душу положит, иничто больше неосвободит ее душу отэтой пустоты, ипение неосвободит тоже, потому что оно стало рутинным занятием, икакже это произошло, икогдаже произошло?.. Иесли она незаметила, как это произошло, тоинечего злиться, что ей выносят заее пение еду, как приблудной кошке, инепровожают домой, и…
Саша почувствовала, что сейчас вголос разрыдается. Отпения слезы всегда вставали унее вгорле, она знала обэтом иобычно закрывалась после концерта нанекоторое время вгримерной, чтобы успокоиться. Носейчас закрыться негде, иона сама вэтом виновата, надо было расспросить Гришку, что такое это Волынское, анеполагаться наего слова: «Ну, знаешь, это где ближняя дача Сталина»,– инеполагать, что концерт состоится вкаких-то ампирных покоях тирана, накоторые, кстати, интересно будет взглянуть. Ивообще, сконцертными предложениями надо отправлять ксвоему агенту всех без исключения, инипри чем здесь студенческое приятельство, исама, дура, виновата!..
Саше казалось, что она идет прямо квыходу изпарка. Новорот все еще небыло видно, инетребовалось большого ума, чтобы сообразить, что идет она, значит, куда-то нетуда.
Надо было вернуться кпавильону– музыка, гремящая внем, была еще слышна, хоть ивдалеке,– ипопросить, чтобы ее проводили кмашине. НоСаша ивообще нелюбила кого-то очем-то просить, итем более нехотела делать это после того, как ей вынесли пайку вплошке.
Она огляделась. Кругом низги небыло видно.
«Просто тьма египетская»,– подумала Саша.
Библейский рассказ про тьму египетскую она едва помнила– мысль ее была связана скорее срассказом булгаковским. Да инеправильная это была вообще-то мысль: холод превратился уже внастоящий мороз, пар шел унее изо рта, ипри чем здесь втаком случае Египет?
Апри том, что все это мысли изпустого потока жизни.
За поворотом аллеи появилась темная фигура. Нуакакаяже еще фигура может появиться втемноте?
–Скажите, пожалуйста, как пройти кворотам?– громко спросила Саша.
Встречный неответил. Их даже двое было, оказывается– второй был пониже ростом, поэтому фигуры сливались водну, какую-то полувысокую иполуширокую.
Этот встречный, единый вдвух фигурах, наСашин вопрос неответил. Наверное, сам искал выход изпарка. Она пожала плечами ипошла дальше, собираясь пройти мимо него. Ноон двигался прямо ей навстречу, несворачивая.
Чтобы сним нестолкнуться, Саша остановилась, сделала шаг всторону. Ей вдруг стало непосебе наедине сэтим двуединым существом. Кирка Тенета когда-то читала стихи Рубцова: «Лучше разным существам вместах тревожных невстречаться». Может, парк вВолынском неявлялся такимуж тревожным местом, тем более что внего ипроникнуть-то, минуя охрану, было невозможно, однако ощущение опасности стало острым, исним надо было что-то делать.
Но что сним делать, Саша придумать неуспела. Подойдя кней совсем близко, существо вдруг как-то рванулось, прянуло– ираспалось наконец надвух человек, иэти два человека вмгновение ока оказались пообе стороны отСаши.
–Эй, вы что?– воскликнула она.
По-прежнему непроизнося нислова, те схватили ее залокти. Они держали очень крепко, это чувствовалось даже сквозь меховой палантин. Она рванулась изих рук, носразуже вскрикнула отболи.
–Анустой!– произнес один изних, высокий.
–Шубу снимай,– выдохнул второй, низкий.
Так вот что, оказывается! Самые обыкновенные грабители. Правда, первые, которых Саша видит вжизни, но, вобщем, ничего особенного.
Не палантин жалко, хотя бриллиантовая норка ей очень нравится, ктомуже штучка дорогая икуплена вПариже, здесь такой ненайдешь. Носамое противное заключается всеже невпотере палантина, автом, чтобы безропотно раздеваться потребованию каких-то ублюдков.
Ну да, знала Саша, знала, что именно так иследует поступить, обэтом только изутюга непредупреждали, новся ее натура протестовала против этого так яростно, что она непроизвольно воскликнула:
–Да пошли вы!..– иснова рванулась изих рук.
Ее очередной рывок невозымел, конечно, никакого действия. Или нет, возымел всеже: свободной рукой высокий коротко размахнулся иударил ее полицу. Ее локтя он при этом невыпустил, и, вскрикнув отнеожиданности иболи, Саша осталась трепыхаться между ним инизким. Ворту унее при этом стало солоно: он ударил хоть ибез замаха, почти инеударил даже, апросто ткнул ладонью влицо, нопри этом рассек ей губу.
–Не хочешь по-хорошему, давай по-плохому,– сказал при этом низкий.– Только неори, атовсю морду разобьем, пока охрана добежит.
И,проговорив все это быстро ишепеляво, стал шарить уСаши погруди, разыскивая застежку палантина.
–Ты че ее лапаешь?– недовольно заметил высокий.– Быстрее, атоиправда заорет.
Все это они произносили деловито, без тени каких-либо эмоций. Даже без вожделения, которого можно былобы ожидать отграбителей, предчувствующих поживу.
–Не заорет,– хохотнул низкий.
Его хамский уверенный тон показался Саше таким омерзительным, что она наконец очнулась отоцепенения, вкоторое ее ввел неожиданный, неожидаемый удар влицо. Инемедленно заорала– так громко, что усамой вушах зазвенело.
–Ах ты!..– зло матюкнулся низкий.
И,отпустив Сашин локоть, одной рукой обхватил ее заплечи, адругой зажал ей рот.
–Не вздумай кусаться, сука, атозадушу!– хрипло предупредил он.
Но она уже невоспринимала угрозы. Ярость, охватившая ее, была так безрассудна итак ослепляюще сильна, что она кусалась, рвалась икричала изо всех сил. Правда, из-под зажавшей ей рот ладони вырывался при этом некрик, атолько сипение.
Но разъярила она их своим сипением достаточно.
–Подержи ее!– задыхаясь, бросил низкий.– Комне разверни!
Высокий рванул Сашу заплечи, разворачивая ее лицом ксвоему подельнику. Тот отнял ладонь отее рта, ипрежде чем она успела закричать вовесь голос, ударил ее снова, теперь уже нелегким тычком, апо-настоящему, кулаком.
Он метил Саше влицо, ноона успела неотшатнуться даже, акак-то качнуться всторону, иудар пришелся невпереносицу, апоскуле. Впрочем, итакого касательного удара было достаточно, чтобы вголове унее словно звезда взорвалась. Она вскрикнула уже недля того, чтобы позвать напомощь, апросто отболи.
Иотэтого вскрика тот грабитель, который держал сзади, вдруг отпустил ее! Он охнул, глухо икоротко, ишатнулся назад, иупал наспину. Это было настолько неожиданно, что Саша тоже несмогла устоять, тем более навысоких каблуках. Она упала спиной прямо награбителя, сразуже извернулась, откатилась всторону, сасфальта напокрытую палой листвой траву, итолько там наконец застыла, сжавшись, непонимая, что произошло ичто теперь будет.
Способности думать унее неосталось, только инстинкт самосохранения. Да еще зрение обострилось– отудара, может. Поэтому все происходящее нааллее она видела теперь так отчетливо, как будто нечеловеком была, акаким-нибудь лесным зверем, способным видеть втемноте.
Снизу, сземли, это происходящее казалось ей битвой великанов. Сначала их было двое– высокий грабитель еще корчился наасфальте. Нопотом он вскочил иприсоединился кдраке. Теперь первые двое грабителей нападали натретьего, тоесть что это она, кто сказал, что этот третий тоже грабитель? Кажется, он как раз таки отбивался отних, ностоило Саше понять, что он отбивается, как она тутже иувидела, что он нападает сам, атот, который бил ее полицу– низкого роста, поэтому Саша понимала, что именно он,– падает отего удара, ивскакивает опять, ибросается кэтому новому неизвестному человеку– непонятно, вступился он занее или сам вместе сними?– ивысокий тоже кнему бросается, иневозможно разобраться вовсех этих движениях, стремительных ипутаных, понятно только, что сейчас они его собьют и, может, убьют…
–Унего пистолет!– услышала Саша хриплый сбивающийся возглас.
Исразуже пистолет увидела– вруке уэтого третьего, который непонятно откуда взялся иоткоторого непонятно чего ей ожидать. Пистолет был направлен навысокого грабителя.
–Э,ты че?!– коротко ииспуганно выдохнул он.
И,недожидаясь ответа, бросился бежать. Второй, низкий, последовал заним. Несколько секунд слышен был стук их подошв поасфальту, потом наступила тишина.
Только далекая музыка звучала впавильоне– Саша снова начала ее слышать, иострый запах осенней палой листвы начала чувствовать, исаму листву, холодную иживую, под своими ладонями. Все пять ее чувств восстановились разом, иприбавилось кним еще неизвестное шестое, ноона немогла понять, какое именно.
Она вскочила, оскользнулась ичуть неупала снова.
–Осторожно!– сказал человек спистолетом ишагнул кней.
Она побежалабы, ноотвыстрела все равно ведь неубежишь. Разум восстановился также, как чувства, иудержал ее наместе.
Наверное, он понял, очем она думает,– спрятал пистолет запазуху исказал:
–Не бойтесь.
Его голос звучал спокойно, иСаша успокоилась.
«Он спортсмен, наверное,– подумала она.– Только что дрался, адыхание несбито».
–Янебоюсь,– сказала она.
–Да, вы неробкого десятка.
Ей показалось, что он улыбнулся; вточности это нельзя было понять из-за темноты.
–Откуда вы знаете?– спросила она.
–Они вам приказали некричать, авы им назло закричали.
–Мне нельзя приказывать.
–Извините, янемог добежать быстрее.
–Яневобиде.
Саша наконец улыбнулась тоже. Все, что связано счеловеческим голосом, она чувствовала вовсех тонкостях. Его голос звучал ссовершенной естественностью, инельзя было неулыбнуться вответ наего улыбку.
–Вы итак успели вовремя,– сказала она.– Спасибо. Вы охранник?
–Нет.
–Апочему увас пистолет?
–Случайно. Оказалось, это правда, что пистолет идоброе слово убеждают лучше, чем просто доброе слово.
Это явно была какая-то цитата. Саша терпеть немогла удачного цитирования кслучаю, ноестественность его интонаций была существеннее, чем нарочитость чужой фразы.
–Иктоже это сказал?– все-таки поинтересовалась она.
–Аль Капоне.
Вего голосе мелькнуло смущение. Похоже, он тоже понял, что его слова прозвучали слишком кстати. Саше понравилось, что он это понял. Ей