– Ты что, сосед, так вырядился, словно одновременно на десять рыбалок собрался? – спросил Тубуз.
– А мало ли что, вдруг пригодится…
Магистр ордена монахов-рыболовов, профессор кафедры некрупной рыбы Женуа фон дер Пропст стремительно шел факультетским коридором, фалды парадной мантии вишневого цвета развевались сзади. Левой рукой он прижимал к груди профессорскую шапочку вишневого же цвета, в правой держал шкатулку с экзаменационными вопросами. Кот Шермилло то семенил сзади, то вырывался вперед и, не выпуская изо рта дымящейся трубки, талдычил:
– Опоздаем, точно говорю, опоздаем. Декан узнает – неприятностей-й не оберемся. И я же во всем виноват окажусь. Позор на мою кош-шачью голову…
– Да что ты все шипишь! Успели уже, – сказал фон дер Пропст, продираясь сквозь разношерстную толпу претендентов к массивной дубовой двери, украшенной бронзовым орнаментом в виде голов различных рыб.
Экзаменационная комната представляла собой огромное пятистенное помещение с очень высоким потолком. Вход в него был в углу, напротив была самая длинная стена, на которой висела грифельная доска, подле стоял овальный по форме мощный дубовый стол, заваленный разнообразным рыболовным снаряжением. И стол, и стоящие рядом с ним кресла с высокими спинками были украшены причудливой резьбой. Причем у каждого кресла был свой сюжет. На спинке одного можно было различить нахлыстовика, увлеченного вываживанием крупного лосося, на спинке другого – застывшего в ожидании поклевки над колокольчиком донки рыбачка-старичка, третий сюжет радовал взгляд фигурой поплавочника, держащего в одной руке вполовину согнутую удочку, в другой – подсачек с диаметром обода очень большого размера…
Свободное от грифельной доски пространство на стене было занято портретами преподавателей факультета рыболовной магии и выдающихся студентов, этот факультет закончивших. Кстати, среди этих портретов был портрет и самого Женуа фон дер Пропста.
Стены справа и слева от входа были даже не стенами, а огромными окнами, за которыми наблюдались пейзажи разных времен года, причем в каждом из них имелся водоем. За окном первой стены слева от двери было покрытое льдом озеро, окруженное темно-зелеными елями с белыми шапками снега на ветвях; за следующим окном можно было увидеть широченную, медленно текущую реку с заманчиво виднеющимися вдали островами; справа же от двери за стеклами двух окон – изумительного вида залив водохранилища, усеянный торчащими из воды коряжками, и стремительный форелевый ручей с огромными валунами, вокруг которых бурлила бирюзового цвета вода.
Со вчерашнего вечера и до момента, пока в ней не появились Женуа фон дер Пропст и его адъютант, кот Шермилло, экзаменационная комната пустовала. Теперь же ей предстояло принять несколько десятков существ самых разнообразных видов и обличий: эльфов и гномов, лекпинов и троллей, людей и гоблинов, вампиров и прочих обитателей Среднешиманья…
– Так, котяра, принимаем мы сегодня самый примитивный экзамен. А называется он Материальная часть рыболовных снастей. Навыки их использования и ухода. Скучнейший, скажу я тебе, из экзаменов. – Женуа фон дер Пропст откинулся в своем самом любимом кресле, на спинке которого было изображение спиннингиста, снимающего с крючка блесны растопырившего плавники окуня.
Женуа положил профессорскую шапочку на стол. Затем открыл шкатулку, достал из нее кипу пергаментов с экзаменационными вопросами. На обратной стороне каждого пергамента было изображение герба факультета рыболовной магии.
Рассыпав на столе перед собой билеты рубашкой кверху, профессор скомандовал:
– Давай первого!
Шермилло мгновенно схватил медный колокольчик на длинной ручке и энергично им потряс. Из-за двери послышалась какая-то возня, потом шум затих, но дверь так и не открылась. Кот потряс колокольчиком еще раз. Наконец дверь приоткрылась, и в комнату бочком протиснулся гном.
– В чем дело? Вы что там, приглаш-шения-ия не понимаете? – спросил уперевший в бока передние лапы Шермилло. – По сто раз, чтоль-ли, звонить?
– Нет, господин, господин… – Гном непонимающе переводил взгляд с кота на фон дер Пропста.
– Господин профессор, – рыкнул Шермилло, указывая лапой на фон дер Пропста.
– Да, господин профессор. – Гном уставился на фон дер Пропста. – То есть – нет! То есть да, все понимаем. Просто там… небольшая драка случилась. Это… все первыми хотели идти. А этот громила с клыками вообще всю дверь собой загородил. Но я-то, это, это, меня-то на этой не объедешь! Гы-гы!!! Он-то здоровый, а я тоже не рыжий! Это. Поэтому и первый прорвался!
– Представься профессору как положено, неуч! – оскалив белоснежные клыки, сказал Шермилло.
– Так, это… Четвеерг я… Четвеерг двести второй, – промямлил смущенный гном.
– Тяни билет, отрок. – Фон дер Пропст гораздо благодушней посмотрел на экзаменуемого. Вероятно, благодушным он стал потому, что Шермилло поставил перед ним на стол пивную кружку, доверху наполненную светлым факультетским пивом, и потому, что мог наслаждаться инкрустированным на этой кружке сюжетом, отождествляющим его – фон дер Пропста – успех во время Первых Глобальных соревнований по спиннингу, когда он сумел поймать рекордную Щуку…
Гном неуверенно начал перебирать пергаментные листы. Он морщил лоб, при этом, переминаясь с ноги на ногу, чуть ли не колдовал над билетами и, когда, казалось, терпение профессора готово было лопнуть, наконец выбрал приглянувшийся пергамент и протянул его фон дер Пропсту.
– Прекрасно, – сказал профессор, прочитав текст. – Ваш вопрос – Штекерное удилище. Дерзайте!
Гном, заметно побледнев, принял из рук профессора билет и пошел в глубь аудитории готовиться к ответу.
– Котяра мой, призывай следующего! – велел фон дер Пропст и сделал из кружки добрый глоток.
На этот раз после звонка колокольчика дверь открылась без промедления, но на ее пороге оказалось сразу три абитуриента. В центре стоял громила тролль, справа и слева от него – маленькие лекпины. Пропст даже поперхнулся, увидев немыслимое количество блестящих предметов на одном из них.
– Так вот почему тебя Железякой кличут, – сказал профессор, стряхивая с мантии пивные капли.
Лекпин смущенно потупился и промолчал.
– Я вновь повторяю – в чем дело? – нарушил паузу Шермилло. – Почему вас трое? Традиций-й не знаете?!
– Дык мы везде вместе, – выдавил громадный тролль. – Можно нам и тут? – Он сделал попытку улыбнуться.
– А… ладно, – кивнул профессор, – так даже быстрее будет.
Троица проследовала к столу и поочередно представилась:
– Лекпин Тубуз Моран. Успешно прошел отборы по владению спиннингом на озере Зуро. Первое место! – гордо отчеканил первый соискатель.
– Гр, тролль тут. Пуслан, первое, гр, место на мормышке отборы тут, – не менее гордо вторил великан.
– Лекпин Алеф, – сказал третий соискатель. – Четвертое место на отборочных соревнованиях по мормышке на озере Зуро. Но господин декан своим высочайшим повелением дозволил мне сдавать основные экзамены…
– Помню, помню вас, отроки. – Пропст в очередной раз отхлебнул из кружки. – Что ж, берите билеты.
Тубуз Моран, не раздумывая, схватил первый попавшийся под руку билет и протянул его профессору.
– Катушка спиннинговая обыкновенная, – сказал Пропст и отдал юноше пергамент. Тот довольно улыбнулся и отошел к правому краю стола, где лежали спиннинговые снасти.
Тролль неловко подцепил толстенным пальцем свой билет и умудрился значительно помять его, прежде чем передать профессору.
– Зимняя удочка для ловли на мормышку, – прочитал фон дер Пропст. – Везет тебе, громила.
– Гр, тролль всегда лучший!
Железяка выбирал билет менее уверенно. Вот если бы ему достался вопрос, который задали троллю… А сейчас рука его, протянутая к билетам, заметно дрожала. Но сделать выбор было необходимо.
– Спиннинг, – объявил Женуа фон дер Пропст, прочитав единственное слово на выбранном Алефом пергаменте. – Что ж, отроки, готовьтесь. И да не помогут вам в этом никакие шпаргалки, но лишь приобретенные знания и неиссякаемая любовь к рыбалке.
Пока отроки готовились, Женуа допил пиво. Теперь, расстегнув воротник мантии, он смаковал содержимое второй кружки, благодушно поглядывая на тех, чья судьба была в его руках. В душе он уважал и любил всех, кто искренне стремился приобщиться к такому великому делу, как рыбалка. Поэтому на экзаменах к абитуриентам обычно был снисходителен и старался скорее помочь неуверенным отрокам, чем завалить их. Пора первого слуш-шать, – напомнил Пропсту бдительный котяра, и, когда профессор одобрительно кивнул, Шермилло провозгласил: – Четвеерг по счету номер двести два, хватит над ответом корпеть. Пора рассказать профессору, что ты знаеш-шь о такой замеч-чательной и уловистой снасти, как штекер.
– Давай, отрок, поведай нам все свои знания, да и продемонстрируй кое-что, – сказал фон дер Пропст, отметив при этом, что на гноме буквально лица нет.
Побледневший гном, держа в руках так и не разложенное штекерное удилище, приблизился к столу.
– Ну, штекер – это такая удочка, удилище, длинное удилище, которой… которым ловят мирную, то есть не хищную рыбешку… Только, только… – Гном замялся.
– Что только? – спросил Пропст, сделав очередной глоток.
– Да только нашему гордому горному племени все эти штекеры ни к чему! – вдруг выпалил Четвеерг. – В наших пещерах и на пятиметровку-то не по ловишь! А где нашему брату четырнадцатиметровую громадину раскатать? А?! Имеются, конечно, большие пещеры, но все они под парадные залы предназначены либо под торговые площади. А вы видели идиотов, ловящих рыбу на ярмарочной площади? Во-о-от, про что и речь! Поэтому мы, гномы, ловить на все эти штекеры не умели, не умеем и учиться на них ловить не собираемся.
Глубоко вздохнув, гном сделал паузу и, видя, что все молчат, продолжил:
– Ну, мормышечка маленькая, ну, блесенка, ну, в крайнем случае, подземный спиннинг, которому один из ваших верхних людей наше племя обучать пытался – все это более-менее приемлемо. Кстати, интересная ловля на этот подземный спиннинг оказалась. Мы ее Новой назвали. Но штекер – увольте. Не для нас, гномов, это!