— С тобой бесполезно говорить. Так что я решила прибегнуть к языку силы.
Стреляла я из револьвера плохо, и муж это знал. Но с пары метров не промахнулась бы и полуслепая обезьяна. Мартин посмотрел на оружие в моей вытянутой руке и устало вздохнул:
— Ты не сможешь.
— Но очень постараюсь. И случайно может получиться. Рука от страха дернется, к примеру, и… Ай!
Правую кисть пронзила резкая боль, а пальцы будто задеревенели. Всего на секунду, и я уже начала брать под контроль свое тело, освобождаясь от ментального воздействия. Жаль, что муж не стал просто стоять и ждать. Револьвер полетел в сторону, а я оказалась на полу прижатая сильным мужским телом.
— Вот что такое язык силы, Софи! — яростно провозгласил Мартин, торжествующе сверкая глазами.
Поцелуй его не был ласковым. Он был требовательным, терзающим, почти болезненным. Но приятным. Мне пришлось приложить усилия, чтобы не ответить.
Стоило Мартину оторваться от моих губ, как я тут же поблагодарила его за поцелуй. Весьма красноречиво. И кажется, смогла удивить супруга.
— Это тебя Рихтер научил таким плохим словам?
— Ты даже не представляешь, чему он еще меня научил. — Я соблазнительно выгнулась и облизала губы. Глаза Мартина потемнели.
— Провоцируешь? Зря. Придется ведь отвечать перед своим злым и голодным мужчиной.
Не знаю, насколько злым он был в этот момент, однако его желание я ощутила довольно явственно. Но у меня болело плечо, ныла грудь. Я не ела почти целый день. К тому же уже безумно соскучилась по Генриху, с которым пришлось расстаться из-за ужасного характера его отца. Поэтому на «голод» дражайшего муженька мне было слегка наплевать.
— Отыметь на грязном полу, желая унизить и наказать, — так ты проявляешь свою супружескую любовь?
Пальцы Мартина тисками сжимали мои запястья, и я зажмурила глаза, ожидая расплаты. Вместо этого меня отпустили.
— Не собираюсь я тебя обижать, — устало ответил он. — И уж тем более брать силой. Хочешь уйти?
— Да.
Мартин уселся, разглядывая меня сквозь сплетенные у лица пальцы.
— Я буду идиотом, если отпущу тебя. Возможно, вдовцом. А если не отпущу, то стану тираном и извергом — в твоих глазах, по крайней мере. Если уже не стал. Ты удивительно далеко зашла, София. Сбежала, бросила сына, рискнула пробраться сюда. Ради чего? Корбина? Если скажу, что он жив и в порядке, ты перестанешь упрямиться?
— Это не упрямство. Я долго была на твоей стороне. Пыталась понять. Оправдать. Поверить. Арест Корбина был последней каплей. Стало ясно: все, что тебя на самом деле интересует, — это собственные желания и амбиции. Но я не хочу быть тенью человека, который разрушает все на своем пути. Который позволил такому человеку, как Тренк, развязать войну. Север бунтует. В столице то и дело вспыхивают стычки. На юге вспомнили о своей ненависти к колдунам. Столько людей уже умерло — солдат, горожан, крестьян, магов. Детей… И умрет еще больше. Пока я прячусь в четырех стенах, делая вид, что все в порядке. Что это меня не касается. Касается! Ведь в мире, что ты создаешь своими руками, жить нашему сыну. И если у меня есть возможность остановить канцлера, я это сделаю!
Выплеснув все, что накопилось внутри, вызывающе посмотрела на менталиста: давай, объясни мне, что я лишь глупая слабая женщина.
— Ненависть пожирает все на своем пути, — горько ответил Мартин. — Есть угроза… Демон, что скрывается за вратами, в любой момент может вырваться наружу. Я ищу способ запереть его навсегда, но пока мне остается только стоять у врат.
— Демон? Врата?
Мартин хмыкнул.
— Я не свихнулся. Это метафора. Хотя кто знает, может, дьявол и приложил тут руку.
Дверь мастерской заскрежетала, и я услышала характерную тяжелую и неровную поступь. Джис.
— Босс, вас там к телефону! Фрау Софи! Вот уж не ожидал… — Под пристальным взглядом Шефнера улыбка Грохенбау увяла. — Понял. Мое дело предупредить. А канцлер, конечно, подождет. Только можно я револьвер заберу?
— Никто никого не собирается убивать. — Менталист ловко придвинул к себе оружие и валяющийся рядом платок. Затем помог мне подняться и даже отряхнул.
Я окончательно пала духом. Теперь еще и Джис знает о моем присутствии. И он, несмотря на всю симпатию ко мне, и шага не даст ступить из дома без ведома босса. А использовать против друга непредсказуемые и опасные «жемчужные» чары я не стала бы.
— Джис, составишь компанию моей жене. Скоро вернусь, — зловеще пообещал Мартин. — Ах да, и остальные артефакты мне придется тоже забрать, дорогая.
Ограбленная, униженная и растоптанная, я забилась в кресло. Натравить злобного боевого мага на слабую чародейку — ну что за свинство! Ну ладно, не злобного. И не то что натравить, но все равно обидно.
Тщательно смазанные петли стальной двери сыграли на руку не только Мартину. Минут десять спустя дверь снова открылась. Совершенно бесшумно. О том, что кто-то зашел, я поняла только по мазнувшему и тут же исчезнувшему свету. Передвигался этот кто-то тихо и умело, да и колдовал молниеносно быстро. Джис не успел поставить щит, когда его окутало странное зеленое свечение. Он пошатнулся и упал, не проронив ни звука. Взвизгнув, я спряталась за креслом, но на меня тут же шикнули.
— Не привлекайте внимание, фрау.
Голос был знакомым. Я выглянула и встретилась взглядом с… Бертольдом. Немного подросшим, но все таким же коренастым и крепким.
— Классное заклинание, правда? Смесь боевой и целительской.
— Сам придумал? — спросила слабым голосом, с сочувствием разглядывая храпящего на полу Джиса.
— Мастер отыскал в старых записях. Все-таки древние заклинания куда интереснее нынешних. Хоть и сложнее, — совершенно спокойно ответил Келлер.
Вот только глаза его так и светились от удовольствия. Еще бы — только окончивший второй курс студент одолел опытнейшего боевого мага.
— Не обольщайся. В честном бою у тебя не было бы и шанса.
— Знаю, не дурак.
— И все же ты молодец, Берт.
Дом мы покинули в крайней спешке, напугав слуг и зашибив, хоть и не до смерти, одного из людей Мартина. Кажется, это был тот самый симпатичный менталист, Карл Крайз, пытавшийся когда-то пригласить меня на свидание. Ему не повезло, что первым он решил напасть на меня, а не на Берта.
И так как я уже вошла во вкус преступлений, угнать машину Шефнера было легче легкого.
— Почему ты решил помочь? — спросила у ведущего автомобиль студента. Сама я в это время была занята следящими чарами на машине.
— Мне показалось, что вас удерживают против воли. Не думаю, что мастеру Рихтеру это понравилось бы.
Верно говорят: заслужи преданность боевого мага — и не потеряешь ее никогда. Для Мартина подобным верным союзником стал Джисфрид Грохенбау. Но и Рихтер, взяв себе в ученики Бертольда Келлера, не прогадал.
— А еще господин Шефнер обидел мою маму, — добавил Келлер, испортив весь момент. — Она из-за него знаете сколько плакала?
Совсем забыла. Боевики не только преданные, но и довольно злопамятные.
— Наверное, это было непросто для тебя, — промямлила я. — Тем более ты ведь знал Мартина с самого детства. Мне… Я не хотела разрушать ничьи отношения.
— Вы-то тут при чем? — удивился молодой боевик. — Вас я не виню. Ответственность всегда несет мужчина. Так что это было полностью решение господина Шефнера.
— Ты считаешь, что он поступил бесчестно с твоей матерью?
Отчего-то хотелось встать на защиту мужа.
— Бесчестно? Да нет. Маму же никто не заставлял быть вместе с ним. Но… это не значит, что я не имею права злиться, если мне этого хочется. И вытащить вас — мне это показалось верным. Хотя… вы же не собираетесь делать что-то ужасное?
— Это как посмотреть. Эй, что за выражение лица? — Я ткнула Берта в бок. — Ты не должен сомневаться в своем преподавателе, которая старше, умнее и опытнее тебя.
— Хорошо. Если вы старше, умнее и опытнее, то расскажите, как собираетесь покинуть город без артефактов. На выезде нас наверняка уже ждет кордон, да и автомобиль СБ приметен.
— У меня пока нет плана, — призналась я. — Наверное, придется искать знакомых чародеев, которые рискнут помочь мне.
— Чародеев? А боевые маги вам не сгодятся? Кое-кто из ваших бывших учеников, как и я, сейчас подвизаются в качестве мальчиков на побегушках. Одни в военных частях, другие в полиции. Они не будут задавать вопросов, если вам нужно будет покинуть город незаметно.
— Это не опасно для вас? Уже то, что ты сделал…
— О карьере в СБ, конечно, придется забыть, но мало ли в жизни других интересных занятий? — отмахнулся Берт. — А другие просто не будут задавать вопросы, если я попрошу. И если они ничего не будут знать, их не за что наказывать.
— Надеюсь, — ответила с некоторым сомнением.
Сложно было принять, что те шумные, бойкие ребята, которые с трудом отсиживали одну лекцию, были на самом деле не такими уж детьми. Часть, возможно, получила реальный боевой опыт за последние месяцы. И уж точно все они успели насмотреться на не самые приятные вещи. Бессмысленно было продолжать относиться к ним несерьезно или пытаться уберечь от взрослого мира. Как и бесполезно когда-то было удерживать меня от ошибок, навсегда изменивших жизнь…
— Если ты действительно готов протянуть руку, то я с благодарностью приму помощь, Бертольд.
— Да не вопрос, — белозубо усмехнулся парень, — это должно быть забавно.
Мартин Шефнер
— Вот так и отпустите? Или кинетесь в погоню?
Джис выпил уже три чашки крепкого кофе и теперь с отвращением разглядывал четвертую. Заклинание Келлера оказалось очень эффективным, а еще имело неприятный побочный эффект: стоило Джису закрыть глаза, как он сразу же снова проваливался в сон.
— Она уже покинула город. Будет затратно по времени и ресурсам преследовать ее дальше, — спокойно ответил менталист.
Он развалился на диване в гостиной особняка Шефнеров, вертя в руках колечко, скрученное из локона женских волос. Хоть заклинание поиска и работало теперь с погрешностями, но все же примерное представление о нахождении Софи давало.