Затем Углов вывел нас во двор академии для пробежки. Двадцать километров… Это было изнурительно. Бежали мы чуть больше двух часов, а под конец — так и вовсе еле плелись. Но в норматив уложились. Рухнув на сухую траву, я, задыхаясь, посмотрел в стремительно чернеющее небо. Леший упал рядом и дышал так, будто вот-вот выплюнет лёгкие.
— Господа, а вы чего разлеглись? Я ради вас и так задержался уже… — Углов посмотрел на часы. — На три часа. Не заставляйте меня ждать дольше необходимого. Вперёд! Подтягивания и отжимания ждут.
Мы с трудом осилили тридцать подтягиваний и сотню отжиманий. От перенапряжения перед глазами плыло, но я до сих пор не использовал ману, поэтому всё будет хорошо. А вот Леший выглядит неважно. Может, и зря я его потащил на экзамен. Нужно было самому…
— Кому нужно разбить морду, чтобы я мог пойти отдохнуть? — тяжело дыша, спросил Лёха и, опершись на колено, поднялся с земли.
— Вот это дух! — похвалил его Углов. — А вот и ваши противники.
Для меня равным противником стал шестилетка, которого я вырубил через пять секунд после начала боя. Парень решил ударить ногой мне в голову. Вот только эту ногу я прихватил, а вторую подсёк, рухнув на противника сверху. Вышло отлично. Парнишка впечатался затылком в землю и уснул сном храбрых. Я перевёл взгляд на Лешего…
А смотреть то было не на что. Он тоже завершил драку. У ног Лёхи валялся восьмилетний мускулистый парень и держался за промежность.
— Сила ног! — выкрикнул Леший, вскинув руки вверх, и рухнул на землю, так как ноги подкосились от усталости.
Углов, стоявший рядом, поаплодировал и сказал:
— Господа, вы с доблестью прошли отбор. Поздравляю, с сегодняшнего дня вы оруженосцы рода Архаровых. Осталось лишь зафиксировать ваш титул на коже так сказать. Прошу за мной.
Мы поплелись за Угловым, и он провёл нас в небольшую подсобку, в которой пахло пылью, а ещё там был шкаф, заполненный шприцами объёмом в один миллилитр. Внутри шприцов красовалась чёрная жижа. Углов взял один из них и повернулся к нам.
— Напоминаю вам, что родовая татуировка делается один раз в жизни. Вместо обычных чернил мы используем кровь пещерного драугра. Это такая разломная тварь, — пояснил Углов. — Аколиты обрабатывают чернила специальным образом, после чего вводят под кожу. В зависимости от роста сил бойца татуировка изменит свой рисунок. К примеру, для получения ранга витязь, нужно зачистить три разлома не ниже второго уровня сложности. После каждой зачистки татуировка впитывает часть выплеснутой энергии, а затем — изменяет свою форму.
— Ерунда какая-то. Ведь можно сражаться в разломе, а можно просто постоять за спинами гвардейцев и получить более высокий ранг, не ударив и пальцем о палец, — возмутился Леший.
— Ха-ха. Молодой человек, всё предусмотрено. Татуировка считывает, участвовали ли вы в бою и сколько существ сразили. Если же вы были балластом, то зачищенный разлом вам в зачёт не пойдёт. Да и нет смысла фальсифицировать свой ранг. Чем выше ранг, тем более сложную работу получает гвардеец, и тем выше шанс помереть во время службы. Сами понимаете, наш барон очень любит помахать кулаками. — Углов натянуто улыбнулся и повернулся к Лешему. — Начнём?
Лёха кивнул и подошел ближе, закатав рукав. Углов поднёс шприц к сгибу локтя и просто выдавил на кожу чернила.
— Эммм… Вы же сказали, что чернила вводятся под кожу, — растерянно спросил Леший и вдруг взвизгнул от неожиданности.
Чернила взмыли вверх острыми иглами, и тут же обрушились на кожу. Чёрная жижа впиталась, не оставив после себя ничего, кроме маленьких красных точек выступившей крови.
— А где…? — спросил я.
— Немного терпения, — улыбнулся Углов.
И правда, спустя полминуты, рядом со сгибом локтя проступила ранговая татуировка оруженосца. Леший так широко улыбнулся, что я, было, подумал, он вот-вот вывихнет себе челюсть от счастья.
— Теперь моя очередь, — ссказал я и протянул руку.
— О, нет. Михаил Константинович, вы аристократических кровей. Вам полагается перстень. Ведь татуировки ставят лишь простолюдинам. — На этих словах Леший немного нахмурился; не понравился ему тон Углова. — Сейчас. — Иван Викторович обошел шкаф слева, присел и стал рыться в коробке, а после покачал головой. — Вот незадача. Я думал, что ещё пара штук осталась. Оказывается, нет… — Встав, он пригладил усы и продолжил. — Новую партию перстней привезут только в следующем месяце. Но татуировку можем поставить прямо сейчас. Если я уменьшу концентрацию чернил, то через год они рассосутся, и я вручу вам перстень. Одним словом, решать вам, подождать месяц или же сделать татуировку сейчас.
Я посмотрел на Лешего и понял, что не хочу ждать. И, если честно, быть белой вороной я тоже не хочу. Сергей, Остап и Леший будут ходить с татуировками, а я с перстнем? К чёрту. В прошлой жизни я татуировок не делал, так хоть в этой оторвусь.
— Конечно же, делаем татуировку, как и Алексею, только не надо ничего разбавлять. Пусть остаётся на всю жизнь.
— Как знаешь. В случае чего сам будешь перед отцом оправдываться, — кивнул Углов и повторил процедуру.
Прохладные чернила плюхнулись на кожу, а через мгновение пробили её и впитались.
— Спасибо, — поблагодарил я Углова. — Ну, мы пойдём.
— Да, конечно. Хорошего вам… Какого чёрта? — прошептал куратор и резко схватил меня за руку.
Глава 3
Углов замер, нависнув надо мной. Иван Викторович протёр глаза. Достал из кармана телефон и посветил на моё предплечье. На коже красовалась татуировка в виде щита, позади которого торчала рукоять меча.
— Я был так хорош, что мне сразу же даровали ранг воина? — усмехнулся я.
— Ничего не понимаю… — прошептал Углов и стал клацать по экрану телефона. Внезапно послышался щелчок, как будто он сделал фото. — Я впервые с таким сталкиваюсь. Вы прошли экзамен на оруженосца, и должен был быть только щит… — Углов посмотрел на Лешего, а потом на меня. — Может, партия чернил бракованная? Ладно. Доложу наверх, пусть разбираются.
— А можно и меня бракованной партией уколоть? Я от воинского ранга не отказался бы, — улыбнулся Леший.
— Что? — нахмурился Углов, который мыслями был явно не здесь. — Всё, ребята, бегите. Мне нужно сделать пару звонков.
Пытать куратора мы не стали, и сразу же отправились в общагу, так как на часах была уже полночь.
— Да, Миш, подфартило тебе. Сразу на воинский ранг скакнул, — с завистью сказал Леший и, немного помедлив, добавил. — Хотя, заслуженно, если так подумать. Ты в свои пять лет куда сильнее меня, — резюмировал он и натолкнул меня на мысль.
Для получения воинского ранга необходимо сразиться против пяти оруженосцев одновременно и победить. А ещё уметь укреплять тело с помощью маны. И так уж вышло, что вчера я отлупил не пять, а сразу восемь оруженосцев. Саныча бить не стал и ещё один выпрыгнул в окно. Укреплять тело маной я и вовсе умею с пелёнок. Теперь понятно, почему я получил воинский ранг.
Правда об этом Углову я не скажу. Да и как тут расскажешь? Если он узнает, что из-за меня лазарет пополнили девять человек, то по голове точно не погладит. По сути, я завис на уровне развития между воином и аколитом. Колдовать я могу и довольно сносно. А вот закрытых разломов не хватает для перехода на новый ранг.
Для ранга витязь нужно закрыть три разлома не ниже второго уровня. А для перехода на ранг аколита требуются три разлома четвёртого уровня и выше. Сомневаюсь, что с текущим уровнем силы я одолею четвёртый разлом, но вот двушки запросто. По крайне мере, я так думаю, а вот на деле всё может оказаться намного труднее.
Погрузившись в раздумья, я и сам не заметил, как оказался в общаге.
— До завтра, Мих, — сказал Леший и открыл дверь в свою комнату.
Послышался щелчок включаемого света и яркие лучи осветили сумрачный коридор.
— Баран! Выруби свет! Тут люди спят! — заорал кто-то.
— Не гавкай. Сейчас разденусь и выключу, — огрызнулся Леший.
— Слышь, салага, ты вообще берега попутал? — возмутился парень и, судя по звуку, спрыгнул с верхней койки вниз.
— Залезь обратно, а то зубов не досчитаешься, — угрожающе прорычал Леший.
— Да ты охре… — договорить парень не успел и, жалобно пискнув, рухнул на пол. — Уй… Собака… За что по яйцам-то?
— Сила ног! — выкрикнул Леший, и свет через пару секунд погас.
Я быстро сбросил вещи, и тут заметил, что Саныча снова нет. Видать, он решил не возвращаться в комнату и ночует абы где. Нам же лучше. Его сопение и вечное похрюкивание во время сна жутко бесили. Я забрался верхнюю койку и уснул с мыслью «Интересно, какое лицо будет у отца, когда он узнает о том, что я получил воинский ранг?».
Утром я проснулся, потянулся и отправился в бассейн. Правда, по пути наткнулся на занятную картину. Из соседнего общежития вышел Артём Прохоров. Не успел он ступить за порог, как мощный пинок ногой в спину едва не опрокинул его на землю. Следом из общаги вышли три рослых парня и, проходя мимо Прохорова, каждый отвесил ему звонкий подзатыльник.
— Удачного дня, терпила, — с презрением бросил парень со свежим рассечением на губе.
— Надеюсь, сегодня ты сдохнешь. По крайней мере, для тебя это было бы лучшим выходом, — хихикнул второй с крысиной мордой.
— Лошара, — хмыкнул третий и плюнул Артёму на рукав.
Вижу, его здесь любят. Можно сказать, что Прохоров с этими ребятами стал лучшими друзьями. Хотел бы я увидеть момент, когда Артёма заселяли в общагу. Уверен, что он с порога попытался заставить жильцов боготворить себя и поклоняться. За что, ожидаемо, и огрёб. Странно, что он не огрызается, как делал это раньше. Видать, манеры в него вбили очень хорошо. Причём вбивали ногами.
Прохоров с ненавистью посмотрел в спины своих обидчиков, сплюнул на землю и отправился на занятия. Я же проводил его взглядом и заметил, что Артём теперь ходит, ссутулившись. Раньше плечи были расправлены, нос высоко задран, а теперь — наоборот, старается не привлекать к себе внимания. Да и вообще, ведёт себя тише воды, ниже травы. Прозвучала сирена, вырвав меня из размышлений, и я поспешил в бассейн.