Она его узнала!
Это был один из тех, кто сильно нервничал, вызывая подозрение, а потом вовремя скрылся перед трагедией. Он совершенно точно был причастен к взрыву!
Наверное, она слишком долго вглядывалась в него, так как он заметил этот интерес и ожёг неприязненным взглядом.
— Тварь! — зло бросил он ей, проходя мимо.
Эсса обескуражено отпрянула и ахнула от возмущения и обиды.
За что?
А потом её осенило — за рост! Она из тех. кто похож на высокорослых имперцев и других инопланетян, только им не скажешь «тварь», а ей, бедненько одетой, можно.
— Убийца! — крикнула она ему в спину.
Мужчина резко развернулся и с ужасом посмотрел на неё. Именно в этот момент было видно, как горят его глаза то ли нездоровьем, то ли фанатичным блеском. Он смотрел, а она в ответ приподняла подбородок и повторила:
— Убийца! Проклятый убийца!
И совсем не ожидала, что мужчина бросится бежать от неё. А в Эссу, как будто злой дух вселился, и она кинулась за ним, выплёскивая на него свой страх, своё бессилие с неуверенностью, повторяя одно и то же: — Ты будешь проклят, убийца! Будешь проклят! Убийца!
Он остановился неожиданно, некрасиво раззявил рот и упал.
— Убийца! — торжествующе шипела она, отыгрываясь за свою беспомощность.
— Эй, что случилось? — раздался возглас позади неё.
— Что? — обернувшись, переспросила она.
— Берг, ты чего? — старший мужчина подошёл к упавшему и похлопал его по щекам. — Берг?
Эсса медленно отступила назад и бросилась бежать.
Очнулась девушка у себя дома, забившись в угол и отгородившись от остального мира табуреткой. Как добралась, сколько сидела в темноте, не помнила. Её трясло, но как только в голове прояснилось, она тревожно осмотрелась и заставила себя выпить горячего чая, потом поела и вновь налила себе чай.
Эсса считала себя виноватой в смерти мужчины — и в то же время не считала.
У него явно было больное сердце, но и её состояние в тот момент нельзя было назвать здоровым.
Он рисковал собой, подготавливая взрыв, но ведь и она рисковала собой, собираясь сообщить о теракте.
В её глазах он уже был отвратительным преступником, но из-за своей смерти им не стал. Зато её теперь можно было назвать убийцей, и осознание этого давило, не давая больше дышать свободно.
Вконец истерзав себя сомнениями, Эсса остановилась на главном: она так и не знает, будет взрыв или нет? Этот сердечник был непосредственным исполнителем или одним из малозначащих винтиков?
Измотанная и удручённая, она легла спать. Не потому, что ей хотелось уснуть, а потому, что невыносимо захотелось закупиться в одеяло, создав иллюзию защищённости.
Накрывшись с головой, Эсса долго прислушивалась к своему дыханию. В одеяльном коконе оно тёплой волной опускалось к груди, потом достигало живота и вскоре внутри маленького пространства стало тепло и даже немного душно. Ушла дрожь, пришла расслабленность, и девушка не заметила, как уснула, но отдохнуть не получилось. В её сон ворвалось вчерашнее заводское видение.
В этот раз Эсса быстрее догадалась, что не является непосредственной участницей происходящего и наблюдала с большим спокойствием.
Сначала она отметила, что хоть цех был похож на предыдущий, он всё же отличался.
Огромные чаны немного уступали в размере ранее виденным, и их определенно было больше, а ещё от них не исходил горячий пар. Другим отличием было то, что весь пол был покрыт рельсами и там, где они пересекались, стояли маленькие столбики с рычагами.
Но всё это Эсса могла раньше не заметить, хотя точно помнила, что в верхней части одной стены не было видно застеклённого кабинета начальника цеха, из которого он поглядывал за рабочим процессом. Значит, она видит другой цех.
Девушка поискала глазами электронное табло и, найдя, не могла оторвать от него взгляд. Время оно показывало утреннее, но вот дата стояла другая, совсем другая!
— У меня есть отсрочка в месяц, — выдохнула она, прежде чем видение перешло к демонстрации новой беды.
Снова взрыв, бегущие в панике рабочие, падающая крыша, опрокинутые чаны и дикие вопли боли. Жидкость в чанах оказалась охлаждающим реагентом.
— Звезды, что же мне делать, — шептала Эсса, содрогаясь при каждом новом крике.
Она подняла взгляд туда, где видела начальника цеха, и успела заметить его мертвенно-белое лицо, бурную жестикуляцию, а потом он бросился бежать.
— Неужели никого нельзя будет спасти? — нервно оглядываясь и натыкаясь на жуткие картины смерти, бормотала она, стараясь запомнить лица, безопасные местечки, возможные пути отхода из творящегося хаоса. Поддаваясь панике, она схватилась за волосы и заорала:
— Дурацкий дар! Я не могу так! Зачем он, если я не понимаю… — опустившись на колени, Эсса зарыдала — и вдруг реалистичность видения стёрлась, краски поблекли и только люди отображались ярко, но в их цветовые образы словно бы закралась ошибка.
Теперь девушка видела их либо в тревожных красных тонах, либо в пульсирующих зеленоватых.
Проморгавшись, она какое-то время таращилась на окружающее её пространство. Сейчас реалистичность увиденного не сбивала с толку, и находиться среди хаоса было не так страшно, как ранее, но…Эсса встрепенулась и, не сдерживая эмоций, обрадовано закричала:
— Я поняла! Поняла! Спасибо!
Чувствуя, что время видения уходит, девушка торопливо вглядывалась в лица погибших, стараясь найти тех, кто был бы отображён в зеленоватых тонах, что означало бы, что её вмешательство может уберечь их от смерти.
От тех, кого она видела в цвете тревоги, приходилось отступать. Стоило ей пожалеть кого-то из них и только подумать о том, что, возможно, она ошибается, красные краски приобретали болезненную для глаз яркость и добавлялся ощутимый холод. Приходилось признать, что судьба этих людей решена бесповоротно.
— Красное, красное, красное… — она вновь поддавалась панике, так как из всех, кто лежал в цеху, только одному мужчине судьба давала шанс выжить, если Эсса вмешается. Остальные в любом случае должны будут погибнуть в этот день или в ближайшее время.
Чуть вдали вне зоны разрушений девушка видела сочные зелёные всполохи, которые подсказывали ей, что в любом случае выжившие будут.
И ей на миг показалось, что она может отступить и не вмешиваться, но тогда на её совести останется один мужчина, что лежал неподалёку от неё. Она потянулась к нему, чтобы разглядеть лицо и прежде, чем её вытянуло из видения, успела запомнить молодого симпатичного парня с разбитой головой и обмороженными ногами, на которые выплеснуло вещество из смятого балкой чана.
Глава 4.
Весь следующий день Эсса работала и думала обо всём на свете. Было неприятно осознавать, что недавнее воодушевление, связанное с её даром, при первом же видении испарилось. Она оказалась не готова к возникшим проблемам ни эмоционально, ни материально, ни практически. И всё же повод для ликования был: пусть нелепо и жестоко, совершенно случайно, но она отсрочила трагедию на заводе!
А ещё ей удалось поменять формат видения, и это делало послание высших сил более понятным.
Эсса могла только догадываться, что в первом варианте событий должно было пострадать слишком много тех, у кого на роду была написана долгая жизнь, и поэтому её маленькое вмешательство-хулиганство сработало так кардинально.
И судя по тому, как много красных силуэтов погибших она увидела во втором варианте развития событий, то в этот раз будет сложно что-то изменить, а может, и не по силам вовсе. Тут, по всей видимости, сошлось слишком многое.
Эсса понимала: чтобы разобраться, как плетутся нити судьбы, и из каких мелочей складывается каждый вариант возможного будущего, необходим огромный опыт. Поэтому решила для себя ориентироваться только на то, как много в её видении будет погибших с шансом на жизнь. Она будет считать себя их последней надеждой!
Восстановив душевное равновесие, Эсса вернулась к практическим вопросам.
Что ей дальше делать?
Стоит ли искать пути по предотвращению взрыва или надо сосредоточиться на том парне, который погиб вопреки своей судьбе?
Надо ли пытаться развивать свой дар, и если да, то к чему стремиться?
Ей раньше казалось, что она сильная провидица, так как видит всё чётко и ясно, но оказалось, что этого мало, и можно, даже нужно продвигаться дальше!
Собирая на работе порошок, девушка многое обдумала. Вернувшись домой, она нашла старые тетрадки, выдернула оттуда чистые листы и принялась зарисовывать своё видение. Получалось слишком схематично, а портрет парня вообще вышел детским. Эсса решила, что ей просто необходимы уроки рисования. Это сейчас у неё было лишь одно видение, а в прошлой жизни они приходили к ней каждый день, и всё путалось в голове. Теперь у неё есть время подготовиться к этому и научиться хотя бы записывать или зарисовывать всё то, что она видит.
Ложась спать, она с волнением ожидала, что ей вновь что-нибудь привидится, но ночь прошла спокойно.
Всю следующую декаду Эсса через день работала только до обеда, чтобы оставалось время съездить в клуб. Там она училась рисовать по старым интернет- урокам и пробовала отыскать того парня, которого ещё можно было спасти.
Ей так понравилось рисовать, что она без сожалений истратила почти весь запас кредитов на альбомы и специальные художественные мелки. Девушка надеялась купить краски и бумагу для акварели, но на данный момент это оказалось несбыточный мечтой. Старинные мелки, у которых был не ограниченный срок годности, раньше можно было купить в любом детском отделе. Эсса приобрела их в лавке старых вещей, а краски продавались в дорогих магазинах и интересовали только богатеньких имперцев.
Эсса с мелками и альбомом располагалась в клубе у экрана и, слушая задание, старательно повторяла всё, что требовалось.
— А у тебя здорово получается! — похвалил её знакомый администратор. — Слушай, а где ты вообще научилась работать за компьютером?
— Отец научил, — соврала Эсса и, отвлёкшись, посмотрела на Соньши. — Ты так спрашиваешь, будто удивлён?