Она перестала пятиться назад, ее глаза нервно метались по сторонам.
- Что такое крестовина?
Вздохнув с облегчением от ее решения подчиниться, парень повернул голову к приспособлению в виде скрепленных вместе планкам в виде буквы "Х", сделанному так, чтобы на нем можно было распять человека, закрепив его конечности на каждой планке. Ее взгляд остановился на нем, и невозможно было не заметить, как все ее тело напряглось от ужаса.
Парень оценил эту штуку свежим взглядом, с сочувствием, которое было ему совершенно чуждо. Он предположил, что для того, кто никогда не видел такого устройства, он будет выглядеть ужасающе. Это был большой металлический крест, около восьми футов[8] в высоту и четырех футов[9] в поперечнике, прикрепленный к каменной стене. В верхних и нижних точках креста находились подвижные наручники. Кожаный ремень в центре был предназначен для фиксации жертвы на талии, чтобы она не выгибалась, когда ее хлещут, истязают или еще что-нибудь похуже.
- Пойдем, - сказал он, взяв ее за руку. - Я буду настолько нежен, насколько это возможно...
Девушка взяла его руку, сужая между ними расстояние. Внезапная боль взорвалась в его паху, и он упал на пол, корежась в агонии. Его зрение помутнело, в нем замелькали прыгающие точки.
Сука, блядь, ударила меня коленом, - недоверчиво подумал он.
Рохан смутно осознавал, что она продолжает находиться рядом с ним, что ее руки ощупывают его тело.
Его чувства обострились.
Она собирается достать пистолет...
Он действовал со скоростью света, внезапно выпрямляясь и хватая ее за запястье, выкручивая ей руку за спину в самом элементарном приеме дзюдо. Она завизжала и выгнула спину дугой.
- Какого хрена ты это сделала? - спросил он, не обращая внимания на бешенную, пульсирующую боль в яйцах. - Я пытаюсь помочь тебе.
Он поволок ее к X-раме, его сердце временно ожесточилось к ее мольбам о пощаде. Парень грубо толкнул ее лицом к каменной стене над серединой X-образной рамки.
- Глупая... глупая девчонка, - шипел он ей в ухо, сжимая ей шею. - Теперь ты будешь вести себя хорошо, или как?
- Д... д... да, - всхлипнула она.
Рохан слегка ослабил хватку.
- Отлично.
Грубо развернув ее, он ударил ее спиной о крестовину, достаточно сильно, чтобы девушка вздрогнула.
- Я не хочу причинять тебе боль, не заставляй меня делать это.
Если ты не хотел причинить ей боль, тогда почему это было так приятно?
Парень отбросил эту слишком правдивую мысль и стянул джемпер с ее тела. Может, она и была голой, когда вошла, но раздевать ее все равно было приятно. С практической легкостью он быстро защелкнул ее запястья в фиксаторы, пока она была еще вялой и податливой. После этого раздвинул ее лодыжки и тоже защелкнул наручники.
Рохан стоял и любовался своими трудами.
Это всегда была его любимая часть, когда он стоял и оценивал девушку, решая, что делать дальше в рамках его инструкций.
Просто сломай ее, - сказал Мик. – Никаких серьезных увечий, ни сексуального насилия. Затрахай ее разум, а тело оставь нетронутым. Небольшие синяки - это нормально, но никаких переломов, никаких рваных ран. Просто немного помучай ее, устрой ей небольшую встряску и сильно напугай. Повеселитесь со жгутом...
Боже, она была так прекрасна. Богиня.
- Мне жаль, - сказала она. - Мне жаль, мне жаль, мне жаль. Я просто хочу, чтобы этот кошмар прекратился...
Ее голос прервался, и она перестала всхлипывать, за что Рохан был ей благодарен. Его очень злило, когда они плакали, а он еще даже не начинал.
Ты собираешься спасти ее, помнишь?
- Ты должна доверять мне, Хоуп, я хочу помочь тебе. Мы сбежим, вместе. Ты ведь доверяешь мне, правда?
Девушка кивнула, но все еще выглядела испуганной. Вероятно, она просто поддакивала ему, пытаясь вновь усыпить его бдительность. Очередная вспышка раздражения заставила его сердце биться быстрее, а желудок подпрыгивать.
- Они скоро придут, чтобы проверить нас. Мы должны сделать так, чтобы все выглядело правдоподобно.
Парень потянулся к хлысту, висевшему рядом с Х-рамкой, и улыбнулся.
ГЛАВА 8
Хоуп была в ужасе. У нее голова шла кругом от ситуации, в которой она оказалась - в плену у безумца, который утверждал, что собирается ей помочь. Девушка не верила ему, но он был единственной его надеждой.
О чем я думала, пытаясь бежать? Если я все испорчу, то мой брат будет мертв.
Но я не могу позволить, чтобы меня изнасиловали и изуродовали в гребаной камере пыток...
Слезы продолжали наворачиваться на глаза, но она заставила их остановиться. Она должна была быть сильной, она должна была думать. Несмотря ни на что, Мик, похоже, хотел, чтобы она была жива - жива и невредима. Пусть хоть и избита, пусть и кнутом.
В камере пыток у нее кружилась голова, если ее взгляд задерживался на каком-либо приборе или инструменте более, чем на несколько секунд. Это было за гранью ее понимания. Хоуп слышала о подобных местах, даже видела иногда фотографии, но реальность была совершенно иной. Толстые, громоздкие цепи свисали со стен и высокого потолка, ввинчиваясь в неровную каменную поверхность. Оборудование здесь выглядело так странно, что напоминало нечто среднее между средневековой камерой пыток и старым школьным спортзалом. Стойки и колодки она узнала. Что касается других железных и деревянных инструментов разного размера, она не имела ни малейшего представления, для чего их используют. Но один только вид этих инструментов вызывал у нее невероятное чувство ужаса.
Дальний конец подвала выглядел как какая-то отвратительная операционная, с операционным столом на колесиках.
Каталка, - подумала она, внезапно сообразив, как она называется.
Пленница отвела глаза от ужасающих хирургических инструментов на полках, занимавших всю заднюю стену.
Среди страшных громоздких орудий пыток были и более мелкие инструменты: различные приспособления с острыми концами, тиски, железные когти. Все это напоминало ей медвежьи капканы и старомодные садовые инструменты.
Девушка оглядела все это за несколько секунд, но теперь Рохан снова полностью завладел ее вниманием. В руке он держал кнут с обожженными концами и стоял перед ней, расставив ноги. Его улыбка была далеко не дружелюбной, и она вдруг поняла, почему его называют Разрушителем; одного того факта, что с такой милой внешностью он способен причинять боль и страдания, было достаточно, чтобы перечеркнуть все, что, как она думала и знала о мире.
- Знаешь ли ты, что ты - прирожденный саб?
Его слова не имели смысла, она сосредоточилась на том, чтобы сохранить дыхание и не задохнуться. Хоуп приложила усилия, чтобы сосредоточиться на его словах.
- Что это?
Его ухмылка стала шире.
Он такой красивый, как он может быть таким злым, - пришла в голову непрошеная мысль.
- Сабмиссив. Домы и сабмиссивы? Садомазохизм? BDSM? В смысле бондаж, доминирование, садизм и мазохизм? Ты никогда не читала "Пятьдесят оттенков"?
Она покачала головой, хотя теперь поняла, к чему он клонит.
- Пожалуйста, не делай мне больно.
Рохан сделал шаг к ней, его дыхание было горячим и пахло мятой.
- Мне кажется, ты хочешь, чтобы я сделал тебе больно.
- Нет, - задыхалась девушка, пытаясь вывернуть свое обнаженное тело в сторону от него, но она была зафиксирована оковами и ремнями, беспомощная, как рыба на крючке.
- Они сказали, что ты выполнила задание прошлой ночью, что ты действительно кончила. Знаешь ли ты, скольким девушкам удается достичь оргазма по первому требованию в первую ночь здесь? Может быть, максимум одной из ста.
Слезы текли по ее лицу от горячей волны стыда, затопившей ее тело.
- На самом деле, я готов поспорить, что ты мокрая прямо сейчас.
Хоуп встрепенулась, когда его пальцы проникли между ее ног, и, судя по тому, как скользили кончики его пальцев, его прогноз действительно оказался верным.
- Пожалуйста, - всхлипнула она, ненавидя себя в этот момент всеми фибрами своего существа.
- Для чего ты говоришь "пожалуйста"? Чтобы остановиться? Чтобы заставить тебя кончить? Чтобы сделать тебе больно?
Пленница растерялась и уставилась в его мальчишеское лицо. Он был так близко, черты его лица расплывались. Затем он полностью приблизил свое лицо к ее лицу, и его мягкий рот прижался к ее губам. В ее голове пронеслись противоречивые эмоции: ненависть, страх и, наконец, несмотря ни на что, безошибочный жар вожделения.
Когда парень наконец прервал жаркий поцелуй, то закрыл ей лицо рукой, в которой держал плеть, а другой продолжал искусно массировать ее набухший клитор. Ее удовольствие нарастало с бешеной скоростью, и она прикусила нижнюю губу, чтобы не закричать от удовольствия и отвращения.
- Я понимаю, почему Мик хочет заполучить тебя для себя, невинную, закрытую, жесткую саб. Ты действительно редкая порода.
Истина его слов не осталась для нее незамеченной, как бы больно ей ни было это слышать.
Как же не вовремя я узнала, что я гребаная саб, - подумала она сквозь жалкое, убогое желание.
Ее веки затрепетали, а глаза закатились, когда наслаждение усилилось. Внутренности сжались от удовольствия, которое по своей интенсивности было ближе к боли.
Потом его пальцы неожиданно исчезли из ее пульсировавшей пизды, и неизбывное удовольствие перешло в пульсирующую боль.
- Пожалуйста, - прохрипела она.
От ужасного осознания того, что она умоляет его не отпускать ее, а получить сексуальную разрядку, ей стало плохо.
- Мы должны продолжать игру, Хоуп.
Девушка смотрела, как он идет в сторону от нее, где в каменную стену был вкручен горизонтальный шест длиной около метра. С него свисали инструменты, предназначение которых она не знала, но которые могли использоваться только для одной цели - причинять боль. Некоторые из них выглядели как странная, огромная кухонная утварь: лопатка, венчик, деревянная ложка с отверстиями. Однако плети и ремни, висевшие там, были легко узнаваемы. После минутного колебания Рохан повесил плеть, которую держал в руках, обратно и выбрал пару кожаных ремней.