Мы шли переулками, прячась в тени домов. Чем ближе к центру, тем явственней я ощущал звенящую тревогу, но мертвяков попадалось на удивление мало, а редкие стычки с одиночками не представляли серьёзной угрозы. По словам Николая, зомби на данный момент концентрировались в пригороде, чтобы хлынуть оттуда неудержимой волной.
— Как мы вообще отыщем вертолёт или пилота за такое короткое время? — спросила Злата. — Это будет посложнее, чем иголку в стоге сена нашарить.
— Он сам нас найдет, — уверенно заявил эксперт. — Среди той бойни в Ярославле были обнаружены чужие отпечатки мужской обуви. Кто-то был там, когда всё это случилось, проверил, нет ли выживших, и ушёл.
— Тогда чего мы прёмся навстречу, не легче ли занять оборону?
— А кто даст гарантию, что он в этом случае нападёт? — ответил я за Николая. — Сделает свои дела и улетит восвояси.
— То есть мы ещё и наживка, — вздохнул Калина. — Чувствую, что хороших новостей лучше сегодня не ждать.
Очередной переулок привёл нас к широкому проспекту. Дальше шли высотки, постепенно вытеснявшие промышленные сооружения, которые когда-то кормили наш город.
— Пойдём внутренними дворами мимо церкви и выйдем к бывшему зданию администрации, — прикинул я. — За ней плотная застройка, среди которой стоит самая высокая свечка в округе. С неё можно оглядеться и решить, куда двигаться дальше.
— Неплохо, — оценил Николай. — Тебя нам просто Бог послал.
Хоть я и почувствовал, что последняя фраза произнесена специально, скрыть свои эмоции до конца все же не смог.
— У тебя какие-то проблемы с верой?
— Как и у всех.
Развивать тему эксперт не стал. Дворы, между тем, привели к почерневшему остову церкви. Купол обвалился внутрь, а обгоревшие стропила придела торчали, будто рёбра обглоданного скелета.
Родители часто водили сюда всю семью и неудивительно, что именно здесь они тогда искали защиту…
— Мне тоже одно время казалось, что Бог отвернулся от нас, — вздохнул Николай. — Твоя работа?
Я кивнул.
— А зачем?
— Там были все, кого я любил.
Если бы они остались дома… Забаррикадировались и ждали помощи, как сделали их соседи. До сих пор эти милые люди боятся попасться мне на глаза в посёлке, как будто в случившемся есть их вина.
К церкви я прорвался лишь день спустя, когда было уже слишком поздно. Бог не защитил своих почитателей, и мёртвые осквернили его святилище. Мне осталось только сжечь здание, вместе со всеми, кто, переродившись, перестал быть моей семьёй.
— Соболезную.
Группа молча прошла мимо пожарища. Потянулись безликие здания хрущёвской застройки, которые в последнее время начали сносить, планируя построить на их месте огромный торгово-развлекательный комплекс. До самой администрации было подозрительно тихо, даже одиночные зомби перестали попадаться, и тут позади нас резко возникла волна злобного напряжения, как накануне в складских ангарах.
— Толпа идёт!
Мы рванули через брошенную стройплощадку, которую хотели обогнуть по периметру. Впереди показался недостроенный магазин, окружённый широким кольцом парковочной зоны. Звуки погони быстро приближались, становясь всё громче. Ощущение опасности стало нестерпимым, будто кто-то живьем сдирал кожу, и я отчетливо понял — на пустырь нам высовываться нельзя.
— Вбок! Через траншею!
О том, что к магазину неплохо было бы подвести коммуникации, строители традиционно вспомнили уже после укладки асфальта. Поэтому его разбили отбойниками и выкопали технический канал, по пояс взрослому человеку. Через эту импровизированную траншею мы и побежали, оскальзываясь на пластиковых трубах, устилавших дно.
Едва группа преодолела половину расстояния, как позади прогрохотал взрыв. Все инстинктивно пригнулись, и я ощутил, как над головой со свистом пролетел кусок дорожного покрытия. Если бы мы пересекли парковку поверху, то добивать мертвякам наверняка было некого. Нас целенаправленно загоняли, будто дичь на охоте.
Второй взрыв чуть не накрыл всех уже у самого магазина. Перед этим я успел оглянуться и увидеть, что нагонявшие нас зомби достигли края стройплощадки. Их оказалось не больше двух десятков — угроза существенная, особенно на открытой местности, но внутри здания у нас был шанс. Если бы не этот чёртов обстрел…
Зданию до отделочных работ было ещё далеко. Повсюду стояли поддоны со стройматериалом, которые могли дать неплохую защиту.
— Занять оборону!
Спецы уже выпустили пару болтов в набегавших упырей и остальные последовали их примеру. Я примостился за сваленными в кучу мешками цемента, выбрал цель и, насколько смог, плавно спустил курок. Зомби поймал стрелку лицом, пробежал ещё пару шагов по инерции и рухнул замертво. Его примеру последовали ещё несколько подстреленных сородичей, вызвав кучу-малу из копошащихся тел.
Арбалет — вещь долгая при перезарядке, но мы выиграли несколько секунд для второго залпа, а там можно и врукопашную, с теми, кто добежит.
Но невидимый противник не хотел давать шанса выбраться из западни живыми. Не успел я прицелиться во второй раз, как через широкий витринный проём влетел огненный сгусток, оглушительно взорвавшийся внутри магазина.
Меня спасли мешки, безропотно принявшие весь жар и ударную волну на себя. Воздух наполнился цементной пылью, полностью перекрыв обзор, и мертвяки без проблем проникли в здание.
То, что творилось потом, люди обычно видят в кошмарах, просыпаясь в холодном поту. Ничего нельзя было разобрать на расстоянии вытянутой руки, и со всех сторон напирали зомби. Я крутился волчком — рубил, колол, уворачивался от зубов и когтей, полностью положившись на своё чутьё.
Через какое-то время прогремел ещё один взрыв, но я предчувствовал его, укрывшись за широкой колонной, а вот погнавшегося за мной упыря взрывная волна бросила на торчавшую арматуру, на которой он и повис, проткнутый, словно бабочка в альбоме натуралиста.
Больше на меня никто не нападал. Крепко сжимая меч в руке, я стал медленно обходить место побоища и почти сразу же наткнулся на Злату. Девушке тоже досталось от взрыва — осколки пробили тело в нескольких местах, а ноги были вывернуты под неестественным углом. Судя по окровавленному следу, она проползла пару метров, пока силы не оставили её. Любой другой давно бы уже отключился, но выносливая Злата пока ещё была в сознании.
— Возьми… Я обещала…
В руке девушка сжимала побуревший от крови платок Марии.
— Злата, как же так… — я опустился перед ней на колени.
Одного взгляда хватило, чтобы понять — всё кончено. Будь даже за стеной готовая к приёму операционная, с бригадой лучших врачей, — слишком поздно. Смерть уже оставила печать на лице девушки, но в гаснущих глазах не было страха.
— Она позаботится… О Рите…
— Это просто винтовка, как ты не поймёшь, — простонал я. — Зачем я втянул тебя, идиот…
Злата не ответила, остекленевшим взглядом уставившись куда-то под потолок. Я дрожащей рукой закрыл ей глаза и вынул из сжатых пальцев платок. В свертке оказался серебряный крестик на простой черной верёвочке. Пару секунд я боролся с искушением отшвырнуть его куда подальше, но взглянув на девушку, неожиданно для себя самого — надел.
Нужно было продолжать поиски, — вдруг кто-то ещё смог пережить этот кошмар. Осторожно ступая по строительному хламу, я пошёл дальше. Спецы нашлись практически сразу, окружённые порубленными в куски упырями. Ни пульса, ни дыхания — оба мертвы.
Откуда-то слева раздалось сдавленное хихикание. Помещение понемногу заволакивало дымом, и пришлось идти практически на ощупь. Часть недостроенного второго этажа уже обрушилась вниз, остальное трещало, грозя развалиться в любую минуту. Преодолев завалы, я обнаружил Калину, прислонившегося спиной к одной из колон.
— Волшебника не видно, Тихий? — хихикнул он.
— Кого?!
— Ну, этого… Как в песне, ей Богу…
Я присел рядом. С ушей у парня кровь вроде не текла, а вот левая нога выглядела так, будто ей хотели пообедать.
— Покусали меня, — проследил он мой взгляд. — Через час буду бродить, завывая, и мечтать о свежей человечинке…
Тут возразить было нечего. Царапины от когтей, хоть и с большим трудом, но заживали, а вот укусы были смертельны. Именно слюна являлась источником заразы, выкосившей большую часть человечества.
— Николая видел?
— Не-а, — помотал головой парень, с трудом поднимаясь. — Похоже, мы одни остались. И волшебник.
— Калиниченко, у тебя сотрясение, какой ещё волшебник?!
— С голубого вертолёта! Ты видел, чем он в нас запульнул? Это ж чистый фаербол…
— Не мели ерунды, нужно выбираться отсюда поскорее.
— Тебе, Тихий, выбираться, а я уже умер. Но есть отличная идея — помнишь, что рассказывал Николай?
— Он пришёл тогда убедиться, нет ли выживших, — вспомнил я.
— Вот и побуду приманкой, напоследок, — хихикнул Калина. — Или отсекай мне голову прямо тут. Шашку только сохрани. И прощай.
Сильно хромая, он побрёл прочь. Я взял семейную реликвию, оставив меч у колонны, и прислушался к внутренним ощущениям. Поблизости опасности не чувствовалось, но где-то на границе восприятия условилось нечто, пульсирующее тревогой. Кто-то там сейчас явно размышлял, стоит ли входить в здание.
Волшебник. Разве такое возможно? Я припомнил огненный сгусток — на термобарический заряд он не походил, Тогда что? Не фаербол же, в самом деле…
— Эй ты, Саурон хренов! — громко послышалось впереди. — Иди сюда, разберёмся по-мужски!
Я осторожно крался за ним, прикрываясь завалами. Здание трещало, дым становился всё гуще, но последнее мне было только на руку. Лишь бы противник повёлся на приманку.
— Ах, вот ты какой, — расхохотался Калина где-то впереди. — Совсем не похож…
Сверкнула тусклая вспышка, будто от электрического разряда, и парень замолк. От ярости свело скулы, и только огромным усилием воли я не бросился вперёд. Нет уж, пусть сам подойдёт.
Захрустел мелкий мусор под подошвами врага. Судя по звукам, он обходил завал, за которым я прятался, по широкой дуге. Проклятье! Будь у меня арбалет — всадил болт, не выдавая себя, а так придётся волей-неволей раскрыться.