Выйдя из здания космопорта, меня провели к аэрокару, и в салон вместе со мной сели те первые юнанцы.
Аэрокар взлетел, и, посмотрев в окно, я была заворожена видом. Природа и технологии жили рука об руку. Огромные деревья тянулись до облаков. В листве проглядывали крыши домов с площадками для аэрокаров. Летающие острова, как в сказке. Прямо в воздухе была нарисована полупрозрачная, светящаяся дорога, по которой следовали аэрокары.
— Вот это да! Как у вас красиво! — Я залипла у стекла, как ребёнок, которого привели родители в парк аттракционов.
— Asante sana. Теперь и у вас, госпожа, тоже.
Asante sana — вдруг пришло понимание, что это значит большое спасибо, но произносилось именно так. Отлипнув от окна, я решила познакомиться с первыми для меня юнанцами.
— Я уже представилась ранее, для друзей и знакомых просто Ева. А как зовут вас?
— Я благодарен за честь войти в Ваш ближний круг, Ева. Но позвольте в присутствии посторонних называть Вас госпожа Ева, иначе у нас не принято. — Получив мой кивок в знак разрешения, юнанец продолжил. — Меня зовут Лука Зиф.
— Я также поражён честью войти в ближний круг, Ева. — Юнанец склонил голову и приложил правую руку к сердцу. Посмотрев прямо в глаза, он продолжил: — Я Сафир Лар.
От мужчин исходили волны восхищения и благодарности. Так странно ощущать чужие эмоции, почти как свои.
— Я чувствую ваши эмоции! — не скрывая удивления, сказала она. — Это особенность всех юнанцев или со мной что-то не так?
Мужчины смутились от моей прямолинейности. Переглянувшись между собой, ответил Сафир:
— Простите нас, госпожа. Мы не имели права передавать вам свои эмоции. Мы просто хотим показать, что нам можно доверять. Вы можете с уверенностью полагаться на нас — мы окажем вам всю необходимую помощь в адаптации на новом месте.
В знак благодарности мужчины опустились на одно колено прямо на пол аэрокара и склонили головы, в один голос произнося: «„Взамен просим принять нас в свой гарем.“»
От столь неожиданной ситуации я не знала, что и ответить. Я ведь тут по делу, не хотелось обманывать их.
— Прошу, вернитесь на место, — места в аэрокаре было недостаточно, чтобы стоять на коленях. Их лица упирались в мои колени, от чего было очень неудобно.
— Только после того, как вы ответите, — произнес Лука. — Для нас не будет другого шанса быть рядом с женщиной.
— Не хочу вас обнадеживать, поэтому скажу сразу: я не смогу подарить вам ту связь, которая существует между мужчиной и женщиной. Если вы согласны быть просто друзьями и товарищами для меня, то я согласна принять вас в такой гарем.
— Согласен, — вновь ответили синхронно.
— Позвольте закрепить нашу клятву, — произнёс Лука.
Не понимая, что это значит, я кивнула. Мужчины взяли мои руки: Лука — правую, Сафир — левую. Они поцеловали костяшки пальцев, нежно перевернули ладошки, коснулись губами запястья, не целуя, а лишь легким прикосновением. Посмотрели поочередно в глаза, не отрывая губ от запястья, и вонзили клыки в мои руки.
— Ай! — воскликнула я, пытаясь забрать руки.
Запястья держали крепко и в то же время нежно.
Руки отпустили, мужчины слизали капельки крови со своих клыков. Взглянув на запястья, я не обнаружила никаких следов.
— Вы вампиры? — ужасно уставилась на них я.
— Мы юнанцы, — ответил Сафир. — Кто такие вампиры?
— Те, кто питаются кровью. — Мой голос дрожал, не понимая, с какими монстрами я сижу в одном аэрокаре.
— Мы не питаемся кровью. Это была клятва верности, для нее понадобилось всего лишь несколько капель крови.
Лука присел рядом со мной, обняв за плечи. Меня же трясло от происходящего.
— Тише, — успокаивал меня Лука, — мы не причиним тебе вреда. Прости, не подумали, что тебе всё в новинку и что мы сможем напугать такой небольшой формальностью.
Слова вроде бы доходили до меня, но я не могла их понять. Адреналин бил ритмом сердца в ушах, заглушая происходящее. Постепенно в сознание начали врываться эмоции заботы и спокойствия, словно они были не мои, а чужие, но они помогли мне выбраться из капкана, в который загнал меня собственный страх.
— Это мои чувства, я передал их тебе, не знал, как ещё успокоить, — признался Сафир. — Отвечая на твой вопрос про силу: это особенность не всех юнанцев, а только одарённых. Мы можем поглощать, считывать и транслировать как свои, так и навязанные эмоции. То, что сейчас было, — это моя сила, у Луки такая же.
Мужчины посерели, видно, что я их сильно перепугала; сама не ожидала от себя подобного. Скорее всего, это последствия стресса последних дней.
— Ладно. Только предупреждайте заранее, я ведь действительно практически ничего не знаю об этой планете и её жителях.
— Обещаем, — снова в один голос произнесли они.
— Вы братья?
— Нет, — ответил Лука.
— Почему тогда отвечаете иногда вместе, будто всю жизнь репетировали?
— Наверное, из-за того, что мы работаем вместе больше семидесяти лет, — ответил Сафир.
— Ого. А сколько вам тогда всего лет?
— Мне 203, — первым сказал Сафир.
— А мне 196, — ответил Лука.
— А сколько лет юнанцы вообще живут?
— У всех по-разному: женщины живут около 350 лет, мужчины без женщин — около 250 лет, а мужья или те, кто входит в гарем, — 150–200 лет, — ответил Лука.
— Но почему такая большая разница в продолжительности жизни?
Ответил Сафир:
— Поскольку женщин у нас меньше, наши предки нашли способ продлить жизнь уже имеющимся женщинам. Мужья могут передавать своим женам жизненную силу, чтобы продлить их жизнь.
Мужчина из гарема также может делиться жизненной силой через секс, но сила от гаремника слабее, чем от мужа. Всё дело в венчальном ритуале. Женщины реже хотят брать себе мужей, даже если они могут отдать больше жизненной силы, так как после смерти мужа жена ощущает невыносимую боль утраты. Поэтому у юнанок чаще бывает большой гарем, состоящий из пятидесяти и более мужчин. Жены других рас не могут обмениваться энергией, поэтому их мужья проживают свои 250 лет, а жены — в зависимости от расы.
Слышал легенды, что в равноправном браке, где энергией обмениваются оба супруга, жизнь обоих увеличивается. Но за свою жизнь таких случаев не встречал, поэтому не уверен, правда это или нет.
— Сколько же тебе лет, раз ты так удивилась нашему возрасту? — спросил Лука.
— Мне тридцать. Я человек, моя бабушка прожила 86 лет, и это достаточно много, но бывают случаи, когда доживают и до 100 лет, но это, конечно, совсем единицы.
— Ты совсем юная. Получается, нам осталось прожить почти одинаковое количество дней, — сказал Сафир.
— Наверное. Но вы хорошо выглядите для своих лет; по земному возрасту вам максимум 25.
— Да, физически мы не меняемся, только наш внутренний свет гаснет. А ты, значит, меняешься?
— Везёт вам. Хотелось бы и мне умереть молодой. А так через двадцать лет буду в морщинах и еле передвигаться, — пошутила я.
Мужчины переглянулись, и оставшийся путь думали о чём-то своём.
— Мы приехали, — сообщил Сафир. — В совете оформим жетон личности, после принятия защиты, тебе перечислят сумму на тот же жетон. Если ты заинтересуешь женщин из совета, они пригласят тебя на аудиенцию. Главное, не бойся, мы подскажем, если что.
Зайдя в здание совета, мы быстро оформили жетон. Я стала в центре круга, по мне прошлись инфракрасные лучи, после чего передо мной появилась моя прозрачная копия, а рядом появилась информация: рост, вес, цвет волос, группа крови и т.д.
Дальше, подобно планшету, я заполнила анкету: откуда я, какая у меня национальность, кто мои родители, мужья, дети и враги.
Правду писать побоялась, не хватало только того, чтобы меня ещё шантажировали сыном и мамой. Поэтому в графе «прочее» я написала, что попала к пиратам, получила серьёзную травму головы, многое не помню, бежала от дракона с планеты Цера, а добраться до планеты Юна мне помог гекатонхейр Стивилиан Нер. Дальше наши дороги разошлись, и вот я здесь одна-одинешенька.
Нуждаюсь в защите, так как жестокий дракон может меня найти, или те же пираты могут вновь продать.
Я подписала соглашение о защите, в котором были указаны условия с моей стороны. Если через две недели я не найду мужчин, мне их порекомендуют в официальном порядке. В первый год на планете Юна рекомендуется обязательный минимум — десять мужчин, а лучше больше.
Спасибо, что рожать необязательно. Это тоже странно: чем им может помочь мой гарем?
Или здесь есть такой подтекст: чем больше мужчин, тем вероятнее, что родится больше детей?
Средства для существования были перечислены на жетон.
— На что мне хватит этих денег?
— На небольшую квартиру и год скромной жизни.
Год я здесь точно не планирую жить, хотя тут и красиво, но уклад жизни более чем странный. Тем более у меня есть сын, и я не хотела бы для него такой жизни. Если женщины устроились ещё неплохо, то о мужчинах сложно сказать, то же самое.
Я никого своей скромной персоной не заинтересовала, и мы отправились к аэрокару.
— Как ты смотришь на то, чтобы пожить у нас? — спросил Сафир.
— Вы живёте вместе?
— Да, у нас небольшой домик, но места для тебя хватит, — ответил Лука.
— Я очень даже за. Только это удобно для вас самих?
Мужчины удивились моему вопросу, но всё же ответили хором:
— Удобно.
— Благодарю за заботу. Взамен с меня что-нибудь вкусненькое. Только местных продуктов я не знаю, придётся кому-то из вас помочь мне.
Мужчины вновь удивились, но я не поняла, чему именно. Может быть, они редко слышат, что их хотят отблагодарить?
— Ева, — позвал меня Сафир, — можно вопрос?
Получив моё согласие, мужчина продолжил.
— Можно узнать истинную цель твоего прибытия на планету?
Теперь удивилась я. Неужели я веду себя подозрительно? Не дождавшись моего ответа, он продолжил:
— Ты ведь рассказала нам некоторые детали о себе, а в жетоне личности не указала. Значит, то, что ты все забыла, неправда. Можешь довериться нам, мы никому не скажем.