мой.
– Привет, – это был Матвей.
Он появился, словно из ниоткуда, возник за спиной. Аня вздрогнула, обернулась. Матвей стоял у выхода из торгового центра, Аня с подругами весело болтала на крыльце, усевшись на полированные трубы ограждения.
– Привет, – она смотрела на него во все глаза.
– О-о, – протянула Иринка, бывшая одноклассница Ани, – нам, кажется, пора.
Она схватила за рукав еще одну девчонку, уставившуюся на Матвея, получила увесистый тычок кулаком в плечо от Ани, и ретировалась с предстоящего поля боя.
– Давно ты приехала? – Матвей улыбался как-то странно, по-доброму. Раньше, при виде Ани, его улыбка становилась другой – задорной, вызывающей.
– Три дня, – смутилась Аня. – Я хотела тебе позвонить… только все как-то навалилось.
– Понимаю, – Матвей отвел взгляд, шагнул к ней. – Я и сам в запарах.
– Все хорошо?
– Да. Просто дела всякие.
Иринка с подругой наблюдала издалека, корчила рожи, забавлялась неловкостью ситуации. Аня бросила быстрый взгляд на нее, усмехнулась.
– Дура, – пряча улыбку проговорила она. Матвей проследил за ее взглядом, тоже улыбнулся, кивнул.
– Пройдемся?
И они пошли, не замечая вездесущих белых пушинок, жаркого солнца и шумных городских улиц. Они молчали. Каждый вёл собственный диалог в голове.
– И почему я не кинулась ему на шею, как раньше?
– Ты ведь уже не маленькая! Пусть знает это.
– Я хочу поцеловать его, ощутить еще раз вкус его губ. Хочу понять, что ничего не изменилось, что я люблю его по-прежнему сильно.
– Подожди, пусть сделает первый шаг.
Матвей с любопытством разглядывал Аню. Протянул руку, коснулся ее мягкой ладони, она ответила на прикосновение.
– Она изменилась… стала другой. Она уже не твоя малышка.
– Ты тоже другой. Что это меняет?
– Почему я не могу просто заговорить с ней?! Мы же часами болтали, пока были в разлуке!
– И она молчит. Не забывай.
– Она смотрит так… смотрит, будто…
– Надолго ты приехал? – Аня больше не могла выдерживать его взгляда, этого молчания.
– Как повезет, – Матвей улыбнулся. – Планировал до конца лета. А ты?
– Тоже…
– Почему ты не отвечала? – Матвей не дал ей договорить.
Они остановились. У обоих был такой растерянный и упрямый вид, что увидь их сейчас подруга Ани, она бы скорчила особенно дурацкую рожицу.
6
Аня долго смотрела в лицо того, кого любила с шестого класса. Перед ее внутренним взором больше не возникали картинки из прошлого: как они танцуют на дискотеке; как он провожает ее домой в первый раз; как они убегают с уроков, чтобы посмотреть кино. Она больше не видела и их будущего – как он несет ее на руках через порог их первого дома, как нежно касается, любит ее на голом полу, как они путешествуют, покоряют весь мир. Теперь Аня видела в лице Матвея только его самого. Его полные жизни глаза, волевой подбородок, растрепанные волосы. Ей всегда нравилось трепать его за торчащую во все стороны челку, покусывать за ухо. Сейчас же она хотела его просто обнять, прижать к себе, как последний осколок светлого прошлого, и не выпускать.
Аня коротко пожала плечами.
– Мне надо было подумать. Все стало слишком сложно. Жизнь понеслась очень уж быстро, а тебя не было рядом. Я думала, мы с тобой все переживем. И мы бы пережили, останься мы здесь, – она оглядела ухоженный двор, в котором они остановились. – Когда ты уехал, я ревела дни напролет, надумала себе всякого. Потом ты вернулся, и это было чудесно! И следом я снова тебя потеряла, а потом и сама свалилась в тот бурлящий поток, который в книжках по психологии называют взрослением.
Аня улыбнулась, Матвей ответил на ее улыбку. Он все еще держал ее за руку.
– Я не знаю, ладно? – вскрикнула она. – Просто не знаю, что произошло! Весь этот город, с его людьми, скверами, торговыми центрами и кафешками вдруг стал отдельно, а я – отдельно. Нас разделили, обрезали тонкую нить. Я больше не чувствую его своим, местом, пронизывающим меня насквозь. Я сбегаю сюда, чтобы спрятаться, побыть в прошлом, которого больше не существует. Господи, да не молчи ты! Скажи уже что-нибудь!
Матвей скорее почувствовал, чем увидел, что она сейчас расплачется.
– Хорошо-хорошо, – он примирительно поднял руки, выпустил кисть Ани, которая тут же упорхнула в карман. – Я понимаю, о чем ты говоришь. Вернее, понял только сейчас. Я, знаешь ли, не настолько тонко чувствую все это. Ты и сама шутила про мой эмоциональный диапазон…
– Как у зубочистки, – вспомнила Аня. Лицо ее осветилось улыбкой, Матвей рассмеялся.
– Ты там кого-то встретила? – спросил Матвей после паузы.
– Нет. Да. Не знаю. Просто все стало другим. Ты стал другим, да и я тоже.
– Ты меня больше не любишь?
Аня долго молчала, прежде чем заговорить.
– Не так, как раньше.
Матвей покивал, будто она сказала то, что вертелось у него на языке.
– Так значит?..
– Наверное, – неуверенно ответила Аня. Сделать ему больно – последнее, чего ей сейчас хотелось. Она порывисто придвинулась, обняла его, прижалась всем телом и вдохнула родной запах – запах ее прошлого. – Я никогда тебя не забуду! Обещаю!
– И я тебя, – сдавленно проговорил Матвей. – Обещаю!
Матвей поцеловал ее, как в последний раз. Его обдало привычным жаром, сознание затуманилось. Аня часто дышала, глаза ее увлажнились. Конечно, она не будет плакать. Она не хотела расставаться так по-детски. Она больше не ребенок.
Аня молча взяла его за руку, повела к дому. Родители на работе, а значит, их первому разу ничто не помешает. Никого другого она не видела в этой роли. Никому другому она бы не доверила то, чем дорожила с тринадцати лет, когда впервые всерьез задумалась о сексе. Матвей колебался, хмурился, но сдался – покорно последовал за Аней понимая, что видит ее в последний раз.
7
– Давать обещания просто. Мы даже не задумываемся о том, что значат они для другого человека, – тихо проговорила Вика, глядя Матвею в глаза. – А значат они много, поверь. Особенно, когда ты кого-то любишь.
Эти двое сидели на уличной террасе кафе, укрытые тенью зонтика. Вика заказала зеленый чай, Матвей – черный кофе. Они попеременно озирались, словно ждали еще кого-то.
– Ты, наверное, права, – заговорил Матвей, отхлебнув из чашки. – Я уже много лет ничего не обещаю. Надоело. Это ведь обязательства, как-никак. Они связывают человека, лишают его свободы. Поэтому же я и не принимаю ни от кого обещаний, – он сделал еще глоток. – Если кто-то клянется тебе в вечной любви, дружбе или верности, то он просто не знает себя, не понимает, как работает эта жизнь. А она легко разобьет любые клятвы, поставив того, кто клянется, в такие обстоятельства, о которых он и не подозревал раньше.
Вика покивала, снова обернулась.
– Идут, – она улыбнулась двум парням, махавшим руками у входа в кафе. – Обормоты, сто лет их не видела!
– Ты же первый раз на встречу приехала?
– Угу, – кивнула Вика, отпивая чай. – А ты?
– Я только на первой был, через год после выпуска из школы.
– С ума сойти, – Вика откинулась на спинку плетеного стула, – целых десять лет прошло! Задумайся только!
– Да-а, – протянул Матвей. – А помнишь, как мы тогда мечтали каждый год собираться? Думали, создадим клуб выпускников одиннадцатого бэ.
– Помню, – Вика грустно улыбнулась. – Давать обещания просто, – она подмигнула Матвею.
– Э-э-э, а вот и они! – на террасе показался плечистый парень в обтягивающей бугристый торс рубашке и узких джинсах. – Какие люди! Опять философствуете?
Он засмеялся, сдавил руку Матвея, поцеловал в щеку Вику.
– Димас! – Матвей ответил не менее крепким рукопожатием. – А где Саня?
– Сейчас будет. Викусь, ты одна сегодня? Может подвезти домой после встречи? – Димка подмигнул девушке.
– Спасибо, дорогой, но меня подруга заберет.
– Подруга? – еще больше оживился Димка. – Это хорошо!
– Придержи коней, Дима, – Вика угрожающе посмотрела на бывшего одноклассника. – Кстати, Матвей, ты должен ее помнить.
– Да?
– Еще бы! Это же твоя Аня, – Вика загадочно улыбнулась.
– Она тоже в городе? – не отступался Димка.
– Да, – Вика игнорировала Димку. – Она про тебя спрашивала.
Матвей спрятался за очередным глотком кофе. Он не вспоминал Аню много лет, наверное, с самого выпускного из института. Тогда она поздравила его в соц. сетях, увидев фотографии, они немного поболтали и на этом все.
– Давать обещания просто, – звучал в его голове тихий и рассудительный голос Вики.
8
На другой стороне реки, за бесконечным полем дачных домиков, над тонкой полоской темного леса занимался рассвет. Небо стало светло-голубым, почти серым, как глаза Матвея. Над горизонтом поднималась бледно-рыжая полусфера – ореол солнца, которое еще только ползет к своему восходу. Над рекой стелился туман, прятал скамейки внизу набережной, скрывал высокую траву и ранних птиц, прилетевших покормиться тем, что оставили люди прошлым вечером.
Матвей сидел в раскладном матерчатом креслице, Аня развалилась рядом в таком же. Они молчали уже полчаса, и Матвей решил, что его подруга уснула, но ее глаза были лишь слегка прикрыты.
– Красиво… – Аня не отрывала взгляд от восходящего светила. – Какая же могучая сила!
Она говорила тихо, спокойно. В безмолвии утра ее слова звучали четко.
– Ммм, – сонно ответил Матвей.
Они просидели здесь всю ночь. Отвезли Вику домой, а сами отправились на набережную. Вернее, это Аня позвала старого друга сюда.
– Часто ты здесь бываешь?
– Каждую неделю, – Аня продолжала смотреть на растущий полукруг света над горизонтом. – Только не в выходные. В выходные здесь слишком шумно.
Они помолчали пару минут.
– Не могу понять, что мне напоминает эта картина, – Матвей указал на восход. – В голове крутятся ассоциации, а словами выразить не могу.