Но работы у него всегда было больше, чем наград.
Со многих заводов страны в адрес Института электросварки поступали письма с просьбой прислать инструктивный материал, помочь в приобретении аппаратуры и в налаживании сварочного производства. Евгений Оскарович переработал свою книгу «Скоростная автоматическая сварка под слоем флюса», и в 1942 году она вышла в свет третьим изданием. Эта книга стала незаменимым пособием по внедрению скоростной автоматической сварки под флюсом на предприятиях страны.
Для помощи оборонной промышленности во внедрении автоматической сварки под флюсом на заводы Челябинска, Свердловска, Сталинграда, Омска, Горького и других городов были направлены все сотрудники института, которые могли работать инструкторами. К концу 1942 года на танковых, минометных, артиллерийских заводах Советского Союза уже работало около 40 установок для автоматической сварки. Сотрудники Института электросварки внедрили сварку под флюсом в производство корпусов тяжелых танков ИС и САУ на Челябинском тракторном заводе, где были размещены эвакуированные Ленинградский завод имени С. М. Кирова и Харьковский дизельный завод. Этот комплекс стал крупнейшим предприятием по выпуску тяжелых танков. Широкое применение получила сварка в военное время на Уралмашзаводе в Свердловске. С помощью скоростной автоматической сварки под флюсом было организовано поточное производство фугасных авиабомб, реактивных снарядов для «катюш» и других видов вооружения и боеприпасов.
В январе 1943 года за образцовое выполнение задания правительства по увеличению выпуска танков и бронекорпусов Е. О. Патон был награжден орденом Ленина.
Ни в одной стране, кроме Советского Союза, автоматическая сварка под флюсом броневых сталей не была еще разработана, и лишь в последние месяцы войны по примеру СССР в США начали осваивать сварку под флюсом при постройке бронекорпусов танков и самоходных артиллерийских установок. В Германии же автоматическая сварка танков так и не была создана до конца войны.
В марте 1943 года Е. О. Патону было присвоено звание Героя Социалистического Труда с вручением ордена Ленина и золотой медали «Серп и Молот» за выдающиеся научно-технические достижения, которые позволили ускорить производство танков и металлоконструкций.
За успешное внедрение и освоение в бронекорпусном производстве сварки под флюсом орденом Трудового Красного Знамени в 1943 году были также награждены сотрудники института Б. Е. Патон и П. И. Севбо, орденом «Знак Почета» – А. И. Коренной, И. К. Олейник, А. М. Сидоренко, медалью «За трудовую доблесть» – Г. 3. Волошкевич, А. М. Макара, С. А. Островская, М. Н. Сидоренко, Ф. Е. Сороковский.
По поводу правительственных наград Евгений Оскарович писал: «Конечно, такое внимание и такая щедрость правительства меня радовали и глубоко трогали. Но вместе с тем я был смущен. Говорю это без ложной скромности и без всякой рисовки. Ведь я и мои товарищи только честно выполняли свой долг, и все, что мы делали, не могло сравниться с мужеством и героизмом рядового советского пехотинца, идущего в атаку, или танкиста, таранящего вражескую машину. Я думал, что многие годы мне еще предстоит трудиться, чтобы хоть в какой-то мере оказаться достойным такой высокой награды».
Почетное звание Героя Социалистического Труда Евгений Оскарович получил 2 марта 1943 года, еще находясь вместе с коллективом института в эвакуации в Нижнем Тагиле. Тогда же он написал заявление о приеме в партию, в котором изложил свой жизненный путь и честно сознался в том, что на заре советской власти не верил, что она сможет успешно руководить государством. Свое заявление Евгений Оскарович передал Никите Сергеевичу Хрущеву, а Никита Сергеевич – Сталину.
Сталин рассмотрел заявление и, вопреки уставу ВКП(б), освободил академика Евгения Оскаровича Патона от прохождения кандидатского стажа. В партию его приняли решением Политбюро. В 1945 году Институту электросварки было присвоено имя Е. О. Патона.
Евгений Оскарович, как мы уже говорили, был строгим и требовательным человеком. Ветераны-патоновцы помнят, как он стоял на мраморной лестнице с часами в руках и выразительно поглядывал на вбегающих запыхавшихся работников. А в 8.55 начинал торопиться и сам – Евгений Оскарович приступал к работе минута в минуту. Стал уже настоящей легендой случай, произошедший на одном из совещаний в ЦК Компартии Украины. Приглашенный на него академик Евгений Патон, недолго послушав обсуждение, собрал свой портфель и уехал в институт со словами: «Мне здесь делать нечего. Работать надо!»
До сих пор сотрудники Института электросварки имени Евгения Патона стараются писать на обратной стороне использованного листа – экономят. Батя, как все любовно называли Евгения Оскаровича за частое обращение «батенька», сам писал заявления о своих командировках на малюсеньких клочках бумаги. Когда перед войной Патона назначили советником по машиностроению в Москву и помощник принес ему роскошные листы белой бумаги, академик вернул их назад со словами: «А у вас чего-нибудь попроще нет?»
В 1985 году к 40-летию Победы в Великой Отечественной войне на территории института на постаменте был установлен танк Т-34, а рядом открыта мемориальная бронзовая доска с именами сотрудников Института электросварки, которые под руководством Евгения Оскаровича Патона совершили трудовой подвиг – создали всемирно признанную технологию механизированной сварки броневых корпусов танков и участвовали в организации их массового производства. Ежегодно в День Победы ветераны института встречаются около этого святого места, чтобы почтить память героев Великой Отечественной войны.
Свой вклад в победу над врагом внес и Борис Евгеньевич Патон, который трудился рядом с отцом и, несмотря на огромную загруженность работой в цехах, много занимался наукой. За два года он провел ряд важных исследований статических свойств автоматов для сварки под флюсом. Он предложил наиболее простую и наглядную методику анализа работы автоматов по статическим вольтамперным характеристикам.
Как написано во вступительной статье «Життєвий i творчий шлях Бориса Євгеновича Патона» к «Бiблiографiï президента НАН Украïни академiка НАН Украïни Б. Є. Патона», в монографии «Экспериментальное исследование процесса автоматической сварки под слоем флюса», написанной в 1944 году совместно с А. М. Макарой, Борис Евгеньевич впервые проанализировал работу различных автоматов в статическом режиме. Затем он продолжил эти исследования, по результатам которых защитил в 1945 году кандидатскую диссертацию. В этом же, 1945 году Борис Евгеньевич возглавил электротехнический отдел института, в котором изучал электрофизические процессы дуговой сварки, создавал и исследовал новые источники питания. Его идеи значительно опережали время. Например, доступная и надежная силовая полупроводниковая техника, пригодная для реализации некоторых идей Бориса Евгеньевича, появилась сравнительно недавно.
В 1947 году вышла монография Бориса Евгеньевича Патона «Сварочные головки и питание их током». В последующих своих работах он показал, что оптимальными характеристиками обладает автомат с постоянной скоростью подачи проволоки, укомплектованный источниками питания с быстродействующим регулятором напряжения. Этот вывод, не утративший своего значения до сегодняшнего дня, стал принципиальной основой развития оборудования для механизированной сварки под флюсом и в защитных газах.
Своими трудами Борис Евгеньевич заложил основы теории автоматов для дуговой сварки. Он показал, что в условиях непроизвольных колебаний руки сварщика механизированная подача электрода возможна только при использовании электродной проволоки малого диаметра, когда явление саморегулирования выражено наиболее сильно. Этот вывод блестяще подтвердился экспериментально созданием полуавтоматов для сварки под флюсом, за разработку которых Борису Евгеньевичу Патону и его сотрудникам, а также работникам ленинградского завода «Электрик» в 1950 году была присуждена Сталинская премия СССР в области науки и техники.
Евгений Оскарович был рад успехам сына. Сам же он еще на Урале начал переориентировать работу коллектива на решение задач по восстановлению разрушенного войной народного хозяйства. В 1946–1953 годах Евгений Патон исследует проблемы сварного мостостроения, возглавляет работы по проектированию и изготовлению первых цельносварных мостов, в которых широко применялась автоматическая сварка. Он возглавил также исследовательские, проектные, заводские и монтажные работы, связанные с постройкой крупнейшего в мире цельносварного шоссейного моста через Днепр в Киеве.
При жизни Евгения Оскаровича этот мост и в проектной документации, и в институтском быту назывался просто Киевский городской. Он соединил не только два берега великой реки, но и два понятия, которые до Патона считались несовместимыми, – мостостроение и сварку.
У этого моста-гиганта много титулов: «первый, сваренный автоматами», «цельносварной», «крупнейший в Европе». В мировом мостостроении Патон открыл новую страницу, заложил основополагающие принципы конструирования, завершил начальный и наиболее ответственный этап становления сварного мостостроения. И сколько бы затем ни последовало других побед, эта заслуга Евгения Оскаровича Патона не забудется никогда.
Мост, к которому Патон шел всю жизнь, был для него в Киеве третьим по счету проектом.
Первым был проект, выполненный в первое десятилетие прошлого XX века в тогда еще губернском Киеве, связанный с планами продолжения Петровской аллеи. Мешал оползень, и дорожники предложили пробить его между двумя кручами тоннелем. Но городская управа решила проконсультироваться у известного специалиста профессора Патона.
Когда Евгений Оскарович, измазав глиной обувь, перебрался через овраг на другую сторону, ближе к Кукушкиной даче, ему открылись такие виды, изрезанные днепровскими старицами, что дух захватило. Он отказался от идеи туннеля. За чертежной доской Патон искал для моста прозрачные, невесомые, ажурные серповидные фермы. Местные репортеры интриговали киевлян, описывая, что будет: строить мост предполагается на земле, в раскопе сколотят деревянные клети, на них и станут клепать секции, в грунт забьют бетонные сваи, а когда фермы будут готовы, на сваи их и опустят. Кручу действительно треугольно прорезали в последний момент, закрепив низ изящной подпорной стенкой. Под мостом проложили дорогу, и в прорези засинел Днепр.