Существует три типичных тревожных признака того, что кто-то рассказывает вам (или что вы рассказываете себе) чрезмерно драматичную историю о разрыве и тем самым будит этот инстинкт. Назовем их сравнением средних значений, сравнением крайностей и взглядом свысока.
Сравнение средних значений
Прошу, не обижайтесь на мои слова. Я люблю средние значения. Они помогают быстро передать информацию и часто сообщают полезные данные. Современные общества не смогли бы функционировать без средних значений. Не обошлась бы без них и эта книга. На ее страницах будет много средних показателей. Но любое упрощение информации может дезориентировать, и средние значения не исключение. Они сбивают нас с толку, скрывая за единственной цифрой разброс значений (множество разных цифр).
При сравнении двух средних значений мы рискуем еще сильнее запутаться, поскольку в этот момент мы видим только разрыв между двумя цифрами и не обращаем внимания на пересечение множеств значений, которые скрываются за каждой из них. Иными словами, мы видим разрывы, которых на самом деле нет.
Рассмотрим, например, два следующих (не связанных друг с другом) графика.
На левом графике показан разрыв между средними оценками мужчин и женщин, сдающих стандартный экзамен SAT в США, для каждого года начиная с 1965-го. На правом графике показан разрыв между средним доходом людей в Мексике и США. Обратите внимание на огромную разницу между двумя линиями на каждом графике. Мужчины и женщины. США и Мексика. Казалось бы, эти графики показывают, что мужчины лучше женщин понимают математику, а доход жителей США выше дохода мексиканцев. В определенном смысле это так. Об этом говорят цифры. Но в каком именно смысле? В какой степени? Все ли мужчины лучше всех женщин? Все ли граждане США богаче всех мексиканцев?
Давайте лучше изучим реальную картину, которая скрывается за цифрами. Первым делом изменим масштаб по вертикальной оси. Мы используем те же цифры, но впечатление создается иное. Теперь «разрыва» как будто и нет.
Теперь посмотрим на те же данные третьим способом. Вместо того чтобы сравнивать средние показатели для каждого года, давайте сравним разброс оценок по математике или уровней дохода для конкретного года.
Теперь мы видим показатели всех людей, которые скрывались за средним значением. Смотрите! Оценки мужчин и женщин по математике почти полностью накладываются друг на друга. У большинства женщин есть математический близнец-мужчина, то есть мужчина, набравший такое же количество баллов. Если сравнивать доходы в Мексике и США, множества тоже пересекаются, но лишь частично. Однако при взгляде на представленные таким образом данные становится очевидно, что две группы людей — мужчины и женщины, мексиканцы и американцы — на самом деле не отделены друг от друга. Они пересекаются. Никакого разрыва нет.
Само собой, истории о разрыве могут соответствовать действительности. Во времена апартеида в Южной Африке черное и белое население страны имело разные уровни дохода, между которыми существовал настоящий разрыв. Эти множества почти не пересекались. История о разрыве между группами в то время была совершенно правдива.
Однако апартеид был явлением из ряда вон выходящим. Гораздо чаще в историях о разрыве ситуация чрезмерно драматизируется, что сбивает людей с толку. В большинстве случаев две группы не отделены друг от друга, даже если так и кажется при сравнении средних значений. Почти всегда мы получаем более полную картину, копнув немного глубже, чтобы сравнить не только средние показатели, но и разброс значений: не только группу в целом, но и отдельных людей. Очень часто в таком случае мы видим, что отдельные группы на самом деле во многом пересекаются.
Сравнение крайностей
Нам нравятся крайности, тем более что они всегда запоминаются. Например, при мысли о глобальном неравенстве мы вспоминаем новостные сюжеты о голоде в Южном Судане и сравниваем их с нашей комфортной жизнью. Если нас попросят представить два разных государственных строя, мы быстро вспомним коррумпированные, деспотичные диктаторские режимы и сравним их со странами вроде Швеции, где действуют прекрасные системы социального обеспечения, а великодушные чиновники посвящают свою жизнь заботе о правах граждан.
Такие истории о противоположностях увлекательны, провокационны, любопытны — и очень эффективны для пробуждения инстинкта разрыва, — но они редко помогают нам действительно понять мир. Всегда будут богатейшие и беднейшие люди, всегда будут худшие и лучшие режимы. Но наличие крайностей ни о чем нам не говорит. Большинство обычно кроется в середине и рассказывает совсем другую историю.
Возьмем, к примеру, Бразилию, одну из стран с самыми высокими показателями неравенства. Богатейшие 10 процентов населения Бразилии получают 41 процент общей суммы доходов. Жутковато, правда? Цифра кажется завышенной. Мы тотчас представляем, как элита ворует ресурсы у всех остальных. Пресса поддерживает такие представления, рассказывая о жизни богатейших людей страны — часто даже не богатейших 10 процентов, а богатейших 0,1 процента, сверхбогатых людей — и публикуя фотографии их яхт, лошадей и огромных особняков.
Да, цифра действительно ужасно велика. В то же время она уже много лет не была так мала.
Статистику часто используют для драматизации событий в политических целях, но важно, что она также помогает нам оценивать реальность. Посмотрим распределение населения Бразилии по четырем уровням доходов.
Большинство людей в Бразилии выбралось из нищеты. Максимум кривой находится на третьем уровне, то есть там, где люди могут позволить себе купить мотоцикл и очки, а также скопить определенную сумму в банке, чтобы оплатить детям образование в старшей школе и однажды купить стиральную машину. На самом деле разрыва нет даже в стране с одними из самых высоких показателей неравенства. Большинство людей в середине.
Взгляд свысока
Как я уже сказал, раз вы читаете эту книгу, вероятнее всего, вы живете на четвертом уровне. Даже если вы живете в стране со средним уровнем доходов, соответствующим второму или третьему уровню, например в Мексике, сами вы, вероятно, живете все-таки на четвертом уровне, а ваша жизнь во многом похожа на жизнь людей, которые живут на четвертом уровне в Сан-Франциско, Стокгольме, Рио, Кейптауне и Пекине. Бедность в вашей стране отличается от «нищеты». Это «относительная бедность». Например, в США даже люди на третьем уровне признаются живущими за чертой бедности.
Скорее всего, тяготы людей с первого, второго и третьего уровней вам совсем незнакомы, а пресса, которую вы читаете, описывает их не слишком достоверно[1].
Чтобы сформировать фактологическую картину мира, вам прежде всего нужно понять, что ваш непосредственный опыт относится в основном к четвертому уровню, а опосредованный опыт вы получаете через прессу, которая привлекает внимание к из ряда вон выходящим событиям и редко говорит об обыденности.
Когда вы живете на четвертом уровне, все люди на первом, втором и третьем уровнях могут казаться вам одинаково бедными, а само слово «бедный» может потерять конкретное значение. Бедным может казаться даже человек с четвертого уровня: может, у него облупилась краска на стенах, а может, он ездит на старой машине. Любой, кто хоть раз смотрел вниз с крыши высокого здания, знает, как сложно оттуда оценить различия в высоте домов пониже. Они все кажутся маленькими. В то же время люди с четвертого уровня естественным образом представляют мир поделенным на две категории: богатые (стоящие на крыше небоскреба, такие же, как вы) и бедные (все те, кто остался внизу, не такие, как вы). Вполне естественно посмотреть вниз и сказать: «Они все бедные». Вполне естественно не видеть разницы между людьми, которые водят машины, людьми, которые ездят на мотоциклах и велосипедах, людьми, которые ходят в сандалиях, и людьми, у которых обуви нет.
Я встречался и беседовал с людьми, живущими на каждом из уровней, и могут заверить вас, что для людей с первого, второго и третьего уровней эти различия принципиальны. Живущие в нищете люди с первого уровня прекрасно знают, как улучшилась бы их жизнь, если бы они получали не 1, а 4 доллара, не говоря уже о 16 долларах в день. Люди, которым приходится повсюду ходить пешком, шагая по земле босыми ногами, знают, что велосипед сэкономил бы им огромное количество времени и сил, потому что тогда они могли бы быстрее добираться до городского рынка, в результате чего состояние их здоровья улучшилось бы, а благосостояние повысилось бы.
Четырехуровневая система, заменяющая излишне драматичный «разделенный» взгляд, — первый и самый важный элемент фактологической картины мира, которую вы сформируете после прочтения этой книги. Теперь эта система вам знакома. Ничего сложного, правда? На страницах этой книги я буду использовать четыре уровня для объяснения множества вещей, включая лифты, утопления, секс, приготовление пищи и носорогов. Эти уровни помогут вам лучше рассмотреть мир и лучше его понять.
Что нужно, чтобы выслеживать, ловить и развенчивать заблуждения? Данные. Нужно показывать данные и описывать реальность, которую они отражают. Поэтому спасибо таблицам ЮНИСЕФ, спасибо пузырьковым диаграммам и спасибо интернету. Но нужно и еще кое-что. Заблуждения исчезают, только если есть столь же простой, но более адекватный способ их заменить. Для этого и нужны четыре уровня.
Фактологичность — это умение понять, когда речь заходит о разрыве, и вспомнить, что такие истории показывают две отдельные группы с разрывом между ними. Реальность же часто не имеет полюсов. Обычно большинство скрывается в середине, ровно там, где должен быть разрыв.
Чтобы контролировать инстинкт разрыва, ищите большинство.
Опасайтесь сравнения средних значений.