационными налетами, и с каждым выигранным днем укрепляя мощь эшелонированной обороны, которая выстраивалась с опорой на укрепрайоны рубежей старой государственной границы.
То, что советские руководители и военачальники увидели в предоставленных разведкой Балтфлота планах абсолютно точные сведения, не только повлияло на расклад сил на театре военных действий самым кардинальным образом, но и привело к серьезнейшим кадровым перестановкам на всех уровнях. И, конечно же, в разведке. Так, прежний начальник Разведывательного управления Генерального штаба Филипп Иванович Голиков, сразу же был отстранен от должности, как некомпетентный. Кроме того, органы госбезопасности обвиняли его в намеренном вредительстве и усыплении бдительности советского руководства, и вскоре он оказался под арестом.