Я прислоняюсь к стеллажам и вздыхаю.
– Жаль, нельзя нажать на кнопку перезагрузки и заставить Охотников исчезнуть. Или вернуться назад во времени, чтобы они вообще не узнали о нашей магии.
Кэл обнимает меня за плечи.
– Мы что-нибудь придумаем, обещаю.
Я льну к парню и заставляю себя верить его словам.
Пока я дожидаюсь конца Джемминого занятия, в магазине становится слишком людно для приватных разговоров. Кэл выравнивает ряды свечей, а я брожу по проходам и жду удобного момента. Нужно говорить без обиняков, ведь вопрос: «Нужна ли Совету помощь?» – желаемый эффект не произвел.
Занятие кончается, а удобный момент так и не наступает. Из будуара Джемма выходит переполненная энергией. Затем подруга замечает меня, и ее улыбка тускнеет.
– Почему у тебя лицо Несчастной Жертвы Вероники?
– У меня? Ничего подобного. – Перехватив косой взгляд туриста, я зло смотрю на Джемму. – Такого выражения лица вообще не существует.
Лучшая подруга поднимает руку и загибает пальцы, перечисляя аргументы.
– Брови насуплены. Взгляд мрачный. Вид такой, будто кто-то щенка испинал. Выражение а-ля «моему роману конец», классика жанра. – Джемма тихонько вздыхает и медленно ковыляет ко мне. – Вы же не расстались с Морган?
– У нас все в порядке, – уверяю я. У нас с Вероникой, как ни странно, тоже. После всего случившегося летом из-за Бентона (он похитил ее, я попыталась ее спасти, но он меня поймал, причем мы обе чуть не погибли), мы решили устроить перезагрузку. Пусть это будет дружба, учитывающая ошибки, которые мы сделали, когда встречались, но не определенная ими. По крайней мере, такова краткосрочная цель.
– Но что-то же случилось, – настаивает Джемма. – Мне-то доверять можно.
– Да, но здесь болтать нельзя. – Снова накатывает волнение вперемешку с разочарованием. Я должна радоваться сегодняшнему рейду. Ни одной ведьме не следует подвергаться таким испытаниям, которые были в моем недавнем прошлом, но не участвовать в рейде досадно. Как жаль, что не я уничтожу препарат, который украл магическую силу и вернул ее искореженной и неправильной.
Свежая порция стыда заползает в грудь, используя ребра как шведскую стенку. Зелье Бентона подействовало так только на меня. К Веронике энергия вернулась буквально через пару недель. Почему же моя фактически недосягаема? Почему, когда, поднатужившись, я касаюсь стихий, мне так больно, что управлять ими невозможно? Почему три стихии на меня не реагируют, а слабейшее пламя целиком поглощает чувства и задевает сознание, как колючая проволока, царапающая голую кожу?
– Ханна…
– Джемма… – Я копирую ее встревоженные интонации, и подруга хмурится пуще прежнего. – Мы поговорим чуть позднее, обещаю. Ты готова ехать?
Она качает головой.
– Сперва хочу купить украшение с аметистом. Лорен сказала, аметист улучшит мои расклады на Таро.
Бросаю взгляд на кассу, возле которой Лорен держит самодельные украшения с самоцветами. Свечи у статуэток бога и богини продолжают гореть, и я замираю.
– Я подожду здесь, если ты не против. – Надеюсь, Джемма не замечает, что мой голос дрожит от страха.
Но, судя по пытливому взгляду, моя лучшая подруга все замечает.
– Я быстро, – обещает Джемма.
За спиной звенят колокольчики, входная дверь распахивается, и я машинально оборачиваюсь. На пороге – парень примерно моего возраста с растрепанными русыми волосами и карими глазами, поблескивающими за стеклами очков в массивной оправе. Такие типы в магазине вроде «Котла» появляются редко. Одет он в элегантные брюки цвета хаки и бордовую футболку-поло.
Парень оглядывает торговый зал, таращится на меня, и его лицо меняется. Он достает телефон, что-то пролистывает на экране и снова пялится в мою сторону.
А у меня начинается мандраж.
Из прохода между рядами появляется Кэл.
– Могу я вам чем-то помочь? – громко спрашивает он у русоволосого.
– Вообще-то… – На Кэла парень даже не смотрит. Он слишком занят – то на мобильный глянет, то на меня. – Кажется, я уже нашел то, что нужно.
Кэла окликает другой посетитель и, когда он отвлекается, русоволосый подходит ко мне вплотную.
– Ты ведь Ханна Уолш, верно?
Услышав свое имя, напрягаюсь.
– Простите, вы ошиблись. – Я протискиваюсь в книжный ряд. Чертовы новостные сообщения! Этот тип небось фотку под какой-нибудь статьей просматривал. Интересно, какой канал или доморощенный блогер-детектив инфу слил, что я здесь работаю?
Что я раньше в «Котле» работала…
А русоволосый уже маячит в другом конце прохода и непринужденно улыбается. Судя по открытой, расслабленной позе, он привык добиваться своего.
– Что ж, Не-Ханна, думаю, тебе не особо интересно будет знать, что адвокаты Бентона Холла намерены ссылаться на вынужденную самооборону? – Он делает паузу, а у меня в жилах стынет кровь. – Если ты – не она, тебе, наверное, по барабану, что они намерены выставить напоказ каждую грань жизни Ханны. Могут даже ее новую подружку в свидетельницы привлечь.
Я надвигаюсь на парня.
– Что тебе нужно? Откуда ты вообще знаешь про мою подругу?
Он пожимает плечами.
– Я репортер. Знать – моя работа. – Парень снова возится с телефоном. – Кстати, я не ожидал увидеть тебя в «Котле». Думал, ты уволилась.
– Что ты тут делаешь, раз думал, что я уволилась? Разве ты не слишком молод, чтобы быть репортером?
– У таланта возрастных ограничений нет. Все хорошие журналисты понимают, как важно собирать материал. Я надеялся поболтать с твоими экс-коллегами, но мне крупно повезло… – Парень включает приложение с диктофоном и сует мобильный мне в лицо. – Не хочешь сделать заявление? Выдай новые факты. Покажи себя нормальным человеком, пока в новостях на тебя всех собак не спустили.
Слова замирают на губах. Не пойму я этого типа. Не разберу, хочет ли он мне помочь или собирается выставить злодейкой. Что-то в нем нервирует. Во взгляде парня – нечто оценивающее, будто он складывает сложный пазл, а не с живым человеком разговаривает.
Дрожь пробирает меня до костей.
– Давай, Ханна! – Ухмыльнувшись, молодой репортер прислоняется к книжной полке. – Изложишь свою версию? Мир хочет знать, что ты из себя представляешь.
Я впиваюсь в него взглядом.
– Что ты сейчас сказал?
– Ладно, может и не весь мир, но моих читателей точно интересует, что с тобой случилось. – Он опять сует мне под нос мобильный. – Хочешь сделать заявление? Можно даже устроить встречу с твоей новой подружкой. Как бишь ее, Морган?
Я качаю головой. Хватит.
– Ты хочешь знать, что я из себя представляю? – переспрашиваю я и обдумываю ответ. «Я ведьма. Сломленная, горюющая Стихийница, которая не в силах даже воду охладить». – Я злюка. И смертельно устала от стервятников вроде тебя, пытающихся превратить мою жизнь в контент для тупых блогов.
– У меня не блог…
– Убирайся отсюда!
– Ты здесь больше не работаешь. – Негромкий, но полный злорадства голос буквально обвивает мне позвоночник. Юный репортер расправляет плечи, возвышаясь надо мной. – Ты не можешь меня выгнать!
– Тогда дай пройти! – Протискиваюсь мимо парня, но он хватает мою руку, не давая сбежать. Я надвигаюсь на него. В горле теснится гнев вперемешку с паникой. – Пусти! Прочь с дороги!
Он еще сильнее сжимает мое запястье и выкручивает, пока у меня не вырывается болезненный возглас.
– Не то что?
– Эй?! – Голос Джеммы прерывает наше противостояние. Мы оба поворачиваемся и видим ее в конце прохода. Подруга сразу замечает страх в моих глазах, потому что зовет на помощь Лорен.
Репортер разражается ругательствами и отталкивает меня.
– Я с тобой не закончил, – говорит он, пряча мобильный в карман брюк. – Даже не надейся. – В лице у него столько ярости, что прямо дух захватывает. Он смотрит на меня…
Так смотрел и Бентон. Будто я монстр.
Смущенная, сбитая с толку встречей, я наблюдаю, как парень выскальзывает за дверь. Зуб даю: он один из подпевал Бентона, которых Джемма постоянно велит избегать в сети.
Когда появляется Лорен, его уже след простыл.
Лорен осматривает проход между рядами, глядя то на Джемму, то на меня.
– Вы в порядке?
– Да, – отвечаю я, растирая запястье, – в полном. Просто какой-то чересчур ретивый репортер. – Я вру – ведь он улизнул, и тревожить Джемму теперь ни к чему.
Лорен хмурится.
– Репортеры должны понимать, что нельзя третировать несовершеннолетних. Я как минимум раз в неделю их из «Котла» выпроваживаю. Прости, что так получилось, Ханна.
Вряд ли русоволосый парень – из настоящего информагентства, однако я пытаюсь улыбнуться.
– Ничего страшного. Пожалуй, мне пора.
– Да, конечно. – Лорен раскрывает объятия, и я льну к ней, греясь ее теплом. Надо же, как сильно я соскучилась по ее невозмутимой безыскусности!
Джемма сосредоточенно за мной наблюдает, но пока не говорит ни слова. Прощаясь, я машу Кэлу, который рассчитывает покупателя за кассой.
– Дай знать, чем закончится сегодняшний вечер!
Кэл поднимает большой палец и снова погружается в работу. Наверное, можно отправить ему эсэмэску завтра – уже после рейда. Если облава пройдет удачно, и препарат уничтожат, я попрошу парня поручиться за меня на Совете. Должен же у меня быть способ нанести ответный удар.
Джемма упорно молчит, пока мы не укрываемся в отцовской машине, где нас не услышат проходящие мимо туристы.
– Что случилось в «Котле»?
– Просто очередной папарацци, одержимый худшим моментом моей жизни, – отвечаю я, хотя с тем типом явно что-то не так. Если он не член фан-клуба Бентона, то преследовал какую-то цель.
Я завожу машину и удобнее устраиваюсь на сиденье из мягкой кожи. От кондиционера в лицо веет сосной и дождем – ароматом папиного любимого освежителя воздуха, который возвращает меня в прошлое. В пору, когда своих тачек ни у меня, ни у Вероники не было, и отец возил нас в молл.
В тот день, когда папа впервые заговорил со мной о сексе, держа наготове мобильный, на экран которого вывел результаты гуглежки по запросу «безопасные лесбийские интимные отношения».