Они оба осознавали, что должны были отдавать всю любовь и заботу, чтобы помочь Франческе легче пройти процесс развития, как выразилась Фабр. Они были готовы делать именно это, но к чему они не были готовы, так это к тому, что Франческа сама сделала это неизбежным. Ее четвертый и пятый годы были особенно напряженными и трудными для них, когда она вступила в то, что, как предупредила их Фабр на основе предыдущего опыта, было периодом наибольшей опасности. Но Франческа преодолела критический порог, и последние пару лет они чувствовали себя расслабляющимися.
И все же... и все же, когда Херландер Симоэнс сидел в своей кухне, гадая, где его жена и дочь, он обнаружил, что, в конце концов, не совсем расслабился.
Он как раз потянулся за своим коммом, когда пришел вызов от Харриет. Он щелкнул пальцем для ответа, и голос Харриет зазвучал в ухе.
- Херландер?
Было что-то в ее тоне, подумал он. Что-то... напряженное.
- Да. Я вернулся домой несколько минут назад. Где вы, ребята?
- Мы находимся в клинике, дорогой, - сказала Харриет.
- Клинике? - повторил Симоэнс быстро. - Почему? Что случилось?
- Я не уверена, что что-то не так, - ответила она, и в его мозгу тотчас же зазвучали несколько сигналов тревоги. Она говорила так, как будто боялась, что если допустит какую-то ужасную возможность, то она произойдет.
- Тогда почему вы в клинике? - тихо спросил он.
- Они перехватили меня после того, как я забрала ее из школы, и попросили меня привести ее. Видимо... очевидно, они обнаружили пару небольших аномалий в ее последней оценке.
Сердце Симоэнса, казалось, перестало биться.
- Какого рода аномалии? - потребовал он.
- Ничего чрезвычайно необычного. Доктор Фабр сама посмотрела результаты, и она уверяет меня, что до сих пор, по крайней мере, мы все еще в допустимых пределах параметров. Мы просто... немного смещаемся в сторону. Поэтому они хотели получить для нее более полный набор оценок. Я не ожидала, что ты будешь дома так рано, и не хотела беспокоить тебя на работе, но когда я поняла, что мы опоздаем, то решила связаться. Я не знала, что ты уже дома, пока ты не ответил.
- Я дома недолго, - сказал он ей. - Если вы собираетесь пробыть там некоторое время, меньшее, что я могу сделать, это сесть в машину и присоединиться к тебе. И Фрэнки.
- Я бы хотела этого, - тихо сказала она ему.
- Хорошо, я буду там через несколько минут, - сказал он так же тихо. - Пока, дорогая.
Глава 7
- Я не хочу показаться скептиком, - сказал Джереми Экс со всем своим скепсисом. - А вы уверены, что просто не страдаете от случая СЧИ? - Он произнес сокращение, отделяя каждый звук.
Принцесса Рут выглядела озадаченной.
- Что это значит?
- СЧИ. Устоявшееся сокращение для синдрома чрезмерного интеллекта, - сказал Антон Зилвицки. - В разведывательном управлении флота известен как "лихорадка зеркального зала".
- В госбезопасности мы называли это "шпионская чушь", - сказал Виктор Каша. - Этот термин также перекочевал в ФРС.
Рут перевела озадаченный взгляд на Джереми.
- И что это должно означать?
- Это разумный вопрос, принцесса, - сказал Антон. - Я сам потратил немало часов, обдумывая эту возможность.
- Я тоже, - сказал Каша. - На самом деле, это первое, о чем я подумал, когда начал пересматривать то, что я знал - или думал, что знал - о "Рабсиле". Это был бы не первый случай, когда шпионы перехитрили самих себя, увидев больше, чем есть на самом деле. - Он взглянул на Зилвицки. - "Лихорадка зеркального зала", а? Не слышал такого раньше, но это, безусловно, подходящее описание.
- При нашей работе, Рут, - сказал Антон, - мы обычно не можем видеть вещи напрямую. То, что мы действительно делаем, это ищем отражения. Вы когда-нибудь были в зеркальном зале в парке аттракционов?
Рут кивнула.
- Тогда вы поймете, что я имею в виду, когда говорю, как легко попасть в ловушку каскада изображений, которые в действительности являются лишь отражениями себя самих. Как только в логическую цепочку попадает один ложный вывод или предположение, дальше начинается генерация все большего и большего числа ложных образов.
- Прекрасно, но... - Рут покачала головой. Этот жест выражал скорее замешательство, чем несогласие. - В данном случае, я не вижу в этом сколько-нибудь существенного фактора. Я имею в виду, что мы имеем дело с внутренней перепиской между людьми в самой "Меза Фармасьютикалс". Мне это кажется довольно простым, - и добавила немного жалобно, - и без зеркала в поле зрения.
- Нет? - сказал Каша, тонко улыбаясь. - Откуда мы знаем человека на другом конце этой переписки, там, на Мезе? - он посмотрел на ридер в своей руке, затем бегло пробежался по докладу, - Дана Ведермейер, как ее звали...
- Вообще-то, это может быть и "он", - перебил Антон. - Дана - одно из этих унисекс-имен, которые должны быть запрещены под страхом смерти, учитывая, сколько горя они создают для трудолюбивых шпионов.
Каша выдохнул и продолжил.
- Откуда мы знаем, что она или он работали на "Мезу Фармасьютикалс"?
- О, перестань, Виктор, - запротестовала Рут. - Я могу заверить вас, что все проверила и перепроверила. Нет никаких сомнений, что переписка, которую мы откопали в файлах, поступила из штаб-квартиры "Фармасьютикалс" на Мезе.
- Я не сомневаюсь в этом, - сказал Виктор. - Но ты не понимаешь мою точку зрения. Откуда мы знаем, что это лицо, славшее сообщения из штаб-квартиры "Фармасьютикалс", на самом деле работало на "Фармасьютикалс"?
Рут скосила глаза. Немного сердито, но все же.
- Кто, черт возьми, мог бы еще сидеть там, кроме сотрудника "Фармасьютикалс"? Или, скорее даже, менеджера высокого ранга, поскольку не может быть, чтобы низкоуровневый клерк рассылал подобные инструкции.
Антон вздохнул.
- Ты все еще упускаешь его точку зрения, Рут, - о чем я должен был подумать сам сразу же.
Он огляделся в поисках места, где можно было бы присесть. Они собрались для этой дискуссии в правительственном комплексе, в кабинете Джереми, который, вполне возможно, был самым малым кабинетом, используемым "министром обороны" планеты в любом месте населенной галактики. В этом кабинете было только два кресла прямо перед столом Джереми. Рут сидела в одном, Виктор в другом. Сам Джереми сидел на краю своего стола.
Стол, по крайней мере, был большим. Он, казалось, заполнял половину комнаты. Джереми наклонился и быстрым и ловким движением убрал небольшую кучку бумаг, покрывавших другой угол стола. Едва ли больше, чем взмахом запястья.
- Вот, Антон, - сказал он, улыбаясь. - Присаживайся.
- Спасибо. - Зилвицки взгромоздился на угол стола, все еще держа одну ногу на полу, наполовину поддерживая свой вес. - Он клонит к тому, Рут, что хотя, безусловно, верно, что Дана Ведермейер был нанят "Мезой Фармасьютикалс", откуда мы знаем, на кого он работал в самом деле? Вполне возможно, что он или она - черт бы побрал эти дурацкие имена и что плохого в именах собственных, вроде Рут и Кэти, Антон и Виктор? - был подкуплен и в действительности работал на "Рабсилу".
Он указал на электронный планшет в руке принцессы.
- Это объяснило бы все в этой переписке.
Рут посмотрела на планшет. Нахмурившись, как будто она видела его в первый раз и не была полностью уверена, что это такое.
- Это кажется мне гораздо менее вероятным объяснением, чем любое другое. Я имею в виду, что, видимо, "Фармасьютикалс" все же поддерживает какой-то надзор за своими сотрудниками, даже на уровне руководства.
Виктор Каша сел немного прямее в кресле, опираясь рукой на одном из подлокотников, чтобы поддерживать себя и одновременно заглядывать на дисплей планшета Рут.
- О, я и сам не думаю, что это так уж вероятно, ваше высочество.
Она повернула голову, чтобы посмотреть на него.
- Что? Уж не собираешься ли ты сейчас начать величать и меня модными титулами?
Антону пришлось подавить улыбку. Всего несколько месяцев назад отношение Рут к Виктору Каша было враждебным, сдерживаемым потребностями текущего момента, но по-прежнему острым, и - он был уверен, что принцесса настояла бы на этом в то время - совершенно неумолимым. Сейчас...
Время от времени она вспоминала, что Каша был не только абстрактным хевенитским врагом, но и специальным вражеским агентом, который остался в стороне - нет, хуже, манипулировал ситуацией - когда вся ее личная охрана была расстреляна масадскими фанатиками. В такие моменты она становилась холодной и необщительной по отношению к нему дня на два-три.
Но, в большинстве случаев, "потребности момента" преодолевали пресловутое волнение моря. Каша присутствовал на Факеле почти без перерывов с того момента, как планета была отобрана у "Рабсилы, Инкорпорейтед". И волей-неволей, поскольку она была заместителем директора разведки новой звездной нации - Антон сам был временным директором до тех пор, пока ему можно будет найти постоянную замену - ей приходилось очень тесно сотрудничать с хевенитом. Конечно, Виктор никогда не разглашал чего-то, что может в любом случае подвергнуть риску Республику Хевен. Но, кроме этого, он был чрезвычайно полезен молодой женщине. По-своему - совсем по-другому - он, вероятно, был во многом для нее таким же наставником, как и сам Антон.
Что ж... не совсем так. Проблема заключалась в том, что знания и опыт Каша лежали в сферах, которые Рут могла понять умом, но, вероятно, не смогла бы применить на практике. В крайнем случае, не очень хорошо.
В отличие от Рут и Антона, Каша не был техническим гением. Он был достаточно искусен в работе на компьютерах, но не достигал колдовства, которое творили с ними Зилвицки или мантикорская принцесса. И хотя он был прекрасным аналитиком, но не лучше самого Антона. Ну и, наверное, был не столь хорош, как хотелось бы в идеале - хотя оба действовали на столь редкостном уровне, какой с самого начала был доступен немногим другим шпионам в галактике.
Возраст Виктора и его гораздо более обширный опыт означали, что пока что он был лучшим разведывательным аналитиком, чем Рут, но Антон думал, что это превосходство не продлится дольше нескольких лет. Принцесса действительно обладала талантом в часто своеобразном и иногда совершенно причудливом мире, метко прозванном "зеркальным залом".