[35] на рубеже 40–50-х гг. пошёл на подлог исторического источника, который бы, например, свидетельствовал о приоритете скандинавов, а не россиян в освоении Крайнего Севера, — его не только бы немедленно разоблачили как фальсификатора, но и предложили бы, вероятно, более соответствующие тому времени средства наказания. Точно так же удивительной, но вполне понятной заданностью отличались и фальсификации Раменского[36]: они точно реагировали на существующие в обществе идеалы, а сам он старательно и не без успеха отслеживал все изменения в таких идеалах.
Удивительно, но почти трехсотлетняя истории подлогов источников по истории России оказалась на редкость однотипной. Изменялась техника изготовления подлогов вместе с изменением носителей информации, способов её закрепления. Расширялся видовой состав подложных исторических источников вместе с ростом многообразия подлинных документов: появлялись поддельные дневники, мемуары, протоколы и т. д. Ксерокс, факс, компьютер стали обычными орудиями в руках фальсификаторов. Средства массовой информации сегодня способны более оперативно, масштабно и назойливо обеспечить подчас скандальное бытование подлогов, эффектно манипулируя с их помощью общественным мнением. Нет никаких сомнений в том, что подлоги исторических источников стали сферой приложения усилий специальных государственных служб. Стало всё сложнее «вычислять» их авторов. И всё же в целом типология подлогов, механизмы их изготовления остались в неизменном виде, ибо осталась неизменной природа обмана.
Совокупность изученного материала позволяет нам выделить две своеобразные формулы фальсификации исторических источников. Первая формула подлога условно может быть названа формулой деле достижения. Она говорит о том, что не существует ни одного подлога исторического источника, автор которого при его изготовлении не преследовал каких-либо целей, интересов. Формула может быть выражена следующим образом: автор (инициатор) подлога + изделие-подлог = цель (интерес) подлога. Вторая формула подлога может быть названа формулой фазирования. Она показывает, что имеются отдельные, более или менее определяемые моменты в существовании подлогов, характеризующие их развитие как неких общественно значимых явлений. Эта формула может быть представлена в следующем виде: возникновение (инициация) идеи подлога + изготовление подлога + легализация подлога = бытование подлога.
Обе формулы характеризуют процессы подлогов исторических источников и их воздействие на общественное сознание. Однако они не раскрывают ряд важных закономерностей существования подлогов как историко-культурного явления. Эти закономерности становятся очевидными, как только мы попытаемся дать типологию подлогов по различным основаниям, отражающим наиболее значимые вопросы, связанные с явлением фальсификации. Среди таких вопросов можно назвать: характер возникновения, способ представления, техника изготовления, способы камуфлирования, способы легализации подлогов, приёмы их введения в общественный оборот, характер общественной реакции на подлоги.
По характеру возникновения можно выделить подлоги наведённые и очарованные. Наведённый подлог — подлог, заказанный автору фальсификации лицом, группой лиц, организацией. Типичными примерами наведённых подлогов являются изготовленные по указанию Петра I «Соборное деяние на мниха Мартина Арменина», «Требник митрополита Феогноста»[37], сфальсифицированное по заказу британских спецслужб «Письмо Зиновьева». Очарованный подлог — подлог, созданный по инициативе самого изготовителя. Примерами подобного рода подлогов можно считать изделия Сулакадзева[38], Раменского, Минаева[39], Миролюбова[40]. Каждый из этих фальсификаторов, изобретая свои изделия, преследовал вполне конкретные интересы: Сулакадзев удовлетворял свою неуёмную фантазию, Раменский искал общественного признания, Минаев и Миролюбов подлогами пытались доказать истинность своих историческо-литературных концепций.
По способам представления подлогов можно выделить фальсификации бинарные, осколочные и кассетные. Бинарный подлог представляет собой соединение в одном изделии сфальсифицированного текста и носителя. Типичными примерами подобных подлогов являются «Соборное деяние на мниха Мартина Арменина», «Рукопись старицы игуменьи Марии, урождённой княжны Одоевской»[41], представляющие собой образцы фальсификации одновременно содержания, почерка и носителя. К такого рода подлогам можно отнести изделия Бардина[42], представляющие собой тексты подлинных исторических источников на сфальсифицированных пергаментных и бумажных рукописях; сфальсифицированные Головиным грамоты с подложными носителями подлинных текстов[43], «Рукопись профессора Дабелова»[44] и «Дипломатические донесения Гримовского»[45], известные только в виде печатного текста. Кассетный подлог — совокупность серии самостоятельных подлогов, объединённых тематически или в виде одного общего документа. Примерами подобного рода подлогов являются «Дневник Вырубовой», включивший наряду с подлинными источниками массу подложных, например писем; «Акт обследования библиотеки и архива Раменских», содержащий серию фальсифицированных материалов, в том числе писем, дарственных надписей на книгах и др.[46]
По технике изготовления выделяются подлоги мимикрирующие, скальпированные и скалькированные. Мимикрирующий подлог — фальсификация, изготовленная в подражание внешних и внутренних особенностей подлинного исторического источника. К их числу относятся, например, «Требник митрополита Феогноста», «Протоколы политбюро ЦК ВКП(б)», «Дневник Вырубовой» и др. Скальпированный подлог — фальсификация, представляющая собой исключение части текста подлинного исторического источника путём его подчистки, замазывания, вырезания и т. д. Примером скальпированного подлога можно считать «письмо Андропова» в ЦК КПСС об Андрее Синявском[47]. Скалькированный подлог — фальсификация, основанная на перенесении текста подложного источника в текст подлинного источника, в том числе с помощью подделки почерка. В числе такого рода подделок — запись о Крякутном в тетради Сулакадзева «О воздушном летании»[48], многочисленные поправки Сулакадзева в текстах подлинных рукописей, вымышленные приписки Бардина на сфальсифицированных им рукописях, содержащих подлинные тексты исторических источников.
По способам камуфлирования подлогов можно выделить фальсификации легендированные и нелегендированные. Для легендированного подлога характерно наличие подробных или кратких сведений о бытовании фальсификаций до легализации. Такими легендами были снабжены, например, публикации «Песни Мстиславу»[49], «Сказания о Русц и о вещем Олеге», «Влесовой книги», «Дневника Вырубовой», вообще — большинство известных нам подлогов. Нелегендированный подлог не имеет сколько-нибудь ясных указаний на его бытование до легализации. Типичным, хотя и достаточно редким примером нелегендированного подлога является публикация «речи» Екатерины II о секуляризации церковного имущества[50], в которой отсутствует даже мельчайший намёк на источник её получения издателем.
По способам легализации можно выделить подлоги текстовые и натурно-демонстрационные. Для текстовых подлогов характерно воспроизведение исключительно текстов в виде их публикации или рукописных списков. Таковы оказались «Прутское письмо» Петра I[51], «Дипломатические донесения Гримовского», ряд изделий Раменского, представленных в виде машинописных копий. Натурно-демонстрационный подлог представляет фальсификацию как физический объект с набором максимально возможных внешних и внутренних элементов «подлинного» исторического источника. Типичным примером такого подлога являются «Соборное деяние на мниха Мартина Арменина», «Влесова книга».
По приёмам введения в общественный оборот выделяются подлоги авангардные, арьергардные и конвойные. Для авангардных фальсификаций характерна открытая причастность авторов подлогов к их легализации. В числе таких подлогов — некоторые изделия Бардина и Сулакадзева, «Сказание о Руси и о вещем Олеге», подлоги Раменского. В арьергардных подлогах их авторы используют при легализации промежуточные звенья — лицо или группу лиц, не имевших к изготовлению подлогов прямого отношения. Примерами арьергардных подлогов являются «Письмо Зиновьева», легализованное разом несколькими газетами, имперское «Завещание Петра I». Для конвойных подлогов характерно включение фальсификаций при их легализации в состав подлинных исторических источников, которые как бы «прикрывают» подлоги. В качестве примера конвойных подлогов укажем на фальсификации Сахарова русских народных загадок и «сказки об Анкудине»