— Я сильнейший маг Грейдора. Для сына мельника и этого много, — хмыкнул алхимик, хлебнув кислого вина из горла бутылки. — Возможно, на свете нет ничего, что может увлечь меня по-настоящему. Вот что движет тобой, Марти?
— Обязанности, — коротко ответил Шефнер, зябко ежась. — Стоит только расслабиться, как все летит к чертям.
— Но, допустим, у тебя будет достаточно денег, чтобы не заботиться о выживании, а просто жить. Что ты будешь делать? Петер рано или поздно встанет на ноги, еще и зарабатывать станет, пожалуй, больше чем ты. Артефакторы не бедствуют даже на вольных хлебах. И что тогда? Каждый день ходить на работу, жениться на приличной фрейлейн из богатой семьи, читать по утрам газету, а вечерами играть в шахматы с коллегами, такими же скучными, как и ты сам? Так ты представляешь свое будущее?
— Еще и пивное брюхо отращу, — невозмутимо подтвердил Мартин.
Он положил ладони на скользкие от утренней росы и тумана перила и легко вскочил на них.
— Эй-эй, не сорвись там! — встревоженно попросил Корбин, глядя, как его друг опасно балансирует на краю. Полы кашемирового пальто раздувал резкий холодный ветер, идущий со стороны реки. — Спятил? Я от встречи с водичкой разве что простуду подхвачу, а ты точно камнем на дно уйдешь.
Мартин, посмотрев сверху вниз на алхимика, насмешливо показал ему язык и тут же уселся рядом.
— Хочешь знать мои планы на жизнь?
— Уже не уверен, — проворчал собеседник. — Вдруг ты после этого решишь избавиться от меня как от свидетеля?
— Тебе все равно никто не поверит. С такой-то отвратительной репутацией!.. Так что я все же признаюсь. Я собираюсь забраться так высоко, что никто не сможет сбросить меня вниз.
— Пойдешь работать пилотом? — рассмеялся Рихтер. — Или будешь покорять горы?
— Нет. Я стану канцлером.
— И зачем тебе это? — несколько опешив, спросил алхимик. В устах любого другого это казалось бы несбыточной мечтой, бредом и глупостью. Но когда это говорил Мартин Шефнер… Отчего-то верилось, что этот сын обнищавшего рода, заурядный сотрудник службы безопасности, вполне способен возглавить правительство империи. Даже не так, не возглавить — подмять его под себя.
— Потому что только тогда я смогу изменить эту реальность так, как мне хочется. Так, как нужно.
— Про «хочется» еще можно понять. Но «как нужно»? Не много ли вы на себя берете, господин Шефнер? — проворчал Рихтер.
Мартин высокомерно улыбнулся.
— Достаточно.
Больше из менталиста ничего вытащить не удалось, и к этой теме они не возвращались. Но когда спустя несколько лет о молодом главе службы безопасности заговорили как о возможном преемнике Тренка, Корбин совсем не удивился. Мартин Шефнер всегда умел работать с долгосрочными целями.
Наше время. Корбин Рихтер
Обычно весной, когда погода к этому располагала, на Горбатом мосту было многолюдно. В это же утро Рихтер не заметил поблизости даже торговцев сладостями и игрушками. Зато на том самом месте, где они когда-то случайно встретились десять лет назад, его ждал Мартин Шефнер. Сопровождение рядом не маячило, но Корбин сильно сомневался, что глава СБ пришел один. Не из-за повелителя стихий, конечно, но для того, чтобы не давать лишнего повода тем, кто давно хотел избавиться от Шефнера. Рихтер подозревал, что врагов у него побольше, чем у того же канцлера или Котовского.
Иное дело он сам. Любимец женщин, пример для любого мага, легендарная личность… И знатный болван, конечно же, раз повелся на игру Шефнера.
— Канцлер, значит? — спросил алхимик вместо приветствия. — Когда ты сказал об этом тогда, я подумал, что ты собираешься сделать политическую карьеру. И ради этого готов стать мальчиком на побегушках и идеальным исполнителем, не задающим лишних вопросов. Хотя, может, так оно и было. Ты ведь уже тогда стал протеже Тренка. Когда твои взгляды поменялись? До или после?..
— До или после чего? — спокойно уточнил Шефнер. — Ты назначил мне встречу для того, чтобы поговорить о канцлере?
— О тебе, мой друг. И причинах, почему ты отправил меня прочь из столицы. Помимо Софи, конечно. Ох уж эти ревнивые мужья!.. Тебе нужна была моя помощь… Нет, не так. Мартин Шефнер не стал бы просить о помощи. — Рихтер поднял с мостовой камешек, подкинул его, а затем отправил в реку. — Тренк никогда мне не нравился, так что лишняя мотивация, чтобы опустить его на дно, мне не нужна. Но все же я больше не буду потворствовать тебе в твоих интригах.
— И почему же?
Мартин как всегда был неразговорчив и серьезен. Единственным человеком, которому он искренне пытался понравиться — обаять и произвести впечатление, была Софи. Причем если это касалось личных отношений, а не работы. Но вот с друзьями и близкими он был именно таким — не лисом и даже не юркой крысой, как порой называли сотрудников СБ. Змеем — хладнокровным и ядовитым. Наступать ему на хвост было бы неразумно. Но как же сложно избежать искушения!
— Потому что ты зашел слишком далеко. Если у тебя были подозрения по поводу канцлера, ты должен был прийти ко мне, обратиться к императору или кронпринцу. Ты должен был сделать хоть что-нибудь! Но не сделал ничего только потому, что Тренк все еще тебе нужен, чтобы избавиться от Котовского. Ну и каково тебе быть союзником человека, по вине которого убит твой племянник? Из-за которого ты чуть не потерял жену?
Мартин непроизвольно дернул головой, будто ему влепили оплеуху, но промолчал.
— И все же — когда ты решил предать канцлера? Когда выяснил, что он связан с Адорно и «белыми ястребами», или еще раньше? Тренк ведь не думает делиться властью, к которой ты так рвешься. Наверное, тебе уже давно надоело быть его верным псом. А тут и повод избавиться от него, не замарав руки.
— Мои близкие не повод, — процедил Шефнер и с трудом, но все же взял себя в руки. — Значит, ты тоже увидел связь. И должен понимать, почему я так осторожен.
— Я не хочу понимать! Если бы моя жена пострадала из-за какой-то мрази, я не стал бы продолжать подвергать ее опасности, а избавился от угрозы! — взорвался Рихтер. — Котовский все еще глупо считает, что ты можешь стать союзником. Но единственные интересы, которые ты готов отстаивать, — только свои. Любой ценой. Черт возьми, ты недостоин — ни этой страны, ни любви Софи.
— Полагаю, ты злишься не из-за моих политических взглядов, а больше из-за Софии.
Мартин небрежно пожал плечами, хотя алхимик чувствовал едва сдерживаемую силу менталиста. От нее уже начинала болеть голова, напоминая о том, что он все-таки уязвим перед ментальной магией.
— Это только для тебя твоя жена ненужная помеха в интригах. Для меня она… — Рихтер запнулся, не договорив.
— Так кто для тебя моя жена? — с обманчивым дружелюбием спросил Шефнер.
— Как давно ты знаешь правду о ритуале?
— Про то, что вы практически связаны магическим браком? Достаточно давно, чтобы придумать тысячу способов убить тебя и все же решить пожалеть запутавшегося дурака.
Рихтер ощерился.
— Жалость, да? Сложно поверить. Скорее всего, ты даже из нашей с ней связи пытаешься получить выгоду. Но знаешь, мне надоели эти игры. Я просто расскажу все Софи. Про ритуал и про тебя.
— Это ничего не изменит, — почти снисходительно ответил Мартин. — Ты только разрушишь отношения с тем единственным человеком, который не только терпит твои причуды, но и искренне к тебе привязан. Думаю, так будет продолжаться лишь до того момента, как ты проявишь себя во всей красе, друг мой.
Вывернется, понял Рихтер, этот змей просто вывернется, и он сам останется виноватым. Глубоко вздохнул, выдохнул и криво улыбнулся.
— И чего я ожидал от встречи с тобой? Ты неисправим.
— Если это все, что ты хотел сказать, то я, пожалуй, пойду. Дела, знаешь ли…
— Подожди. Расскажи про Фоскарини. Что в Брейге делает дочь дожа Лермии?
— А, точно… Крайз говорил, что ты влез в это дело, — без особого энтузиазма ответил Мартин. — У Фоскарини в связи с его нынешней активностью, противоречащей интересам Церкви, много противников. Я просто оказываю ему услугу, присматривая за его дочерью.
— И играешь против Церкви?
— Я не религиозен.
— Твоему ребенку расти в том мире, что ты создаешь своими руками. Не ошибись, — предупредил Рихтер, с тоской понимая, что Шефнер просто не захочет его услышать. Слишком большие ставки были на кону, чтобы глава СБ смог удержаться от игры.
Лермийские святоши считали Грейдор страной еретиков и в случае наступления войны наверняка поддержали бы Алерт. А воевать на два фронта Грейдор не в силах. И при самом плохом исходе, прояви империя слабость, ее растерзают с трех сторон — Роан обязательно вмешается, когда встанет вопрос о дележе территорий. Возможно, именно поэтому Шефнер так не доверял Котовскому. Но если влиятельнейшему дожу Лермии, выступающему за торговые соглашения с Грейдором, удастся усилить свои позиции, то ситуация в корне изменится, и уже Алерт окажется зажатым в тиски двух стран.
Рихтер мог бы даже посочувствовать главе СБ, вынужденному учитывать множество политических факторов, если бы тот при этом не рисковал нынешним миром в стране ради великого будущего.
— Насчет лермийки мне непонятно одно, — сказал алхимик, спрыгивая с перил моста, на которых он так удобно восседал. — Ладно, другие не разглядели в унылом преподавателе права красивую женщину. Ментальная магия и не такое может. Но как София не поняла, что перед ней не мужчина? При ее-то устойчивости к иллюзиям и защитным ментальным артефактам?
Мартин усмехнулся.
— София просто не очень внимательна. К людям, по крайней мере.
Рихтеру оставалось только согласиться. Адорно, Танас Шварц… Софи верила тем, кто был к ней добр и участлив. Жаль, что чародейке не всегда отвечали тем же.
София Шефнер
«Отдохни вдали от шумной столицы», — говорили они. «В провинции безопасно», — твердили они.
«Они», среди которых был и мой любимейший супруг, ошибались. Потому что неприятности последовали за мной и в Торнем. И в этот раз я никаким образом этому не способствовала.