— Кто ты? — спросил он.
— Сейчас объясню, — ответил я, обернулся.
Увидел, как последний из рабов покинул загон. Часть из них, пятеро самых крепких мужиков, двинулись в сторону входа в здание. Остальные рванулись к пролому в стороне, который я указал им раньше.
— Смотри, — я показал своему клону открытую ладонь, а когда он уставился на нее, резко ударил рукоятью пистолета по голове.
Добавил второй раз, от чего он упал на одно колено, а потом прижал трубу глушителя к виску и нажал на спуск. Негромко хлопнул выстрел, и он завалился на землю.
Наклонившись, я положил рядом пистолет и вытащил нож. Нас учили, как проверять: синт перед тобой или человек. Нужно было разрезать его бедро и там, на кости, будет видно клеймо. У всех синтов, произведенных институтом, они есть.
Я посмотрел на свои руки и увидел, что они трясутся. Это я, что, получается, волнуюсь?
Позади послышались выстрелы, крики. Рабы уже вломились в здание, и если им удастся захватить побольше оружия, то я не завидую работорговцам. Они ведь пьяные, расслабленные, а их пленники, хоть и ослабели, но очень на них злы. А злость обычно придает человеку сил.
Я резким движением разрезал бедренную мышцу убитого. Потом ещё и ещё, на землю потекла кровь. Сердце его, естественно, не билось, но я ведь и вены разрезал, а в ногах всегда депонируется кровь. Меня учили этому ещё на коротком курсе судебно-медицинской экспертизы в Хабе.
Пропихнув пальцы в рану, я провел ими по бедренной кости. Она была гладкой. Я ощутил, как меня пробил пот. Черт. Неужели я сам — это копия, неужели я убил настоящего Михаила Стрелецки?
Я провел ещё раз и ещё, просунул пальцы глубже и наконец-то нащупал шершавое клеймо. У меня аж от сердца отлегло.
Резко выдохнув, я вытер руку и нож об одежду убитого синта, спрятал клинок в ножны. Подобрал пистолет и встал. Все, пора валить. Сейчас наружу, за своим рюкзаком, а потом прочь из города. Может быть, рабы и убьют нескольких своих бывших хозяев, но в итоге те одержат верх. А потом будут искать того, кто все это устроил. И если я не сбегу, то найдут.
Я двинулся в сторону стены, которая вела к хижине, на крыше которой я спрятал рюкзак. Звуки драки и периодическая стрельба слышались уже постоянно, на улице тоже кричали. По-видимому, рабы бежали прочь.
Вот и мне пора.
Глава 6
И вот я снова на Среднем Западе США, в окрестностях Чикаго. Теперь я знаю, что в сам город не полезу ни в коем случае, с учётом того, что в прошлый раз я там видел бойцов Анклава. Но это меня и не интересует.
Гораздо больше меня интересовала моя старая землянка в окрестностях селения Брамин Вуд. Я прожил там очень долго, помогал жителям деревни, и они даже стали воспринимать меня, как духа. Но дело было опять же не в этом.
После того, что случилось на руинах Фили, я долго думал: куда же могут отправиться мои клоны. Для этого нужно было вникнуть в них, понять их психологию. И главным вопросом тут было: человек или машина.
Нет, с моей точки зрения они были однозначно машинами. Однако у всех них была моя личностная матрица и моя же память. И соответственно, они должны были воспринимать себя никем другим, кроме как настоящим Михаилом Стрелецки. И считать себя человеком.
Поэтому следовало подумать, как поступил бы в такой ситуации я. В том или ином случае, ведь вариантов у меня было много. И возвращение на старое место — один из них. Возможно, я двинулся бы обратно на Средний Запад, в Джанкшен-сити. Воспоминания о моей неудавшейся невесте ведь уже утихли. Или нашел бы приют среди гулей в Квинси, что, впрочем, не так уж маловероятно.
Правда стоило подумать о том, чего я делать не стал бы ни в коем случае. Во-первых, я не пошел бы в Питт, потому что это было самое мерзкое место, которое встретилось мне за все время моих странствий. Во-вторых, я сомневаюсь, что попытался бы вернуться к мормонам или в НКР. В принципе других ограничений не было, единственное, что имело значение — это вектор, направление. Я должен был как можно быстрее покинуть Бостон, где меня мог разыскать Институт. А так вся Америка была открыта для меня.
Странное это ощущение: когда пытаешься разыскать самого себя. Очень даже странное.
Но эта теория оправдалась. Я наткнулся на след достаточно быстро, когда в одном из постоялых дворов, по которым ходили караваны между Детройтом и Фили, меня попытался пристрелить местный хозяин. За то, что я якобы совратил его дочку. Мне пришлось отобрать у него ствол и выбить из него им же всю дурь.
Через день в еще одном городке меня встретили как героя, который перебил немаленькую банду, которая терроризировала население. А еще через день — попытались схватить за то, что я якобы ограбил банк. Это могло означать только одно: в эту сторону пошел не один мой клон, а как минимум двое. И первой остановкой была именно моя землянка.
Брамин-Вуд я миновал стороной, тем более, что рядом с деревенькой там был построен небольшой военный лагерь. Уж не знаю, принадлежал ли он Братству Стали, с которым мне не повезло схлестнуться в прошлый раз, или это был Анклав. Меня это не интересовало.
Память не подвела меня, и достаточно скоро я добрался до места, где прятался все это время, до землянки, где я жил, как зверь, ни с кем не общаясь. И тут же наткнулся на след.
Действительно: на песчаной почве было отчетливо видно след военного ботинка. Подумав секунду, я приложил к нему стопу, и увидел, что размер обуви точно такой же, как и у меня. Двинулся дальше, и увидел еще следы, не такие отчетливые, но определенно ведущие к землянке. И, что немаловажно, они были свежими.
Я вынул из кобуры свой Кольт с глушителем, взял его наизготовку и двинулся в сторону строения. И скоро увидел его: вход в землянку, вырытую в тени полуразрушенного довоенного здания. Специально так, чтобы во время дня она не превращалась в печь.
У меня даже источник воды был близко относительно чистый родник. И внутри была куча вещей, которые могли бы оказаться полезными для выживания, но их больше чем за полгода, которые я тут прожил, скопилось слишком много, чтобы можно было взять с собой.
Двинувшись в сторону входа, я наклонился над дверцей, провел под ней ладонью, нащупав проволочку. Ага, значит, ловушка заряжена. Осторожно подцепив ее пальцами, я проскользнул вдоль нее, разрядил механизм, и только после этого потянул на себя дверцу.
Воспоминания нахлынули на меня сплошным потоком. Столько времени, и ведь дни сливались воедино. Было не так уж и плохо, разве что слишком одиноко, да и скучно на самом деле. Ладно.
В помещении никого не было, и все покрывал сплошной ковер из пыли, а кое-где и паутины мелких пустынных паучков, не опасных для человека. Но и тут были следы. Я проследовал по ним, проверил, и понял, что тот, кто был здесь до меня, что-то все-таки прихватил. Что именно я, естественно, не помню, столько лет-то прошло.
Но сейчас тут никого не было.
Я вышел на улицу и двинулся через улицу в сторону родника, который в общем-то и стал причиной, из-за которой я выбрал это место под укрытие. Солнце нещадно палило с небес, и мне самому в голову пришла мысль, что неплохо было бы освежиться прохладной водичкой. Она, кстати, действительно была ничего себе, и фон тоже в норме.
Добравшись до места, я увидел вокруг еще следы. Кто бы тут не проходил бы, он явно набирал воду с собой в дорогу. Причем, следы принадлежали тому же человеку в полувоенных ботинках моего размера. И больше никого здесь не было.
Я подошел к специально выложенной мной каменной чаще для воды, наклонился, зачерпнул немного и сделал глоток. Холодная, чуть металлом отдает, но для подземных вод это нормально. Снял с пояса флягу, вылил ее содержимое, прополоскал чистой водой, и после этого набрал полную.
А теперь я двину по следам. Нужно найти этого неведомого посетителя. Тем более, подозреваю, что это именно тот, кого я и ищу.
***
Я шел по следам несколько часов. Они не петляли, тот, кто их оставил, шел прямо и явно никого не боялся. Остановился я, когда дошел до места привала: за большим каменным валуном валялась банка довоенной свинины с бобами. Тут явно кто-то занял позицию, укрывшись в тени, которую оставлял камень.
В принципе, по ней, как по часам можно было рассчитать, сколько времени назад это было. Но меня заинтересовало совсем другое: за валуном было что-то вроде дороги, по крайней мере, песок был утоптан, что означало, что здесь периодически кто-то ходит. А на ней валялось десятка полтора тел.
Что-то зашуршало под ногой. Я посмотрел вниз, и увидел, как ветер уносит прочь обертку от жевательной резинки Big pops. Однако, поел и здоровьем зубов тоже озаботился.
Но это не интересно. Гораздо важнее узнать, что за трупы валяются впереди. Вытащив пистолет из кобуры, я двинулся дальше и услышал отчетливый хруст. Наклонил голову, и увидел, что в редкой траве валяются гильзы.
Подобрал одну. «Двести двадцать третий», промежуточный, моя винтовка таким же стреляет. Поднес гильзу к носу, с силой втянул воздух. Пахло порохом, стреляли совсем недавно.
Выронив гильзу к остальным, я пошел к трупам, стараясь ступать по песку как можно тише. Подошел к ближайшему, и обнаружил на его теле полдесятка ран. Палили длинной очередью, судя по расположению тела, как раз примерно с той позиции, где и обедали.
Значит, это было не просто место обеда, но и место засады. Что же получается, мой клон, если это он, кого-то ждал? А, может быть, он присел отдохнуть, и на него случайно наткнулись? Ну и зачем же тогда он стал стрелять? Неясно.
Труп был одет, как наемник средней руки: в кожаную броню и джинсы. Рядом валялся распотрошенный рюкзак, на песке валялась смена белья и пустой ланч-бокс от «Волт-тек». Оружия при наемнике, кстати, не было.
Сделав несколько шагов дальше, я осмотрел следующие трупы. На первом буквально не было живого места: ребра выворочены наружу, мясо торчит. А у второго просто нет головы: все, что выше верхней челюсти разбросано по песку и уже успело частично засохнуть и впитаться. Тут же, рядом, валялся обрез двуствольного ружья. Наклонившись, я подобрал его, переломил, и в сторону вылетели стреляные гильзы.