В офисе каждый раз, проходя мимо Кэйко, сидевшей ближе ко входу, тот мужчина замедлял шаг и многозначительно касался края ее стола так, чтобы каждый, кто знал об их отношениях, точно заметил.
Краем глаза замечая это, Аюму приходила в восторг и испытывала изумление от подобной игры. Впрочем, неудивительно. Холодность же Кэйко к нему казалась уже излишней – ну к чему тут эти «рабочие отношения»? Да и что это в сущности такое?
Тот мужчина всегда шел напрямую в глубь офиса и скрывался за перегородкой на противоположной стороне от Аюму и остальных.
– Покажи-ка.
Аюму удивилась, услышав это от Кэйко.
Аюму всегда носила с собой маленький розовый электрошокер.
В холле у лифта он выпал у нее из сумки, и – вот не повезло – его подобрал Ёсида из соседней команды. И хотя шокер он сразу вернул, войдя в офис и удостоверившись, что Аюму села на свое место, Ёсида решил подразнить ее.
– Я уж подумал – это ротор какой-то, так удивился! – произнес он нарочито громко и оглянулся вокруг в поисках слушателей. Несколько человек, сидевших рядом, расхохотались и принялись тянуть руки к Аюму, приставая с просьбой показать шокер.
– Да ладно тебе, давай шокируй парочку «дядюшек», да как следует! – заржал Ёсида.
Делать нечего, пришлось достать только что убранный на дно сумки розовый прибор. Аюму сунула его в ближайшую протянутую ладонь, невольно становясь частью всеобщего веселья.
– Но ведь всякое же бывает, в опасное время живем. От станции до дома далеко, спальный район, фонарей почти нет – страшновато порой, – произнесла она громче, чем обычно.
– Конечно, конечно.
– Понятное дело, но ходить с электрошокером – как-то это неправильно.
Голоса вокруг смешивались в общий гул.
– Ну и женщины пошли.
– Слишком много ты о себе трясешься.
Мужчины говорили это полушутя, но Аюму, которой казалось, что она слышит их слова откуда-то издалека, чувствовала раздражение внутри.
Какая банальная реакция. А я ведь это серьезно.
Несколько пугающих историй вдруг ожили в ее памяти.
Электрошокер передавали из рук в руки, пока, наконец, развлечение всем не наскучило и драгоценная розовая вещица не вернулась на стол к Аюму.
Вот так-то. Аюму, будто прочитав это во взгляде, который бросил на нее Ёсида, вздохнула и принялась спешно убирать шокер обратно в сумку.
– Покажи-ка, – неожиданно донеслось до Аюму, а следом она увидела перед собой протянутую ладонь. В этот момент Аюму поняла, что ей ужасно приятно глядеть на Кэйко – та не улыбалась и не хихикала, как остальные.
Все, кажется, уже потеряли интерес и как ни в чем не бывало вернулись к работе, так что она вновь достала розовый шокер и протянула его Кэйко.
– Классная вещь! – с серьезным видом заявила та, предварительно ощупав шокер, будто что-то проверяя. – А чтобы пошел разряд, надо сюда нажимать?
– Да вроде. Я еще ни разу не пользовалась. Купила для самозащиты.
В следующую секунду Кэйко затараторила чуть быстрее, чем обычно. Просто удивительно.
– И где такие продают?
– В интернете.
– В интернете, значит?
Кэйко несколько раз кивнула. Как будто говоря что-то самой себе.
Все, включая Аюму, страшно удивились, когда пошли слухи о том, что Кэйко пожаловалась насчет домогательств со стороны того мужчины.
Когда его вызвали в отдел кадров, к слову, настолько же несовременно устроенный, как и вся их компания в целом, и напрямую спросили о случившемся, он объяснил, что они с Кэйко встречались, но в итоге их отношения зашли в тупик. Говорят, он извинился перед ними, как и положено.
Коллеги, наслышанные о его романе с Кэйко, наперебой твердили, что он никак не мог совершить такое и что лучше него человека вообще не найти. Ко всему прочему, он «по секрету» разболтал о том, как натерпелся: она, по его словам, оказалась сущей истеричкой.
Все это рассказала остальным Сава, самая общительная женщина из соседней команды, а она, в свою очередь, получила информацию от Уэмуры, пожилой сотрудницы, стол которой находился ровно посередине огромного офиса и которая знала все обо всех.
Начальника Аюму тоже вызывали для расспросов. «Точно не знаю, но несколько раз видел их вместе. Больше ничего сказать не могу», – тихонько отчитывался он, поглядывая на пустое место, где обычно сидела Кэйко. То ли у нее в тот день был выходной, то ли она ушла на обед – Аюму точно не помнила.
А потом события развивались как в дешевой мелодраме. Так банально и по́шло, что тошно было смотреть.
Штатный сотрудник, мужчина за сорок, и тридцатилетняя женщина на неполной занятости.
Исход был очевиден.
Даже возраст – течение времени, перед которым, казалось бы, все равны, в этом случае сыграл в пользу одного и против другой.
Окружавшие Аюму люди своими глазами наблюдали того мужчину и Кэйко вместе. Наверное, в этом клубке страстей она в какой-то момент вышла из себя – лишь это и могло прийти им на ум. То, что видел сам, сложно выбросить из головы. Это, конечно, никак не вязалось с тем, как Кэйко вела себя на работе, но, по сути, если спросить у коллег, знали ли они хоть что-то о ее личной жизни или характере, ответ был бы отрицательным. И к тому же, когда дело доходит до любовных отношений, может случиться всякое.
Все хоть и пребывали в сомнениях, все-таки пришли к общему заключению. Признали виноватой Кэйко. Да и как иначе – ведь и уволилась именно она.
Теперь за ее столом сидит другая женщина.
Аюму, вспоминая о Кэйко, нет-нет да поглядывала на новую сотрудницу за работой – продержалась та месяца два, а вскоре после ее ухода появилась Унами.
Интересно, чем Кэйко сейчас занимается? Единственная из всех, кто не посмеялся над моим розовым электрошокером.
Иногда она замечала, как в дальней части офиса тот мужчина о чем-то болтает с коллегами, они хохочут и хлопают друг друга по плечу.
Чего это он, этот «дядюшка»?
Кэйко вынуждена была уйти, а он все так же беззаботно проводит время, и это бесило Аюму больше всего, она просто не могла это принять.
Что вообще все это значило?
Что-то было не так, и это ощущение никуда не исчезло.
Наконец решившись, Аюму отправила Кэйко ни к чему не обязывающее сообщение в мессенджере и пригласила на чай. Ответ, пришедший минут через сорок, поразил ее своей непосредственностью. От этого контраста у Аюму почему-то защипало в глазах.
То, что рассказала ей Кэйко, не поддавалось пониманию. Сама Кэйко, будучи заинтересованной стороной, не до конца осознала произошедшее.
Если вкратце, то у нее не было отношений с тем мужчиной.
– Что? Правда?! – воскликнула Аюму.
– Ага. Совсем, – не обратив на это внимания, бесстрастно ответила Кэйко и с серьезным видом отпила немного чая с молоком и тапиокой, который ей принесли. Аюму снова чуть не расплакалась, глядя на то, как Кэйко по-прежнему не изменяет себе. На работе, сидя за столом напротив, она наблюдала за тем, как Кэйко каждый день пьет разные напитки. Удивительно, но та любила экспериментировать с новыми продуктами.
По словам Кэйко, их с тем мужчиной до этого абсолютно ничего не связывало, они даже не разговаривали ни разу, а потом он вдруг начал странно себя вести.
Например, в тот раз, когда Аюму застала их на кухне.
Кэйко мыла кружку в раковине, а тот мужчина искал что-то в холодильнике, так, по крайней мере, ей казалось. Вдруг он оказался рядом с ней. «Все в порядке?» – спросил он, положив руку ей на спину.
Кэйко растерялась, а тут еще и Аюму зашла, мужчина спешно ретировался, и она вскоре выбросила этот случай из головы, не придав ему значения.
Это повторялось в разных вариациях.
Он подходил к ней в случайные моменты и принимался в странно дружелюбной манере рассказывать ей что-то или задавать вопросы, а потом уходил как ни в чем не бывало. И каждый раз он легонько дотрагивался то до ее спины, то до плеча, то до руки – это начало напрягать Кэйко.
Но что-то подозревать она в конце концов начала лишь с тех пор, как они однажды случайно – а случайность ли это была? – оказались вдвоем в лифте.
Ничего не происходило, пока они спускались с седьмого этажа на первый, и Кэйко уже было расслабилась, как вдруг, за секунду до того, как двери лифта открылись, он шагнул к ней и быстро положил руку ей на голову. Это длилось всего мгновение, но кое-кто из сотрудников, ждавших лифт на первом этаже, точно успел заметить. Мужчина демонстративно убрал руку, бросил на Кэйко смущенный взгляд и вышел.
Так он и подготовил почву. Расширил круг очевидцев.
Когда Аюму увидела их из окна магазина, он говорил Кэйко следующее: «У меня, похоже, подошва оторвалась. Как думаете, на станции есть мастерская?» Так он и плелся за ней до самой станции, и Кэйко не заметила, чтобы с его ботинком что-то было не так. Наверное, и тогда, на кухне, он услышал, что кто-то идет, и тут же положил руку на спину Кэйко. А этим кем-то оказалась Аюму.
Ему было достаточно лишь намекнуть, что между ним и Кэйко что-то есть.
Поэтому там, где не было свидетелей, он полностью игнорировал ее присутствие.
Конечно же, Кэйко обратила внимание, что, проходя мимо ее рабочего места, он каждый раз замедляет шаг и касается стола.
Она старательно делала вид, что не замечает этого. Ей, понятное дело, стало страшно, а хождение в офис превратилось в сущее мучение.
Неплохо было бы, если бы кто-нибудь хотя бы сделал ему замечание.
С этими мыслями Кэйко и отправилась в отдел кадров, вот только она никак не ожидала, что дальнейшие события будут развиваться подобным образом.
Семена сомнения, что он так старательно посеял и долго выращивал, наконец дали свои всходы. И цветы, выросшие из них, оказались хищными. Кэйко же была насекомым, которое они намеревались съесть.
Все подтвердили одно и то же – свою уверенность в том, что Кэйко и тот мужчина встречаются. Даже ее начальник.
А слова Кэйко тут же превратились в клевету «истеричной женщи