Как не разгореться глазам при виде этих вещей! Как устоять от соблазна прикоснуться к ним! Вскоре поселяне покинули свои убежища и окружили корабль. Торг разгорелся, как пламя костра, куда брошены смолистые ветви. Что могли предложить местные жители мореходам в обмен на их богатства? Шкуры, меха, шерсть, воск, деготь? Чужеземцы знаками показывали, что нуждаются в другом товаре. Вождь первым понял, что´ им нужно. Он привел к кораблю юношу со связанными сзади руками. Это был пленник, захваченный во время сражения с соседями.
Чужеземцы радостно закивали головами. Кормчий протянул вождю щит, несколько наконечников копий и четыре сосуда. Сделка состоялась. Юношу отвели в сторону. Мореходы купили также шкуры, меха и воск. Но все это они ценили меньше чем живой товар.
Представим себе, что другой корабль высадился на том же берегу Италии, где и первый, но спустя двести лет, в VII веке до н. э. Тогда бы взору мореходов открылась совершенно иная картина.
Вместо жалких деревень, разбросанных по болотистому побережью, они увидели бы богатые города, гордо возвышающиеся на холмах и защищенные массивными каменными стенами. Ворота охранялись воинами в железных шлемах и панцирях. В гаванях стояли нагруженные товарами финикийские корабли. Чужеземцы в длинных одеждах толпами бродили по улицам. С удивлением они разглядывали изделия местных мастеров. О! Они могут поспорить своим искусством с греками! А на полях, окружавших города, каналы собирали излишнюю воду. Она орошала сады и пашни. На земле работали закованные в цепи рабы и подневольные люди, наподобие спартанских илотов. Все богатства, добытые трудом земледельцев и ремесленников, стекались во дворцы царей и дома знати.
Вместо кладбищ с тесно прилегающими друг к другу погребальными урнами появились высеченные в скалах гробницы. Покойники наиболее богатых семей погребались в настоящих подземных дворцах. На тот свет их сопровождали золото, серебро и другие предметы роскоши, окружавшие их при жизни.
Что же это за народ — этруски, появление которого принесло столько разительных перемен в жизни племен, населявших Италию, народ, чьи владения простирались от Альп на севере до Неаполитанского залива на юге, от Тирренского моря на западе до Адриатического на востоке, чьи поселения находились на островах Эльбе, Сардинии и Корсике, чьи корабли заплывали в океан? Греки называли его по имени легендарного героя Тиррена — тирренами, римляне — тусками или этрусками, сам же себя он именовал «расена». Это они, тиррены, туски, расена, разрушили 300 крепостей, принадлежащих первоначальным обитателям — полудиким умбрам. Это они, этруски, построили на холмах настоящие города с мощными каменными стенами, выдержавшими не только удары таранов и катапульт, но и разрушительное действие времени.
Это им, этрускам, принадлежат древнейшие памятники письменности на Апеннинском полуострове. Это они научили грамоте римлян, ставших впоследствии учителями многих других народов. Они же были первыми в Италии скульпторами, актерами, художниками, музыкантами. Римляне заимствовали у этрусков знаки государственной власти, одежду, древнейшую военную организацию, устройство дома, цирк, гладиаторские бои. Многие боги, которым приносили жертвы римляне, были богами этрусков. Откуда же пришел этот удивительный народ? Когда это было?
Вопросы эти волнуют ученых уже много столетий. На них пытались ответить как современники и очевидцы расцвета этрусков, так и историки, искусствоведы, языковеды нового времени.
Первое по времени свидетельство о происхождении этрусков мы находим у историка V века до н. э. Геродо´та, уроженца греческого города Галикарна´сса в Малой Азии. В древности Геродота называли «отцом истории». В равной, если не в большей мере он заслуживает быть названным отцом этнографии, науки, изучающей обычаи народов. Благодаря Геродоту, мы обладаем сведениями о множестве народов Азии, Африки и Европы. В своем труде, посвященном греко-персидским войнам, Геродот рассказывает и об обитателях Малой Азии — лидийцах, часть которых переселилась в Италию.
«Как сообщают лидийцы, во времена Атиса, сына Мана, во всей Лидии царил страшный голод. Некоторое время люди выжидали спокойно, но так как голоду не было конца, стали искать способ себе помочь. Тогда-то они изобрели игру в биты, кости, в мяч и все другие игры, кроме игры в шашки, так как ее изобретение лидийцы себе не приписывали. Этими играми они старались прогнать голод. Один день они играли, чтобы не чувствовать голода, другой — кое-что ели и не играли. Но так как голод не проходил, но еще более свирепствовал, царь разделил народ на две части и дал им решить, какая из них остается в стране, а какая должна выселиться. Во главе тех, кто должны выселиться, он поставил своего сына Тиррена. У Смирны они вышли к морю, построили корабли и, когда все, что было необходимо для плавания, доставили на борт, подняли паруса, чтобы искать новую родину. Наконец, после того как их дорога провела через многие страны, прибыли они к омбрикам, где они построили города и живут еще теперь. Но имя „лидийцы“ они потеряли и называют себя по имени сына царя, который их вел, тирренами».
Преобладающее большинство греческих и римских авторов писавших об этрусках-тирренах после Геродота, приняли его взгляд на лидийское происхождение этого народа. Насколько нам известно, и сами этруски считали себя выходцами из Малой Азии.
Но в конце I века до н. э. греческий писатель Диони´сий, родившийся в том же городе Галикарнассе, что и Геродот, выступает против своего великого земляка. Дионисий считает этрусков-тирренов «одним из наиболее древних народов, не похожих ни на какой другой ни по своему языку, ни своими обычаями». По мнению Дионисия, этруски ниоткуда не переселялись и жили в Италии испокон веков. В качестве доказательства ошибочности мнения Геродота Дионисий указывает на то, что переселение лидийцев в Италию было неизвестно лидийскому писателю Ксанфу, составившему историю своего народа.
Дионисию не удалось поколебать взгляда, высказанного Геродотом о лидийском происхождении этрусков. И после выхода труда Дионисия почти все поэты и историки называют этрусков лидийцами. Более того, мнение, что этруски родственники лидийцев, получает официальное признание. Когда в I веке н. э. древнейший лидийский город Сарды был разрушен землетрясением, потомки этрусков выступили в римском сенате ходатаями за своих «кровных родственников»: они просили оказать пострадавшему городу помощь.
Спор о происхождении этрусков, начавшийся более двух тысяч лет назад, был продолжен в Новое время. У Дионисия нашлось немало приверженцев. Это были по преимуществу итальянские ученые. Они не хотели отдавать Востоку такую высокую культуру, как этрусская. Их вполне устраивал взгляд Дионисия: этруски ниоткуда не приходили, были местным народом. В XIX веке появляется совсем новая теория: этруски пришли из Центральной Европы. Этот взгляд отстаивали преимущественно немецкие ученые.
К середине XX века теория происхождения этрусков с севера потеряла почти всех своих сторонников. Что касается спора между сторонниками Геродота и Дионисия, то он не утихал. Правда, в самое последнее время большинство ученых отдает, хотя и с некоторыми оговорками, предпочтение Геродоту.
В тот день, когда корабли троянца Эне´я после долгих скитаний шли вдоль берегов Италии, Нептун, бог морей, успокоил волны. Корабли вскоре вошли в устье реки, изливавшей в море мутные волны. Это была Альбула, или, как ее стали называть позднее, река Тибр.
Эней охватил взглядом и желтый прибрежный песок, и лес, подступавший к самому берегу, и птиц, парящих над деревьями. Может быть, именно эта страна предназначена богами беглецам из сожженной Трои? Но как узнать волю богов?
Эней в сопровождении сына Юла и других мужей сошел с корабля и расположился под могучим дубом. Весело затрещали сучья в пламени костра, обещавшего трапезу. Но в спешке троянцы не захватили посуды. Не возвращаться же за нею на корабли! На костре испекли круглые пшеничные лепешки, и они заменили им столы и тарелки. На лепешках разложили троянцы скудную снедь и, помолившись богам, принялись за трапезу. Запасы иссякли прежде, чем был утолен голод. И троянцы принялись за лепешки. Юл шутил: «Мы съедаем свои столы». Все пропустили шутку мимо ушей. Только Эней поднялся с земли и, протянув вперед руки, молвил:
— Здравствуй, неведомый край! Тебя предназначили боги. Исполнилось древнее предсказание: «Голод приведет вас на берег безвестный. Там свои вы съедите столы». Кончились наши скитания. Будем строить жилища!
Пока троянские мужи рубили лес, Эней снаряжал посольство к царю лауре´нтов Лати´ну, правившему всей этой страной. Как еще отнесется царь к чужеземцам? Не знал Эней, что в то время, когда его корабли входили в устье реки, боги дали Латину знамение. У царского дворца рос старый лавр, посвященный Аполлону. Внезапно на его вершину опустился густой рой пчел. Кто-то послал за гадателем, чтобы узнать смысл знамения. Гадатель сказал: «Я вижу мужа и войско, идущих из чужих земель, из одной страны света в другую. Будет владыкой он здесь».
Вот почему, когда послы Энея с оливковыми ветвями в руках приблизились к дворцу Латина, царь встретил их с распростертыми объятиями. Ведь так повелели боги.
Латин заключил с Энеем союз и уступил троянцам часть своей страны. Эней обручился с царской дочерью Лави´нией и основал город, названный ее именем. При этом возникло новое чудо. В соседней роще сам по себе вспыхнул огонь. Тотчас же между обитателями леса произошла схватка, в которой победителями вышли волк и орел.
Вскоре царь руту´лов Турн, разъяренный тем, что Латин отдал Лавинию в жены чужеземцу, начал войну против Латина и его союзников троянцев.
Эней слышал о том, что на холмах, в излучине Тибра, живет старец Эва´ндр из Арка´дии. Снарядив два корабля, он направился вверх по течению реки.
На следующее утро показались стены замка на высоком холме. Это был Палла´нций, крепость Эвандра.