— Все беды — от баб.
— Блестящий вывод, доктор Ватсон, — фыркнул я, но в душе был благодарен за эту дурацкую шутку, разрядившую напряжение.
Дорога до дома Коли заняла не больше двадцати минут. Уже в сумерках мы подъехали к окраинам, где возвышалась серая девятиэтажка, в которой он жил. Парковка, обычно забитая машинами, теперь наполовину пустовала. Но зато по ней бесцельно бродили несколько зомби — кто-то в рваном халате, кто-то в форме курьера.
Так как я уже посвятил друга в подробности своих "новых способностей", логично было, что разбираться с нежитью предстоит мне. Для меня это уже стало почти рутиной, тогда как Коля, несмотря на недавний "подвиг" с десятком сбитых зомби, все еще внутренне содрогался при виде этих существ. В его глазах читалась непримиримая борьба между инстинктом самосохранения и остатками человечности.
Мы вышли из душного салона в относительно свежий вечерний воздух, хотя запах гари и тления все равно витал вокруг. В запасе остаток шипов, почти севшая "зарядка" и отобранная у охранника дубинка, с чем мы и двинулись к подъезду. По пути я без особых церемоний прикончил несколько бродящих зомби, демонстрируя Коле свои способности. Особенно эффектным получился выстрел в "бегуна" - тот уже запрыгнул на крышу припаркованной Toyota, готовясь броситься на нас, когда мой шип пронзил его сердце. Коля подошел к мёртвому зомби, вытащил мой шип и осмотрел его, да так, словно ребёнок осматривал световой меч.
Без дальнейших происшествий мы добрались до подъезда. Коля полез в карман за ключами и открыл уже дверь, когда я вдруг услышал характерное хрипение. Резко оттянув друга за плечо, я едва успел отпрыгнуть назад — из распахнувшейся двери на нас рухнуло гниющее тело в рваной куртке курьера. Моя подошва с хрустом обрушилась на его череп.
— Братан, будь повнимательнее, — предупредил я друга.
Коля мрачно кивнул, пропуская меня вперёд. Внутри подъезда стоял затхлый запах разложения, но, к счастью, больше угроз не было. Направились к лифту — тащиться пешком на седьмой этаж в нашем состоянии было сомнительным удовольствием. Лифт прибыл с тихим звонком, открыв перед нами нерадостную картину: в углу кабины сидел мертвый старик с разбитой головой. Мы переглянулись и молча зашли внутрь, стараясь не смотреть на труп. Когда двери закрылись, друг неожиданно заговорил:
— Слушай, Кате... может, не стоит рассказывать про твои "изменения"? — он нервно постукивал пальцами по поручню. — Она у меня... мнительная. Да еще и дочка дома. Если узнает, что ты теперь... ну, ты понял.
Я скривился:
— А тебе-то самому не страшно со мной рядом?
— Да брось, — Коля махнул рукой, но я заметил, как его глаза бегают по моим рукам. — Будь у тебя планы меня сожрать, уже сделал бы. Хотя... отдельный стакан тебе все же выделю.
— Вот это я понимаю — истинное доверие, — усмехнулся я.
Лифт с легким толчком остановился. Тишина на этаже была почти благословенной после уличного кошмара. Коля двинулся к своей квартире и открыл дверь первым...
— Коленька!!! — пронзительный визг буквально оглушил нас. Катя, вся в слезах, влетела в прихожую и повисла на муже, как обезьянка. Я задержался в дверях, наблюдая, как они кружатся в объятиях, и невольно подумал — как же я теперь впишусь в эту идиллическую картину?
Я застыл в дверном проеме, наблюдая за трогательной сценой воссоединения семьи. Катя, вся в слезах, вцепилась в мужа, а он гладил ее по спине, что-то шепча на ухо. В груди неприятно заныло - меня так никто и никогда не встречал. Катя, горячая южная брюнетка с фигурой, которой позавидовала бы любая модель, казалась неземным созданием рядом с моим рыжим другом. Вечная загадка - как она смогла его держать возле себя, не позволяя бегать по юбкам?
Из комнаты выскочила десятилетняя Аленка, вся в отца - те же веснушки, та же огненно-рыжая шевелюра. Девочка обхватила папину ногу, потом робко улыбнулась мне:
— Ой, дядя Олег тоже пришел!
Катя подняла на меня взгляд - и ее лицо исказилось в удивлении. Только сейчас я осознал, как выгляжу: с головы до ног в запекшейся крови, с одеждой, больше похожей на мясницкий фартук. Мы с Колей переглянулись - оба поняли, что облажались, не подготовив женщину к такому зрелищу.
— Ты... Что с тобой... — Катя едва слышно прошептала, автоматически прикрывая дочь собой.
Коля быстро пришел на помощь, отведя жену в сторону и начал ей что - то шептать.. Пока они выясняли отношения, я по кивку друга направился в ванную - лучший способ не усугублять ситуацию.
Ванная комната, недавно отремонтированная, была образцом семейного уюта. Белоснежная сантехника, плитка с забавными рисунками дельфинов - видимо, Аленкино творчество. Я скинул окровавленные лохмотья и забрался в ванну. Пять минут ушло на регулировку температуры - вода должна быть достаточно горячей, чтобы смыть этот кошмар, но не обжечь.
Первые струи превратились в мутные кровавые ручейки, унося в слив свидетельства сегодняшнего ада. Но вместе с грязью появилось новое ощущение - нестерпимый зуд по всему телу. Пришлось извиниться перед невидимой Катей и схватить жесткую щетку для пятен. Десять минут я скреб свою кожу, как заправский мойщик на скотобойне.
Дверь приоткрылась, и чья-то рука швырнула на ведро с моей окровавленной одеждой свежий комплект. Одежда Коли - футболка с какой-то футбольной командой и простые треники. Выбравшись из ванны, я с отвращением посмотрел на свои бывшие доспехи - теперь это была просто окровавленная тряпка. Переодевшись, я босиком вышел в коридор, окликнул Колю и выбросил свой "криминалистический материал" в мусоропровод.
Глава 12
Темнота. Беспросветная, густая, словно физически давящая на веки. В этом черном океане бушевали звуки апокалипсиса - отдаленные вопли, автоматные очереди, животное рычание и тот особенный скрежет, который издают зубы, впивающиеся в живую плоть. Вика сжалась в комок, вжавшись спиной в холодную стену. Она так хотела раствориться в этой тьме, стать частью великого Ничто...
Среди какофонии ужаса вдруг прорезался знакомый смешок. Ледяные мурашки побежали по спине. Она крепче зажмурилась, зная, кого увидит, если откроет глаза.
— Ви-и-ка... Ви-и-ка... — голос растягивал ее имя, как жвачку. — Думаешь, если зажмуришься, все исчезнет? — Холодные, склизкие пальцы провели по щеке, оставляя липкие полосы. Ногти царапали кожу, будто хирургические крючки. — Это не так работает, глупышка.
Она закусила губу до крови, стараясь не реагировать. Вдруг ледяные пальцы впились в веки, с силой растягивая их.
— Открой глазки... Открой свои чертовы глазки... ОТКРОЙ СВОИ ПРОКЛЯТЫЕ ГЛАЗА, СУЧКА! — рев разорвал барабанные перепонки.
Вика вскрикнула, дернулась — и мир перевернулся. Чье-то сильное ручище трясло ее за плечо. Она распахнула глаза и увидела перепачканного сажей пожарного, который поспешно отпрыгнул назад.
— Ты в порядке? — мужчина смотрел на нее с опаской. — Мы проезжали мимо, увидели твою машину в кювете...
— Что... что происходит? — Вика тряхнула головой, пытаясь стряхнуть остатки кошмара. — Который час? Я... я умерла?
— Вечер уже, красавица. А насчет второго вопроса... — пожарный оглянулся на шум, — если будешь дальше сидеть на асфальте, эти твари тебя на куски порвут.
— Лёха, ну сколько можно?! — донеслось от пожарной машины.
Вика медленно подняла взгляд. Картина была сюрреалистичной: пожарный расчет из двенадцати человек стоял в боевом порядке вокруг машины, но вместо брандспойтов в руках у них были ломы, топоры и даже бензопила. Они методично отбивались от нападавших — вернее, от того, что раньше было людьми. Один из "зараженных" с вываливающимися кишками особенно рвался к ним, пока пожарный в очках не раскроил ему череп топором.
На автомате Вика вскочила, выхватывая пистолет:
— Руки вверх! Вы все арестованы! — ее голос дрожал от ярости. — Вы вообще понимаете, что творите?!
Лёха резко поднял руки:
— Воу-воу, спокойно! — его глаза бегали между пистолетом и приближающимися тварями. — Ты совсем кукушку съела? Эти зараженные сожрут нас заживо, если мы не прикончим их первыми!
Вика медленно опустила пистолет, ствол дрожал в ее руке. Да, они правы - это уже не люди. В памяти всплывали обрывки кошмара: обезумевшая толпа на улицах, Саша с вырванным горлом, перевернутый участок... Она машинально потрогала запястье - наручники были разорваны, как бумага.
Наклонившись, она осмотрела салон разбитой машины. Ни тел, ни следов борьбы - только окровавленный труп у двери. "Неужели он смог выбраться?" - пронеслось в голове. Сотня вопросов к этому психу вертелась на языке, но обстоятельства не располагали к размышлениям.
— Эй, полицейская! — Лёха грубовато хлопнул ее по плечу, указав подбородком на пожарную машину. — Все, кто уцелел — полиция, МЧС, пожарные — стягиваются к центру. Собираемся зачистить и отбить город. Ты с нами?
Вика окинула взглядом импровизированный отряд. Пожарные в засаленных комбинезонах, с окровавленными топорами вместо брандспойтов, больше напоминали каких-то постапокалиптических мародеров. Вариантов у нее не было — начальство мертво, преступник исчез в этом аду, а в одиночку не выжить.
— Пошли, — кивнула она.
Лёха одобрительно щелкнул языком и побежал к своим. Мертвецы уже окружали их плотным полукольцом, в воздухе стоял тот самый сладковато-гнилостный запах, который Вика запомнила еще в участке. Едва она вскочила на подножку, пожарная машина рванула с места, сбивая пару зомби бампером. Они неслись по улицам, объезжая горящие машины и перевернутые автобусы. Вика цеплялась за поручень, наблюдая, как город, который она знала с детства, превращается в филиал ада. Где-то в дыму мелькали силуэты выживших, но останавливаться было нельзя — стаи мертвецов уже выходили на охоту.
Вика сидела, прижавшись к холодному металлу кузова, в окружении пожарных, чьи лица казались высеченными из камня. Лишь двое парней на задних сиденьях перебрасывались тусклыми шутками, но их смех звучал фальшиво - как треснувший колокольчик в пустом соборе. Лёха, ус