Раздумиями о нашей маленькой жизни восемь лет вместе сколько вмещается такого в нас скольким мы это скажем или готовы сказать а сами все лежим вдвоем и смеемся накрытые волнами юговых из окна солн лучечец и рассыпается по нашим голым телам вместо того чтобы встать и сказать мне кто ты что здесь делаешь зарываешься в меня плотнее тканью я будто и не твоя теперь а теперь девочка школьница будет отвечать урок смущенно выйдя к доске расскажет сотню песен поет их серым голосом ломающимся словно палочки для еды тресковный марш будоражит сознание берега светом тепла светом доброты светлой истории жизни семей для просто клянусь что это просто ведывать истории о той кто вышла за цветочками но как и я потерялась в жизни а ты смотри на меня сейчас смотришь о да помню этот твой взгляд вошел в мою комнату вошел в мою книгу сотней голосов тысячами страниц изранил мою душу маленького колоска растения в саду выросло большее чем можно было ожидать предвидеть в нашей жизни много лет раз сказанная сказка будет в твоем сердце в твоем теле надолгие века спокойной ночи всего доброго и свет вспых а затем пых и еще раз пых пых пых рых рых.
Уиллемом внезапно врывается.
Пых пых пых свет свет рых рых рых свет ых ых ых свет прервал звучание снаружи и засел в голове расползся голосом тягучим грубым гласногромким баснополким голосом говоривший один говоривший два говоривший три и влетал в меня синей клюшкой по голове черепом ударка прялка расползлась оползнем выползла нитью нагишом нагетса средней прожарки в тарелку полилась соусом я повторил тогда соус соус соус я не знал что делать как собрать мысли выходящие из меня стройной веревкой для убийства себя своего тела по земле я тогда упал прошелся выпадом ломанного голоса гроша ничего не стоившего в центре города на побелку на помелке вышло что то что говорила она в моей голове жизни было ее сердцем ее душой смотрящей на меня сейчас в этом взгляде чувствовал падение себя в ее руки холодные зимой снегом белым как слива спелый падал все падал все упадал выпадением выпаданием своей выдержкой вырежкой вырезом на ее платье где виднелась слегка приоткрытая грудь тяжелая словно невыносимая легкость моего сердца разрывающегося на сотню голосов внутри меня вырежкой винца налитого в бокалы стекла треснувшего прямо в моих твердых руках когда я увидел измену увидел взгляды увидел неизбежность приближающуюся точкой вдалеке затем все ближе и в грудину ударом вышло боль вышла боль больше чем представление в голове разыгравшегося театра сердо больная сердо ликая севда сказал я кара это мне теперь приходится быть приходится есть вместо вашего выпада о угрызении совести добре открытого в комбре в середине июля жаркое солнце лодыжкой вползло в меня снующим всюду ветром рвущего дерево и дерево делает падь падь падь долгь долгь долгь долгь для будто бы вас на самом деле мальчику пятнадцать парню придавило теперь цементирование чувств получится сущим пустяком в сравнении с душевной мукой испытания катарсиса испытаний катаракты въюнка полевого в центре поля в середине фиолетового лепестка палубы глубины моря источение имеет большой вид большой выбор моделей для сборки мне например выпало 62 66 67 68 69 96 973 454 547 848 983 456 548 281 1124 аааааааааааааааааааааааааааааааааааассааааааааааааааааааааааааааааааааааааааа соус соус соус соус соус соус повторял я и соус падал все сильнее в открытые голодные пасти жритежриц стадо зрите гибкость ждите гибель ворвавшуюся в дом треугольным глазом пятиконечно перевернутого бафы под метами под циклоперидазолами под циклонами вьюг словно циклопы вопрошали их громом привязав цепями к столбам горы стопам горя столпам земли вам стол нужен давно уже сказал он мне вы стоите и говорите сами с собой а я лишь сумел повторить повторять давно уже врезавшиеся осколки в памяти
вечно молодого дикого рывкого дикаря в хижине лесу в хижаре хибабе хиджабе хижре годом ранее написавшего голоса внутри нашего стойкого потока стройного сознания упадания гена трансформации внутри и я лишь очень много хотел очень много на сотню страниц говорить не прекращая всем вам до утра до вечера дня ночи тысячи и один
Вылезли ее крики вылезли кишечные внутренности очень красивым блеском слепящего орнамента в паутиночке будто паук разошелся в своей игре и брызнул большое количество яда в сознании ее кричащей и также еще вывалившейся наполовину я зарываюсь с головой в ее внутренности теперь я понял что значит быть в этой шкурке.
Пелоглазый.
Она такая ко мне подходит когда я вечером в баре и говорит привет привет птенчик желтый что за мысли что за грусть почему-то не знакомишься я ей отвечаю что не люблю лишних фруктовых нарезок в голове тогда она зовет меня к себе уже в машине она за рулем в не совсем нормальном состоянии снимает с себя всю одежду летит из окна телом ее футболка в постели оказывается уже мокрым душем и жадно сосет конфеты на подносе закинув ногу на ногу ножки на кошки ношпу на порошок в ноздри на посошок ногти в меня я в тот день был ее библиотекарем и водил по всем полкам много томных страниц стонов звонов шлепков падающего словаря весны ожидания календаря скрюченной цепи для цели она роль исполняет талантливая актриса сегодня цапля и стоит голой на одной ноге и шлет поздравления в квадратный ящик ведь она телеведущая новостей много людей узнают ее когда она идет по улицам маленького города она на одной ноге а другой хватает лапой тихой тихой сапой мальчика уже уснувшего восьмым сном в девятом колене и наутро мальчик увидит скорее чем узнает ее длинный мечевидный шрам на лице и тогда мальчик полюбит эту девушку больше всего.
Михаиломовски.
Я спрыгнул с повозки и срыгнул на землю мать черную матушку родимую нашу жизнь давшую цветение пшенице зашел в хату на печи поздоровался с лежащим батькой он огрел меня тяжелым ударом назвав сукиным сыном подонком мерзавцем сказал что я для него теперь голомраз и кинул мне мою собранную сумку с вещами я взял вещи и молча вышел побрел до танюхи эй эхэй гаркнул я в дверь затем в окно затем влез на крышу и проревел в дымоход вероятнее всего дома не было никого не танюхи не матушки нашей я влез в дымоходную трубу и словно святая барбара оказался дедушкой черным из нигро де ниро ле лиры уже на протяжении многих лет сел на деван на девайс устройства этого дома таким же черным и ждал их когда они пришли танюха сказала отказать желание пребывания тани тани тани пропел я голубушка идем со мной а тани пела ой ой ой ой ой еще еще еще еще еще чего ты захотел от Татьяны проси в январе самым младшим приходи через три года я с артемом артемоном я вошел в ее дом в ее жизнь черным а вышел белым закрыв громко ее дверь поплевал травой как в игре долгий и тонкий плевок это был яд я зашагал быстрее и размашистой походкой патлатого ландуха индепендент полный в моем кармане билет ложкой лежит сел в вагон и пришел в город горды там обзавелся домиком мастерской и стал вольным художником мазков краски тогда на холст я ляпался своим голым телом рыпался членом рылом в тазик с краской и обмазывал бумагой лицо которое затем вешал на сушку ветра с дырочкой в середине стройной тани которая все же поняла меня и вернулась парусом.
Крики.
Я выпрыгнулся
Я выпрыгнулся
Я выпрыгнулся
Я выпрыгнулся
Я выпрыгнулся
Я выпрыгнулся
Я выпрыгнулся
Я выпрыгнулся
Я выпрыгнулся
Я выпрыгнулся
Я выпрыгнулся
Я выпрыгнулся
Я выпрыгнулся
Я выпрыгнулся
Я выпрыгнулся
Я выругнулся
Я выругнулся
Я выругнулся
Я выругнулся
Я выругнулся
Выругнулся
Выругнулся
Выругнулся
Выругнулся
Выругнулся
Я выпрыгнулся
Выпрыгнулся
Выпрыгнулся
Выпрыгнулся
Выпрыгнулся
Выпрыгнулся
Я вы
Я вы
Я вы
Я вы
Я вы
Я вы
А вы
А вы
А вы
Вы а
Вы а
Вы а
Вы а
Вы б
В в
Вы Г
Вы д
Вы е ё ж з и й к л м н о п р с т
Уууууууууу ааа оооо точки....запятая моя младшая дочка точка.
Долгим тонким слоем речка побежала на меня лежащего и я лишь слегка сумел прикрыть лицо руками вместо вышедших слов огневой очередью очерком мне казалось жизнь так быстро меняется я не могу поймать их вчера например сегодня я был другим а сейчас я уже другой в иной форме чем прежде все люди в другой форме чем всегда они проживают свою жизнь думая стать лучше и в этом их ошибка того
Что нет разграничений между и где им быть где готов отдать себя в жертву ради жизни ради смерти ради повиновения преклонения до преклонного возраста считать себя деловой бумагой с подписью главного булки хлеба который рассыпался на крошки для птиц с парка летящих сегодня особенно устало ведь им тоже надоела эта жизнь.
Мысли Мишеля.
Я хотел представиться этому господину рассказать ему о себе о своих делах детстве когда я был малышка но я не мог этого сделать сегодня я не мог этого сделать никогда я не умел говорить и я лишь умел мыслить немного но старательно я сейчас и всегда думаю не правильно не так как надо надо думать а я собираю у уу ууу ууу муур мой дорогой я рад тебя видеть сегодня здесь в такое время в таком наряде грязно выстиранного сочитающегося со своим хозяином должный ромбик я ипохондрик в хандре в долгом движении я рассыпался и лежал на земле такими кристаллами думал поднимут меня а этого никто не думал делать и я лишь чувствовал как сила во мне становится больше вырываясь из плаща брезента в которое было завернуто мое мертвое тело мое дело вам говорить ваше дело слушать речи немого безумца уже мертвого уже наполовину сгнившиего он вещает закрытым ртом чрееево чревовещатель древо познания куклу сделали ротик открывался настежь зрители в изумлении тогда в тот момент монетки сыпятся в руки мальчугана гавра в широких штанинах лесенкой он выводил своих зверей на страницы письмен в его кабинете каморке жгло ночным фонарем и светлячек летел на этот светик семицветик становясь пеплом мотылька его мотыгой землю уровняли для возведения вышло очень красиво так говорили люди которые побывали там в радости в словах было то что я говорил после пытался объяснить радость смех желание дело творец склеп скальпель скала сумрак сунна сура в надежде всегда я был открывющей тогда я был святой коровой в тишине и мне носились свечи и ложились на плечо оставались немым затмением становились тупым сгустком я им закричал карамели они меня кинули в русло они меня захотели узнать а после этого захотели убить они всегда искали яд что внутри них самих был всегда и именно они понадеятся на олесю они не вспомнят юных нас они укажут перст и порежут рукав на ножи в ножах будет ножна парик нужная дрожь и автостарик автострадик унылый в тени скворца тянул лебединый гвоздь превзошел ожидания нахлобучил панаму в пене сознания ждало их утро всегда теперь стрекоза полетит в небеса.