Девушки защебетали. И как только они начали, их уже было не остановить.
Я невозмутимо кивал, подбадривая их, поддерживая их тирады.
Вскоре они разогрелись достаточно, что даже начали перебивать друг друга, а самая бойкая из них даже пару раз подняла на меня взгляд. Лишь на мгновение, стараясь сделать это незаметно. Вышколили их здесь, конечно… Даже не хочется думать, какими методами.
Постепенно слова повторялись, в разных аранжировках, в разных комбинациях.
— Не ожидали… делали… все как положено… горцы… Великий…
Великий — вот как здесь его называют, да?
Спустя какое-то время, слова начали формироваться в узнаваемые фразы:
— Мы не ожидали возвращения Великого так рано…
— Но мы делали, все что положено, во всем этом нет нашей вины…
Я продолжал кивать.
— Все везде в абсолютном порядке.
— Хозяин же прибыл вместе с вами, о Великий? — ага, значит, шагающий здесь не один. Раз своего они называют хозяином. Скорее всего, он видели, или знают, и о других таких же.
— Хозяин привел гостя? А где сам хозяин? У нас здесь не бывает гостей. Другие Великие живут очень далеко и не приходят в гости.
— Нападение было внезапным, но мы здесь не причем! Оно началось так неожиданно, так внезапно, — одна из девушек рухнула на колени и склонилась в молитвенной позе, протянув руки вперед. За ней последовала вторая. Лишь третья, та, что побойчее, не стала спешить. Нет, она тоже встала на колени, но сделала это не спеша и с некоторой грацией, опустилась, уткнулась головой в пол и приподняла бедра. Чувствуется, из всех трех эта — самая опасная. Она не сбивалась с курса даже в этой, отнюдь не самой ясной ситуации.
Хорошо. Их местная иерархия меня волновала мало. Мне нужно было понять, чем он их тут держит. Нельзя же исключать вариант с искренней и вечной привязанностью, как бы смешно это ни звучало. Человеческая психика, особенно поставленная в стрессовые условия, настолько гибка, что все мы, по большому счету, психопаты.
Просто не всех ставили в ситуации, чтобы мы могли это проявить.
— Сядьте. — приказал я.
Они немедленно повиновались, моментально замолчав. Сколько же он их здесь дрессировал? И как?
— Как вы относитесь к своему хозяину? — спросил я, присев прямо перед ними. Мне было неважно, что они ответят, мне было важно смотреть на них и увидеть ответ в их глазах.
— Наш Хозяин — это наша жизнь! — без запинки ответила первая. Врет, но видимо, шагающему не нужна была от них искренность, лишь полное послушание.
— Хозяин добр и мы его любим! — сказала вторая. Врет. Тоже самое, тут даже не нужны никакие навыки, чтобы это понять. Забитые, до смерти напуганные девушки, вот и все. Никакого синдрома тут не развилось. Порвали бы он это Хозяина будь их воля. Только вот воли в них не осталось совсем.
— А где наш любимый хозяин, наша жизнь и свет? — спросила третья. Уклонилась от ответа, задав встречный вопрос. Эту шагающий не сломал вообще, и только надо быть таким идиотом как он, чтобы этого не понять.
— Ты привела повстанцев? — спросил я непоседу.
Она начала отвечать, видимо, даже еще не поняв вопроса. Потом замолкла, сглотнула, кровь прилила к ее щекам, и в глазах мелькнула… что, это мелькнула гордость? Не выбитая ничем гордость? В каждом мире есть своя Электра.
— Хорошо, — кивнул я, — задам вопрос иначе. Я хочу убить вашего хозяина, заставить его уйти из этого мира навсегда. Кто-нибудь из вас возражает?
Две первые девушки рухнули обратно, ударившись лбами о пол.
Третья спросила:
— А если кто-то будет возражать, то он тоже уйдет из этого мира?
Вот зараза. Это ведь даже не ненависть к конкретному шагающему. Это, похоже, просто общее упрямство и дух сопротивления.
— Нет, не уйдет. Если только не владеет навыками Великих. Этой «кому-то» вообще ничего за это не будет. Но мне надо знать, когда дойдет до дела, на чьей вы стороне?
Я мог конечно, завернуть что-то посложнее, не так в лоб. Рассказать им какую-нибудь историю, типа того, что если хоть одна из них вступиться за своего хозяина, то я, так уж и быть, его пощажу. Проблема была в том, что все это могло оказаться проверкой. Они могли посчитать это проверкой. Кто знает, сколько подобным, или других проверок они прошли, прежде чем их стали оставлять здесь, без охраны, даже в отсутствие шагающего.
Что возвращало нас к проблеме с призраками.
Бунтарка посмотрела на распластанных товарок, и рухнула на пол вслед за ними. Не стала отвечать.
Но и вставать на защиту хозяина, судя по всему, не собиралась.
Ну ладно. Может, ему следовало завести с каждой по паре детей, чтобы получить их лояльность? Или он изначально выбрал неправильный подход, и, в глубине души, никто из них не встанет на его защиту даже после всего, что было.
Может, этот народ, в этом мире, слишком гордый, или просто из другого теста, и стандартные приемы импринтинга на хозяина на них не работают.
— Мне нужна комната, куда я его смогу запереть. Надежно закрыть. Я отправлю его вон из этого мира, но чуть позже. Мне нужно время. Есть место, откуда он не убежит?
— Владыки могут уйти откуда угодно, — сказала заводила. — Но есть карцер, из которого он не сможет выйти.
Судя по всему, она там была частой постоялицей.
Где-то внизу, там, где продолжался бой, громыхнуло. И звучало не как очередной выстрел турели. Что-то помощнее.
I I. Глава 2. Властители пустоты
Девушки дернулись в сторону окна, но тут же замерли вновь, не решаясь двинуться без разрешения.
— Ладно, вставайте, — махнул я, — Посмотрим, что там происходит.
Они обогнали даже меня, оказавшись у стекла раньше.
На оборонительном рубеже внешне ничего не поменялось. Словно и не было никакого грохота.
Повстанцы подобрались к турелям вплотную. Думаю, для этого там и дежурили призраки. Прикрыть турели на короткой дистанции, где эффективность этих не слишком поворотливых пулеметов резко снижалась.
Вот еще один мужчина перебежал от камня к камню, спрятался, раньше, чем турель начала даже стрелять.
Призрак плавно двинулся в его сторону, видимо, посчитав, что человек подобрался на опасно близкое к турели расстояние.
И в этот момент громыхнуло вновь. В глубине. Шум был не от взрыва, а от запуска бомбы. Кто-то на дальних рубежах подождал, пока призрак наконец выдвинется вперед и воспользовался чем-то, отдаленно напоминающим миномет. Само орудие я не видел, и об этом оставалось только догадываться. Что-то совсем допотопное.
Но действенное.
Грохот, потом бомба, большая и неуклюжая, неспешно пролетела по дуге, словно выпущенный из катапульты булыжник. Ударилась о камни неподалеку от призрака, не попав прямо в него. Да если бы и попала, что призраку материальные снаряды. Его камнем не зашибешь.
Но от удара он сработала. Очень короткий и очень яркий разряд, с нашего расстояния совершенно бесшумный, словно конденсатор заставили выпустить все накопленное электричество во все стороны.
Элегантное решение, хоть и громоздкое.
Призрак исчез.
Сразу две турели развернулись в сторону, откуда отработал минометчик, и начали полосовать, теперь уже не экономя патроны. Подавляющий огонь. Похоже, у турелей тоже были неплохие встроенные мозги, а не просто датчики движения.
Они не пытались выбить минометчика, что с такого расстояния было бы затруднительно, а прикрыть атаку. Сразу несколько призраков выдвинулись вперед, в глубину, чтобы уничтожить бомбометателя.
Но тут ближайший повстанец, которого только что спасли от объятий призрака, воспользовался тем, что турель отвлеклась на другую цель, рванулся вперед и швырнул под турель свой заряд. Турель даже не стала переводить на него огонь, полностью сосредоточившись на далеком минометчике, которого системы сочли более опасными. А напрасно.
Заряд взорвался. Минус турель
Смотреть на это было крайне занимательно, но дела никто не отменял.
— Вы наблюдайте, потом расскажете, — кивнул я двум девушкам.
— А ты — со мной. Покажешь, где здесь карцер. — Я мотнул головой непоседе и двинулся обратно, вниз, отметим краем глаза, что храброго повстанца похоже, все-таки достали. Он лежал неподвижно на открытой местности.
Девушкам я, более или менее, верил, но рисковать не хотел.
Поэтому я оттащил, пинками и подзатыльниками, шагающего в карцер самостоятельно, приказал проводнице показывать дорогу.
Карцер запирался снаружи, старомодный и надежный механический замок, с которым была одна проблема — его можно открыть снаружи. За девушками придется приглядывать, пока я не буду полностью уверен, что ни у кого из них не стукнет что-нибудь в голове и они не решат помочь своему бывшему хозяину.
Я запихнул шагающего внутрь, развязав ему только руки. Пусть дальше разбирается сам. Чем больше я на него буду смотреть, или, хуже того — разговаривать с ним, тем тяжелее мне будет его убить в следующий раз.
— Не открывать ни при каких обстоятельствах. Чтобы он ни говорил. Понятно?
— Кормить? — лишь спросила она.
— А тебя он кормил, когда запирал здесь? — задал я встречный вопрос.
— Когда как, — вздохнула она.
— Пока не до этого. Не оголодает. Давай-ка лучше вернемся, посмотрим на продолжение.
Девушка с готовностью кивнула.
События на периметре продолжали разворачиваться. Думаю, эти умнички впервые нашли способ нейтрализовывать призраков. Думаю, именно и только поэтому они и решились атаковать, иначе все это нападение превратилось в коллективный суицид.
В этих краях преобладала пустыня. Никаких рек, ручьев или озер.
Лишь внутри помещения, на каждом этаже, мерно капала вода. Местный изыск для самых влиятельных. Небольшая чаша, наполненная водой неглубоко, лишь на пару сантиметров, на глубину, едва достаточную, чтобы падающие капли не пробивались ко дну. Над этой чашей, невысоко, в полуметре сложной формы собиратель испаряющейся влаги, конус, похожий на крышку кастрюли, но в его центре металлическая сосулька, разворачивающая изгиб обратно, вниз. Тщательно выверенная изогнутость этой конструкции и высокая теплопроводность металла позволяют водяному пару охлаждаться, и вот, новая капля собирается и падает вниз, обратно в чашу. Красивый, дорогой и очень философский предмет интерьера.