Еще совершенно непонятно, надолго ли это, и когда я вернусь обратно во время, где такси вызывается простым кликом в мобильном приложении, товары оплачиваются одним касанием карты, а служба доставки привозит горячие обеды за полчаса максимум. Со всем этим мне только предстоит разобраться.
Вдруг я вспомнил, что я так и не пришел на встречу с Дашей. Неудобно-то как! Сейчас она, наверное, сидит в кафе и строчит мне гневные сообщения во всех мессенджерах. Или вообще обиделась и заблокировала меня, посчитав очередным мошенником с сайта знакомств. Даже не представляю, что сказать ей в свое оправдание, когда вернусь. Если вернусь.
Затуманенный алкоголем мозг напрочь отказывался соображать. Меня стало клонить в сон. Валька мужественно отстоял очередь в душ на этаже, вернулся и, напевая что-то, кажется, из «Modern Talking», гладил свои брюки, расстелив на столе одеяло и побрызгав изо рта водой на марлю. Так делала моя мама когда-то. Чуть позже он погасил свет, плюхнулся на соседнюю кровать и через несколько минут негромко и размеренно захрапел. Хотел бы я быть сейчас на его месте — простым парнем из восьмидесятых, который ничего не знает про Интернет, мобильные телефоны и социальные сети, просто живет и радуется жизни. Да, даже ужиная булкой с кефиром, не имея модных джинсов и кроссовок из Америки и моясь в общем душе на сто человек.
Устав от событий сегодняшнего дня и долгих размышлений, я лег, укрылся колючим одеялом и уснул.
Над моим ухом раздавалось негромкое, но очень навязчивое жужжание. «Наверное, комп опять забыл выключить на ночь, — мысленно поругал я себя. — Надо встать». Просыпаться совершенно не хотелось. Гул не прекращался ни на секунду. Сделав над собой невероятное усилие, я все же открыл глаза, потянулся и бросил взгляд в сторону стола, привычно поискав рукой смартфон. Это было первое, что я, как и большинство современных людей, делал каждый день, проснувшись: брал в руки телефон и проверял сообщения в социальных сетях. Но ни смартфона, ни компьютера не было. Рука нащупала только мятую застиранную простынь.
Я огляделся. Вместо просторной квартиры, стола с двумя мониторами и уютным кожаным креслом я увидел облезлый шкаф, чуть треснутое зеркало и ржавую металлическую кровать, на которой под простым одеялом, закинув руки за голову, посапывал незнакомый мне парень. Стол был, но совсем другой: коричневый, старый, обшарпанный, покрытый клеенкой. Такие клеенки и сейчас продаются в строительных магазинах. На столе стоял эмалированный чайник. Не было ни «умной» колонки, ни беспроводных наушников, ни современного чайника, которым можно управлять через мобильное приложение, ни даже привычных тапок. Когда я спустил ноги с кровати, они нащупали только холодные шлепанцы, явно никогда мне не принадлежавшие. Делать нечего, пришлось надеть. Не босиком же ходить.
Я сел на край кровати и огляделся. Звук, который я принял за гул компьютера, оказался просто жужжанием назойливой мухи, летающей над подушкой. Над моей кроватью висели несколько плакатов: календарь на 1986 год, портреты «Modern Talking», «Boney M» и какие-то еще. На полке, висящей над моей кроватью, стояли учебники, по виду совершенно новые, и целый ряд книг, кажется, по фантастике. На полу у кровати стояла пустая бутылка из-под портвейна. Из-за двери доносились громкий топот, смех и разговоры. Что происходит? Я попал в виртуальную реальность? Кажется, пора завязывать с компьютерными играми.
Я зажмурился и снова открыл глаза, все еще надеясь, что это сон. Однако обстановка не поменялась. Я вспомнил все. Моя вчерашняя поездка в метро была фантастическим путешествием во времени. Я вышел на станции «Домодедовская» и чудесным образом попал в атмосферу восьмидесятых годов прошлого века. Сейчас на дворе осень 1986 года. Парень на соседней кровати — Валька, который случайно встретил меня вчера в метро. А я — его однокурсник, девятнадцатилетний студент Матвей, точнее, меня за него тут принимают, и так должно быть и дальше. Я живу в студенческом общежитии, и чтобы ночевать тут, а не в отделении поли… ой, милиции или другом мрачном месте, мне категорически нельзя никому рассказывать правду о себе.
Хочу я того или нет, мне придется быстро привыкать к новой реальности: новым словам, распорядку дня, непривычной одежде, очередям в душ, запахам из столовой, отсутствию гаджетов… Да, без гаджетов придется туговато. Я и в современной-то Москве ориентируюсь по картам из мобильного приложения. А еще придется исправно ходить на лекции и учиться, иначе выгонят из общежития. Нельзя, чтобы меня считали белой вороной. Оказался среди студентов — учись вести себя, как студент. Привыкай к новому быту, стой в очереди в общий душ. Чем быстрее ко мне привыкнут, тем быстрее мне удастся понять, что происходит. И пора отучаться от привычки хвататься за телефон при любом удобном случае. Все, палочки-выручалочки больше нет. Придется искать информацию другими способами. Интернета в СССР не было. Но как-то же люди справлялись? Кажется, можно было позвонить в справочную по городскому телефону с короткого номера «09» и узнать нужный номер. А как быть, если придется проложить маршрут в незнакомое место? Как вообще тут жить? Чем чистить зубы, из какой кружки пить чай? Куда ходить есть? На какие деньги покупать обеды в студенческой столовой?
А еще неплохо бы разговаривать так же, как молодежь восьмидесятых. Еще какое-то время на мою заторможенность не будут обращать внимания — все же получил травму головы и недавно из больницы вышел. Но если я и потом буду вести себя так же странно, начнут о чем-то догадываться. Знать термины «барыга» и «фарцовщик» — явно недостаточно. В студенческом сленге наверняка много и других забавных слов. Надо погуглить, как тогда разговаривали… Ой, вот опять! Где я тут буду гуглить? Оказывается, я настолько привык к тому, что всегда есть доступ в Интернет, что без него просто чувствую себя беспомощным. Кажется, единственный правильный вариант — держаться рядышком с Валькой, внимательно слушать, что он говорит, наблюдать за ним и другими ребятами и делать так же. Глядишь, потихоньку и выясню, что тут и как.
В дверь громко постучали, прервав мои беспокойные размышления. Почти сразу же она распахнулась, и в проеме показалась лохматая рыжая голова.
— Пацаны, у вас индюшки не найдется? — хриплым басом спросила она, испуская сильный запах перегара. Кажется, вчера портвейн пили не только мы с Валькой. Пятница — всегда пятница. И сейчас, и тогда. Студенты всегда любили веселиться. Ничего удивительного. В университете мы почти каждую неделю ходили в клубы и пили там отнюдь не минералку.
Что же это за загадочная «индюшка»? Вряд ли тут принято держать птицу в комнатах. Или парень хочет одолжить кусок мяса на суп? Кажется, мне опять нужен переводчик. Пора вести словарик сленга восьмидесятых. Я осторожно потряс Вальку за плечо.
— Тут индюшку спрашивают, — ничего не понимая, повторил я просьбу рыжей головы.
Валька открыл глаза, зевнул и ничуть не удивился просьбе.
— Возьми на полке.
— Где?
— Ну вот же банка. Глаза разуй.
Я взял красную жестяную банку в белый горошек, на которую показывал Валька, и, по-прежнему ничего не понимая, молча отдал обладателю копны лохматых рыжих волос. Тот так же молча кивнул и ушел.
— Чего ты на банки уставился? — продолжая зевать и потягиваться, спросил Валька. — Впервые видишь? Ленька чаю хочет попить. Сам ленится покупать, постоянно к нам ходит. В хиппи подался. Они — забавный народ. Да я не жалуюсь, он едой из посылок делится. Мог бы сам найти и не будить меня. Сегодня воскресенье, я хотел подрыхнуть подольше.
Точно! «Индюшка» — это индийский чай. Эх, сколько нового мне еще предстоит узнать! Знать бы, как долго еще придется притворяться…
Я украдкой посмотрел на календарь, висящий на стене рядом с кроватью Вальки. Судя по всему, он имел привычку зачеркивать прошедшие дни, и сейчас она мне была очень на руку. Были зачеркнуты все дни в 1986 году по девятое октября включительно. Вчерашний день Валька вряд ли успел зачеркнуть: мы болтали с ним часов до двух ночи, приговорив всю бутылку. Сегодня — 11 октября, воскресенье, как и в моем мире. Значит, вчера я вернулся ровно на тридцать семь лет назад.
Как ни странно, адаптироваться к новой жизни оказалось не так уж и сложно. Весь день до вечера я просто ходил вместе с Валькой и все повторял за ним, притворяясь, что это для меня — не в диковинку. В целом, студенческий быт в общежитии, куда я попал, был устроен довольно просто: на каждом этаже находились общая кухня, где готовили еду, и душ. Жили в основном по четыре человека в комнатах, но нам с Валькой повезло: наша комната была очень маленькой, и в ней помещались только две кровати. Скоропортящиеся продукты оставляли в холодильнике и подписывали, остальные — хранили в комнатах. Чтобы принять душ, надо было или отстоять очередь минимум в сорок минут, или ходить мыться ночью.
От общежития до университета, где мне предстояло притворяться прилежным студентом, можно было дойти за полчаса. В шкафу я нашел кое-какую одежду, принадлежавшую моему двойнику, которая оказались мне впору. Не без легкой неприязни я надел ее. Ну что ж, притворяться — так до конца. Сказать: «Это не мое, и я носить не буду» — значит выдать себя с головой. В конце концов, ничего страшного, можно постирать и носить. Покупают же люди вещи в секонд-хендах. К тому же, Валька ждет джинсы.
— Ты когда едешь в «Склиф» за вещами? — спросил он вечером, укладывая волосы при помощи мокрой расчески.
Друг уже вовсю готовился к свиданию с девушкой своей мечты: надел темно-синюю, по всей видимости, модную рубашку, мои джинсы и остроносые ботинки, а еще щедро сбрызнулся одеколоном, одолженным у Леньки, который утром спрашивал «индюшку». Он явно хотел выглядеть в самом презентабельном виде.
— Куда?
— В Институт скорой помощи имени Склифосовского, тормоз! Ты там лежал.
— А… да. Собираюсь сейчас…