Это не похоже на их отношения с "Джессик", где юридическая фикция о том, что "Джессик" - это отдельная фирма, помогает им хотя бы немного прикрыться, когда они перевозят рабов или другие тайные грузы. Но нет смысла поддерживать такое разделение от "Фармасьютикалс", и, конечно, нет никаких юридических причин, по которым они должны были бы скрывать эту связь. Зато есть много причин, почему они должны были беспокоиться. Если две эти компании были уже связаны, они должны были, по меньшей мере, удвоить свои административные затраты на поддержание двух отдельных операций здесь на Факеле. Не говоря уж о том, что обе они делали бизнес вместе. Почему это? Даже если предположить, что они лежат в одной постели, и что "Рабсила" дома покрывает свои затраты на добычу сырья, несмотря на льготную скидку, мы все еще глядим на Петра, вынимающего деньги из своего собственного кармана, чтобы оплатить лакея Павла. Они снижали цену на своих рабов "Фармасьютикалс" более чем на двадцать пять процентов. Оставляя в стороне всю остальную экономическую неэффективность, встроенную в их отношения, это адский удар по прибыли, которую они, возможно, получили бы, продавая их где-то в другом месте, а не выбрасывая их здесь, чтобы субсидировать неэффективные - по оценке их собственных полевых менеджеров - операции "Фармасьютикалс"!
Виктор кивнул.
- Я согласен, и именно поэтому я не думаю, что есть какое-либо логическое объяснение, кроме...
- Кроме чего?
Он пожал плечами.
- Я не знаю. Но мы уже согласились, что есть в "Рабсиле" что-то гнилое, что выходит за рамки их жадности и жестокости. - Он указал на планшет Рут. - Итак, на данный момент мы можем просто добавить эту дохлую рыбу в ту же вонючую кучу.
ЧАСТЬ II
1921 г. эры расселения (э. р.)
(4023 г. христианской эры)
Поскольку беовульфиане импортировали полную, функциональную технологическую базу, а благодаря их столь непосредственной близости от Солнца научные данные могли передаваться от одной планеты к другой менее чем за сорок лет, они никогда не подвергались какому-либо разрушительному опыту, который переживали многие другие колонии. На самом деле, на протяжении большей части двух тысячелетий Беовульф оставался в значительной степени на переднем крае науки, особенно в области наук о жизни. После ужасающего ущерба, понесенного Старой Землей в результате ее Последней войны, Беовульф возглавил усилия по восстановлению родного мира, и беовульфиане, вероятно, простительно гордятся своими достижениями. Владение Беовульфом терминалом туннельной сети - особенно потому что это терминал мантикорской туннельной сети, которая является самой крупной и самой ценной в известном космосе - ничуть не повредило их экономическому положению. Короче говоря, когда вы прибудете на Беовульф, вы посетите очень богатую, очень стабильную, очень густонаселенную и очень могущественную звездную систему, которая, особенно в свете местной автономии, предоставляемой членам Солнечной лиги, является по существу самостоятельным монозвездным государством.
Глава 8
Февраль 1921 г. э. р.
Брайс Миллер начал торможение кабины, когда она подошла к "Кривой Эндрю", часто называемой "Глупостью Артлетта" некоторыми менее милосердными родственниками Брайса. Изгиб на трассе горки был на подъеме, что, как правило, вводило гонщика в заблуждение, заставляя думать, что центробежная сила не будет столь дикой, какой была бы, если бы кабина входила в кривую на полной скорости.
Во времена расцвета парка развлечений кабины предназначались для работы с такими скоростями. Но это было несколько десятилетий назад. Возраст, ненадлежащее техническое обслуживание и ухудшение состояния, вызванное плазменным тором близкой луны Хайнувель, сделали многие аттракционы огромного парка развлечений на орбите возле гигантских колец планеты Амета слишком рискованными для общего пользования. Что, конечно, только добавилось к нисходящей спирали, вызванной первоначальной глупостью создателя парка, Майкла Пармли, который придумал этого белого слона и вложил в него целое состояние и свою большую семью.
Он был пра-прадедом Брайса. К тому времени, как Брайс родился, основатель парка был мертв уже почти сорок лет. Маленький клан, которому он оставил владение ныне ветхим и, по сути, несуществующим парком развлечений под председательством - на самом деле вы не смогли бы использовать термин "управление", чтобы приложить к такому вздорному и любящему много спорить множеству потомков и родственников - его вдовы, Эльфрид Маргарет Бутре.
Она была любимой родственницей Брайса, за исключением двух его двоюродных братьев Джеймса Льюиса и Эдмунда Хартмана, которые были ближе всех к его возрасту. И, конечно, за исключением его очень-очень любимого родственника, того самого дяди Эндрю Артлетта, в честь которого была названа кривая или глупость - на самом деле и то, и другое.
Брайс любил кривую дяди, хотя с момента аварии он всегда подходил к ней очень осторожно. Он был тут со своим дядей, когда Эндрю дал свое название кривой. Войдя в эту часть гигантской горки на действительно безрассудной скорости, они оба ликующе кричали, когда Эндрю удалось заставить кабину оторваться от треков. Не от магнитной дорожки, конечно - чтобы сделать это, вероятно, потребовался бы буксир верфи или небольшой корабль - но от своих магнитных захватов. Должно быть, металл накопил усталость за долгие годы.
Какой бы ни была причина, два захвата сломались так аккуратно, как вы могли бы только мечтать. И они, сорокадвухлетний дядя, которому по уму должно исполниться двенадцать, и его восьмилетний быстро взрослеющий племянник, оказались в кабине не более десяти метров в любом измерении, кувыркаясь сквозь пространство. Пресловутое "пустое" пространство, за исключением этой части Вселенной, содержало большое количество ионизированных частиц, испускаемых Хайнувелем и попадающих в магнитосферу Аметы вместе с газами из туманности Ямато. Кроме треков магнитной подвески, у них не было никакого источника энергии, чтобы как-то использовать его, и лишь ограниченные ресурсы жизнеобеспечения, которых можно ожидать в парке развлечений для кабины американских горок и которые никогда не предназначались для использования более нескольких минут подряд.
Тем не менее, им удалось пополнить запасы воздуха и энергии на достаточно долгое время, чтобы их спасла гранд-дама клана, которая прибыла за ними на все еще каким-то образом функционирующей яхте, бывшей одной из многих глупостей, оставленных ей мужем. К счастью, в свое время Эльфрид Маргарет Бутре была известным пилотом, и старая леди все еще умела летать, сидя на вошедшем в пословицу месте своих штанов. Это был, пожалуй, единственный способ, которым ей удалось выполнить спасательную операцию до того, как экранирование кабины было бы разрушено жестким и смертельным излучением в магнитосфере Аметы, учитывая, что приборные системы яхты были в таком же плачевном, нуждающемся в ремонте состоянии, как и почти все другое, принадлежащее клану.
Что было плохо, эта самая Эльфрид Маргарет Бутре имела едкий язык, который не терпел дураков и не всем дозволял откровенные сумасбродства. Как нарочно, системы связи яхты и ныне брошенной на произвол судьбы кабины американских горок были одними из немногих частей оборудования, которые все еще функционировали почти идеально. Также, увы, системы связи в кабине не могли быть выключены обитателями. В конце концов, они были разработаны, чтобы передавать инструкции идиотам-туристам. Таким образом, все спасение сопровождалось, от начала до конца и с перерывами не более четырех секунд каждый, тем, что стало известно в обширных легендах клана как второе лучшее снятие шкуры от Ганни.
(Наилучшее снятие шкуры было тем, которое она даровала своему покойному мужу, когда впервые узнала, что он умер от сердечного приступа в середине попытки вернуть свои потерянные состояния в азартной игре - прямо в тот момент, когда он выиграл, но до того, как его противники перевернули кон. Оставляя в стороне ругательства, суть этого была: "Ты заставил меня пройти через сорок лет жизни в Пограничье! И ты не мог продержаться еще четыре секунды?")
К счастью для Брайса, возраст защитил его от большей части свирепой обличительной речи. Тем не менее, даже полутень той желчи, которую Ганни Эль вылила на дядю Эндрю, оставила ему шрамы на всю жизнь.
Во всяком случае, так ему нравилось думать. Инцидент произошел несколько лет назад, и Брайсу сейчас было четырнадцать лет. То есть, тот возраст, когда все умные и здравомыслящие парни начинают понимать, что есть их торжественная судьба. Обреченные, возможно, судьбой, возможно, случайно, но, безусловно, благодаря их изысканной чувствительности на мучительную жизнь отверженных. Приговоренные к неловкому молчанию и неумелой речи; обреченные на тьму внешнего непонимания; осужденные на жизнь в одиночестве.
И в безбрачии, конечно, он сказал это себе три дня назад - когда его дядя Эндрю взвалил несчастье на его меланхолию, объяснив ему тонкое различие между безбрачием и целомудрием.
- О, прекрати это, Брайс. Ты просто в панике, потому что...
Он поднял мясистый палец.
- Кузина Дженнифер не уделяет тебе времени, а по причинам, известным только мальчикам, которые были превращены гормонами в полые бессмысленные оболочки - да, я знал причины, когда сам был таким, но я давно забыл их, так как перестал быть кретином-подростком - ваши "привязанности", как они вежливо называются, естественно останавливаются на девушке поблизости от вас, которая, наверное, самая красивая и, конечно, самая эгоцентричная.
- Это не...
- Пункт второй. - Указательный палец присоединился к большому. - Таким образом, ты убедил себя, что обречен на великолепную уединенную жизнь. Если ты не можешь заполучить Дженнифер Фоли, у тебя не будет девушки в качестве невесты. Не то, что у тебя было какое-либо право мечтать о невесте, когда на тебя обрушился Буйный Тауб за унылую успеваемость по тригонометрии.