Меж тем можно, не выходя в биографию, остаться внутри творческого мира Пушкина – и обнаружить совсем другие связи и переклички зачеркнутого имени.
Едва прочитав в фотокопии автографа имя Параша, я поневоле вспомнил поэму «Медный всадник», где, как известно, героев зовут Евгений и Параша.
Признаться, это воспоминание вызвало во мне, прежде всего, сомнение в правильности иного чтения – ведь на новую расшифровку зачеркнутого имени могло повлиять знание более поздней поэмы.
Но тут в памяти всплыл стих о матушке Лариной из той же второй главы «Онегина»:
…Звала Полиною Прасковью.
Какую Прасковью? Мы привыкли воображать за этим именем горничную из крепостных, имя которой офранцузила барыня, любительница сентиментальных романов, – об этом тут же сообщают Читателю иронические стихи:
Но скоро все перевелось:
Корсет, Альбом, княжну Алину,
Стишков чувствительных тетрадь
Она забыла; стала звать
Акулькой прежнюю Селину.
Две горничные в одной строфе возможны, конечно, но, при пушкинском лаконизме, все же маловероятны.
«Княжна Алина» в свою очередь заставила вспомнить приезд Лариных в Москву и восклицания при встрече кузин – деревенской и столичной: – Княжна, mon ange! – «Pachette!» – Алина!
Пашетт – переиначенная на французский манер Паша-Параша-Прасковья: это и есть имя матушки Лариной[380]!
Известен старинный обычай в русских семьях: называть первого сына именем отца, первую дочь – именем матери. В таком случае Пушкин на раннем этапе сочинения романа мог примерять героине, которая еще не появилась в тексте, имя Прасковьи (Параши). И его вряд ли могла смущать «бедность рифм» к этому имени: ведь он мог бы использовать в романе и ее «офранцуженное» матушкой имя – Полина, традиционное в романах, к которому в русском языке есть не меньше созвучий, чем к Татьяне.
Вполне вероятно, что имя Прасковьи-Параши-Полины еще вертелось в воображении поэта, когда, сочиняя главу вторую, он должен был представить героиню романа. Оно могло влететь в строфу в последний раз – ведь мы не знаем предыдущих черновиков строфы. Возможно, в них Пушкин намечал и другую рифму к имени – хотя бы и «наша» в третьем стихе будущей XXIV строфы. Но в этом автографе Параша-Полина окончательно уступила уже найденной альтернативе.
Итак, ранний слой первого стиха будущей XXIV строфы может читаться так:
Ея сестра звалась… Параша
Троеточием перед именем Героини Пушкин синтаксически обозначает паузу, так как предвидит реакцию эпатированного Читателя на столь «нероманное» имя.
Зная, что имя Татьяна прозвучит для Читателя не так скандально, как Параша, он в беловике строфы поставит троеточие после имени старшей сестры, в конце строки – так пауза обозначит скорее задумчивость, чем шок.
Но, видимо, еще от раннего варианта какое-то время оставалось намерение полушутливо извиниться за дерзость:
(Мне жаль, что именем таким
Страницы нашего романа
Еще [впервые?] освятим) (VI, 289)
В черновике был вариант «Не устрашаясь освятим» – Пушкин подчеркивает смелость своего решения. Но одновременно удивляется, что до сих пор для героинь романов не использовалось имя, способное освятить его страницы. Именно этот глагол он сохранит в окончательной версии:
Ее сестра звалась Татьяна.
Впервые именем таким
Страницы нежные романа
Мы своевольно освятим.
Можно предположить, что окончательный выбор имени был сделан во время сочинения этой строфы, так как следующая строфа (XXV), записанная на обороте того же листа черновика, начата уверенно написанным стихом:
И так она звалась Татьяной.
Пушкин начал первую главу в мае, вторую сочинял осенью 1823 года. Не исключено, что в течение лета его воображение колебалось в предпочтении имени для героини – Прасковьи или Татьяны.
Вернувшись теперь к авторскому примечанию 13, обратим внимание на то, что акцентированы не только простолюдины, но и сладкозвучные греческие имена.
Позже, в 1836-м, в рецензии на «Словарь о святых, прославленных в российской церкви» Пушкин заметит:
«Издатель „Словаря о святых“ оказал важную услугу истории. Между тем книга его имеет и общую занимательность: есть люди, не имеющие никакого понятия о житии того св. угодника, чье имя носят от купели до могилы и чью память празднуют ежегодно. Не дозволяя себе никакой укоризны, не можем по крайней мере не дивиться крайнему их нелюбопытству»[381].
Сам он проявлял, особенно в творчестве, крайнее любопытство к именам и прозваниям персонажей: они в произведениях Пушкина вовсе не случайны. Конечно, это не дидактические «говорящие» имена героев литературы и театра эпохи классицизма. Но для понимания персонажей Пушкина всегда важны происхождение и значение имен и фамилий, как и окружающие их ореолы – исторический, мифологический, социальный, литературный, эмоциональный.
Стих с переменой имени героини в процессе сочинения уже начатого романа таит в себе загадку, и мы не можем не задать себе по меньшей мере два вопроса:
• почему Пушкин хотел поначалу назвать Героиню Прасковьей, а затем предпочел имя Татьяна и
• был ли с этим выбором имени как-то связан замысел романа в стихах.
Полюбопытствуем, по совету Пушкина, справиться о житиях святых, имена которых Автор рассматривал для героини.
Великомученица Параскева жила в конце III – начале IV века в греческой Иконии. Богатые и благочестивые родители-христиане из сострадания к мукам Господним назвали дочь Параскевой: этим словом греки обозначали Пятницу, что этимологически значит день накануне субботы (праздника), а в контексте Нового Завета имя вызывает в памяти Страстную пятницу. Юная Параскева дала обет безбрачия, чтобы всецело посвятить свою жизнь Богу, помощи людям и приобщению язычников к вере Христовой. Когда в 303–304 годах при римском императоре Диоклетиане начались гонения на христиан, игемон, властитель области, пораженный красотой и чистотой Параскевы, предложил ей стать его женой, если она поклонится языческому идолу. Параскева отказалась отречься от Христа, подверглась мучениям и была обезглавлена.
ПАРАСКЕВА ПЯТНИЦА. ГРИГОРИЙ БОГОСЛОВ, ИОАНН ЗЛАТОУСТ, ВАСИЛИЙ ВЕЛИКИЙ. ИКОНА НАЧАЛА XVВ., ПСКОВ. ГОСУДАРСТВЕННАЯ ТРЕТЬЯКОВСКАЯ ГАЛЕРЕЯ
На Руси имя святой удвоили переводом. Параскева-Пятница стала одной из самых любимых в народе святых: ей посвящали храмы, ее именем охотно называли дочерей. Святую особо почитали в Псковской земле. Псковичи изображали начитанную и самоотверженную Параскеву на храмовых иконах. В народном сознании она соединилась с образом Богородицы, часто Ей сопутствуя, а иногда и прямо Ее замещая. По-русски имя зазвучало как Прасковья, с ласково-уменьшительной формой Параша и Паша.
Вместе с тем в простонародных верованиях с образом Святой Параскевы странным образом слилась древняя славянская богиня Мокошь (Мокша), она же Мать Сыра-Земля, подательница благ, богиня урожая. Девственница Параскева парадоксально стала ассоциироваться в народе не только с прядением, шитьем и другими традиционно женскими занятиями, но и с замужеством и деторождением. Отголоски язычества в народном сознании прямо связали ее с космогоническим Женским Началом.
Пушкин мог соприкоснуться со своеобразным культом Параскевы-Пятницы в селе Михайловском Псковской губернии – родовом гнезде Ганнибалов-Пушкиных, где до ссылки на юг он провел два лета: в 1817 году, после лицея, и в 1819-м, после болезни. Более того, Параскева присутствовала в семейной истории поэта: его прадед, «африканец» Ганнибал в восьмилетнем возрасте был крещен Петром I в городе Вильно, в православной церкви Святой Параскевы Пятницы. И именно Ганнибалу императрица Елизавета Петровна в 1742 году пожаловала из царских владений на Псковской земле имение, названное позже Михайловским.
Имя Татиана толкуется по-разному. Одни видят в нем латинские корни и понимают его как «госпожа из рода царя Тита Татия». Другие возводят имя к древнегреческому татто (ставлю, утверждаю, учреждаю) и переводят как устроительница, учредительница. Однако житие святой великомученицы Татианы связано не с античной Грецией, а с Древним Римом.
УСЕКНОВЕНИЕ ГЛАВЫ МУЧЕНИЦЫ ТАТИАНЫ. МИНИАТЮРА ИЗ МИНОЛОГИЯ ВАСИЛИЯ ВТОРОГО. 985. БИБЛИОТЕКА ВАТИКАНА
Татиана жила почти на век раньше Параскевы. Ее отец трижды избирался консулом, хотя был христианином. Он воспитывал дочь в благочестии, и Татиана вела добродетельную жизнь, помогала людям, приняла обет безбрачия, стала диаконисой. Но в 222 году начались гонения на христиан. По преданиям, Татиану привели в храм Аполлона, чтобы она поклонилась идолу. Молитва девушки Иисусу Христу вызвала землетрясение, которое разрушило статую и часть храма. Татиану бросили в темницу, ее подвергали пыткам, но следы пыток исчезали с ее тела, а к мучителям стали являться ангелы, и язычники переходили в христианство. Брошенная льву на съедение, она усмирила хищника. Двенадцатого января 226 года, после многих чудес за время мучений, Татиане и ее отцу отсекли головы мечом.
Как часто бывает в агиографических текстах, событийные ряды двух житий, да и характеры великомучениц Параскевы и Татианы, во многом совпадают, что и дает возможность выбора между их именами.
Возможно, ответ на вопрос, почему в «Евгении Онегине» Пушкин предпочел Татьяну Прасковье, связан с несовпадениями