— Вы говорите по-бесски? — спросил Венатик, наклонившись вперёд.
Чужак поглядел на него с большим вниманием. Тогда Венатик сказал, тщательно артикулируя слова:
— Это военный корабль Республики бессов «Огнедышащий», здесь вы в безопасности. — Он ткнул пальцем себе в грудь. — Меня зовут командор Паво Венатик, я второй помощник, а это мичман Сонанта, помощник… военного аналитика.
Хотел сказать «помощник третьего помощника», поняла Сонанта. Но что поделать, если её должность в корабельном расписании так и называлась.
Говоря, Венатик поднял руку, поглядел на грудь Сонанты, но ткнуть в неё пальцем не решился, хотя Сонанта заподозрила, что в принципе он был бы не прочь. Наверно, его не раз брало любопытство: отличается ли её грудь от груди Мадженты? Сонанта приняла неприступный вид.
— Я Венатик, — повторил второй помощник. — Это Сонанта. Вы меня понимаете?
Но чужак только хлопал глазами и морщил лоб. Потому, догадалась Сонанта, что он знает по-мерзски — всё-таки языки родственные.
— Сэр, может, он чему-то научился от мерзов?
Венатик коротко глянул на Сонанту и кивнул с таким видом, будто это ему было давно очевидно.
— Вы говорите по-мерзски? — спросил он.
Чужак шевельнулся, разлепил губы и прохрипел что-то похожее на «да».
Венатик снова представил себя и Сонанту и пообещал спасённому безопасность на борту «Огнедышащего», особо напирая на то, что бессы это не мерзы, а гораздо лучше.
Чужак прокашлялся, туман ушёл из его глаз, они стали жёлтыми и стеклянными, как у птицы. Глядя в эти глаза, Сонанта почти поверила, что перед ней — нечеловек.
— Давно? — хрипло спросил он.
Венатик чуть нахмурился.
— Давно я здесь? — уточнил чужак.
— Меньше трёх часов. Вы знакомы с мерзским счислением времени?
— Вполне.
Венатик подумал и спросил:
— Как вы себя чувствуете?
— Лучше, — чужак приподнялся на локтях, полежал так и сел, опершись ладонями о края бокса.
— Осторожнее, — сказала Формоза с другой стороны комнаты.
— Да, конечно, — чужак сосредоточенно подглядел на воздух у себя над головой, хотя, по идее, никак не мог видеть изгиб гомеостатического поля.
— Меня зовут Атур, — представился он и спросил: — Что вы собираетесь со мной делать?
— Мерзы причинили вред вашему здоровью, — осторожно начал Венатик. — Некоторое время, думаю, вы ещё побудете в лазарете под опекой доктора Формозы. Как полагаете, доктор, когда вам удастся поставить нашего гостя на ноги? — он всем корпусом обернулся назад, так что Атур не мог видеть его лица, а перед глазами Сонанты оставались только висок и скула. Кожа на скуле забавно подёргивалась. Похоже, Венатик строил гримасы — посылал сигналы Формозе.
— Если он и дальше будет поправляться такими темпами, — ответила та, откровенно пялясь на чужака, — то уже к концу дня.
Венатик засопел, взгляд у него сделался обиженный. Он явно не мог придумать, куда деть Атура, когда того выпустят из лазарета. А Формоза не поняла или не захотела понять его мимических намёков. Впрочем, когда Венатик повернулся к чужаку, он был само радушие.
— Мы отвезём вас на нашу базу. Это очень красивое место, восходы там похожи на розовый бутон, а закаты подобны вздоху засыпающего ребёнка… — Говорили, что Венатик тайком пишет стихи и печатает их под псевдонимом в каком-то журнале для графоманов. — Вы знаете, как-то раз мы с приятелем… он тоже офицер ВКС… собрались порыбачить. Погода стояла чудесная, тёплая, но не жаркая, ивы склонялись к воде, как девушки, мечтающие разглядеть облик любимого, в камышах кричали утки, голубые стрекозы проносились над самой водой… Ах, — Венатик сделал вид, будто вдруг очнулся от наваждения. — Когда мы будем на месте, я непременно свожу вас к этому озеру. Не пожалеете!
— Ни за что, — согласился Атур слегка насмешливо. — А где эта планета?
— Довольно далеко отсюда, — Венатик лучезарно улыбнулся и тут же придал своему лицу озабоченное выражение. — Но, скажите, не можем ли мы как-то вам помочь? Вы, наверное, хотите известить своих, что с вами всё в порядке. Мы с радостью перешлём сообщение…
— Мне некого извещать, — сказал чужак каменным голосом. Глаза его стали мрачными и очень карими.
— Мерзы? — спросил Венатик участливо.
— Нет, другие. Мерзы добили то, что от нас осталось. Знаю, у вас много вопросов, — Атур в упор взглянул на Венатика. — Но будет лучше, если сначала я сам кое-что расскажу.
Второй помощник спорить не стал.
— Мой народ называл себя наталами, — изрёк Атур. — Мерзы имновали нас тупон-аки. Это слово, не понимая его значения, они переняли у наших прежних врагов разаги-оки… вы о них никогда не слышали, потому что разаги-оки вымерли до того, как вы пришли в эту часть космоса.
Венатик открыл было рот, но передумал и закрыл.
— А нашу планету они уничтожили раньше, чем сюда пришли мерзы… С тех пор мы прятались и скитались, нас осталось так мало, что мы могли лишь скрываться и убегать, а дрались, только если нас обнаруживали и пытались поймать. Вы, наверное, не понимаете, зачем я вам всё это рассказываю. Но есть и другой вопрос, который, полагаю, вас занимает: почему на нас так упорно охотились — и мерзы, и розаги-оки, а до них и другие?
— И почему же? — спросил Венатик.
— Потому что мы обладаем необычными способностями, которых у других нет. Мы можем управлять всеми видами корпускулярных и волновых взаимодействий.
— Иными словами… — начал Венатик и замолчал.
Атур улыбнулся. Откуда-то снизу послышалось недовольное прерывистое гудение. Венатик вскочил:
— Доктор Формоза, проверьте поле!
Формоза оторвалась от созерцания чужака и, побледнев, бросилась к компьютеру.
— Оно исчезло, — сообщила доктор дрожащим голосом.
Венатик замотал головой, оружия у него при себе не было. А Сонанта смотрела на чужака — он порозовел от натуги, над верхней губой и на подбородке выступили малюсенькие крапинки влаги. По крайней мере потеет он, как человек, подумала Сонанта. Она тоже была напугана, но понимала, что чужак затеял представление и не собирался им вредить, во всяком случае сейчас.
Атур опять улыбнулся, напряжённо и немного болезненно.
— Включилось! Поле опять включилось! — вскрикнула доктор Формоза.
Венатик посмотрел на неё зверем, она сконфузилась, но ненадолго, потому что была очень, очень красивой блондинкой немногим старше Сонанты. Говорили, что она переспала со всеми мужчинами «Огнедышащего», кроме капитана. Сонанта мало вникала в такие вещи, но сейчас ей стало интересно, числится ли Паво Венатик среди трофеев Формозы. И если да, что сделает первый помощник Маджента, если об этом узнает, и что сделает капитан, если узнает, что она что-то сделала…
— Я пока плохо себя контролирую, — сказал Атур, как бы извиняясь. — Всё равно не смог бы блокировать его долго.
— А что вы сможете, когда будете полностью себя контролировать? — спросил Венатик резко.
Сонанта не знала, поверил ли Венатик фокусу чужака, зато хорошо знала, что того просветили в нескольких диапазонах, а мерзскую одежонку, в которой он был, отобрали всю до ниточки и уничтожили. Значит, у этого Атура нет ничего, кроме собственного тела и разума, и он, когда совсем оклемается, может натворить больших бед, если не получит, чего хочет. А он чего-то хочет, Сонанта теперь не сомневалась, и рассчитывает добыть это от «Огнедышащего»… Лучше всего было бы опять вколоть чужаку какую-нибудь химию, сунуть его в мешок и выбросить в космос, но гуманист Камингс на это не пойдёт, а Формоза так просто костьми ляжет в защиту своего пациента. Ну, хоть впрыснули бы ему лошадиную дозу какой-нибудь подходящей гадости, чтобы дрых до самой Централи!
Пока Сонанта обдумывала, как это устроить, Атур ответил второму помощнику:
— Смогу взять под контроль ваш корабль, например, — чужак глядел на Венатика без улыбки. Он вообще глядел только на Венатика, и иногда на Формозу, или в никуда, а Сонанту будто не замечал.
— Эта наша способность управлять электроникой и интересовала разаги-оки, а после них ваших сородичей мерзов. Они нас ловили, оглушали наркотиками и сращивали с корабельными компьютерами, в результате мы переставали быть наталами и становились биологическими машинами, тупон-аки, без чувств, воли и желаний… Хотя тут я не прав, у тупон-аки тоже есть чувства, воля и желания, только они не человеческие и всецело служат интересам поработителей. Корабли, управляемые тупон-аки, быстрее, сильнее и надёжнее обычных, и всё это благодаря природным особенностям нашего мозга.
Но тупон-аки означает «человек-придаток», и свободные наталы во всём превосходят этих несчастных. Мы очень долго отражали атаки на нашу планету, пока один из разаги-оки не нашёл способ пробить защиту. Однако удар оказался таким сильным, что разнёс планету в пыль… Говорят ещё, будто наталы сами уничтожили свой мир, не желая становиться рабами. Не знаю, я тогда не жил.
Атур замолчал и облизнул губы. Сонанта встала, отошла и шёпотом спросила у Формозы, можно ли ему пить. Формоза собственноручно поднесла чужаку стакан воды, хотя вообще-то в медицинском боксе была автоматическая поилка. Атур поблагодарил, рассматривая её с живым интересом. Сонанта решила, что в нём слишком уж много человеческого.
— Но только вот беда, — снова заговорил чужак, — люди-придатки не умели воспроизводить себя, а клоны, выращенные в генных лабораториях, оказывались бесполезными кусками мяса. Тогда стали ловить уцелевших женщин и отправлять на специальные фермы, но многие успевали покончить с собой, прежде чем их схватят.
Венатик сочувственно хмурился, Формоза в ужасе закатывала глаза, и только Сонанта сидела с безучастным лицом. Она была уверена, что у бесского правительства найдутся задумки и похуже. И ещё в ней крепло подозрение, что парень просто пересказывает им сюжет любимого комикса. Но Венатик и Формоза, если и сомневались, то никак не могли этого показать, Сонанта же сполна наслаждалась преимуществом стороннего наблюдателя, который не обязан видимо реагировать на не обращённые к нему речи. По правде, Сонанте правильнее было числить себя не наблюдателем, а стулом или шкафом, потому что к ней, как к стулу или шкафу, никто обращаться и не собирался.